Премьера детской сказки «Приключения Буратино», моментально ставшей национальным хитом, состоялась во время зимних каникул. Было это тридцать лет назад. Судьба разбросала главных героев по всему миру и наделила разными талантами. Среди бывших актеров теперь есть врач-педиатр, бизнесмен, писатель и даже кадровый разведчик. И лишь один из них остался в профессии, в которую три десятка лет назад попал абсолютно случайно, — исполнитель роли Буратино Дмитрий Иосифов.

Сколько же тогда ему удалось продержаться? Кажется, полгода, не меньше. Своей будущей супруге Дмитрий врал самозабвенно. Как он доблестно трудится грузчиком на плодоовощной базе, как тяжела эта работа, но как тем не менее ему мила: мол, ты же понимаешь, любимая, настоящий мужчина не должен бояться физического труда.

Когда Наталья спустя несколько месяцев обнаружила, что на самом деле ее избранник — народный любимец из «Приключений Буратино», поначалу она сильно обиделась. К чему была вся эта конспирация? Он что, решил поиздеваться над бедной девушкой? Конечно, нет. Просто за годы, прошедшие после съемок, Дмитрий уже устал от вечного шлейфа своей детской роли. И всеми способами пытался отгородиться от образа мальчика с длинным-длинным носом. А вдруг в очередной раз оказалось бы, что новой знакомой всего лишь занятно и лестно иметь в ухажерах Бу-ра-ти-но?

Дмитрий: «Только сравнительно недавно меня перестали узнавать. Где-то лет пять назад прекратилось это бесконечное: „Смотрите, Буратино идет!“ Даже сам удивляюсь, неужели у меня оставалось что-то общее с моим героем?»

Оставалось, оставалось, это я вам точно говорю. Возможно, сходство не так заметно на фотографиях, но в жизни, во время личного общения, так и ловишь себя на мысли: вот ведь, черт, как похож-то!

Дмитрий: «Самое забавное, что поначалу меня утвердили вовсе не на роль Буратино. Когда помощник режиссера увидел меня в секции фигурного катания, он решил, что нашел Арлекина».

В свою очередь, маленький Дима, заметив на тренировке незнакомца, ни капли не сомневался: это пришел человек из сборной — как минимум Советского Союза — отбирать самых-самых одаренных. То есть его, Дмитрия Иосифова, будущую звезду мирового спорта.

Дмитрий: «Но, к моему удивлению, меня пригласили не в сборную, а на „Беларусьфильм“ (мы с родителями тогда жили в Минске). Бабушке, которая водила меня в спортивную секцию, объяснили: надо такого-то числа доставить мальчика на студию, где будут проводиться пробы для детской сказки — даже не сказали, какой именно».

И ведь все могло сорваться из-за ужаса несчастного ребенка, в свои девять лет впервые увидевшего в одном месте столько громкого народу сразу.

Дмитрий: «Когда я столкнулся с этой суетой, когда глаза ослепили осветительные приборы, а меня начали разглядывать и переодевать, я жутко испугался. Сказал бабушке, что у меня заболел живот, — лишь бы только увели из этого страшного места».

Но все-таки ему суждено было стать актером: на следующий день по настоятельной просьбе ассистента режиссера Диму опять притащили на кинопробы. На этот раз он уже был морально готов к испытаниям и даже позволил надеть на себя костюмчик Арлекина. И был тут же утвержден на роль.

Вверх тормашками

Скоро сказки сказываются, да не скоро фильмы по этим сказкам снимаются. Шло время, а работа над картиной все никак не начиналась. Режиссер Леонид Нечаев по всему Советскому Союзу судорожно искал мальчика на роль Буратино. Просмотрел тысячи кандидатов, но никто, как казалось, не подходил. Тогда тот самый ассистент, обнаруживший Иосифова в секции фигурного катания, предложил, указывая на Диму: «Посмотрите, парень вроде бы легко запоминает текст. Давайте, пока мы отсматриваем всех наших Котов и Карабасов, он им просто подыграет вместо главного героя».

Дмитрий: «Так я с ними со всеми и пробовался, зная, что на самом деле я буду играть Арлекина. Прошло месяца два, и я наконец „призвал к ответу“ Нечаева: „Дядя Леня, когда уже пробы закончатся? А то мне в школу пора“. И тут все начали бешено хохотать: оказывается, съемки давно шли полным ходом. И не знал об этом только я один».

Про необходимость ходить в школу он, конечно, крикнул режиссеру так — для красного словца. Возможность пропускать занятия была, пожалуй, одним из самых радостных моментов. Да и вообще профессия актера показалась Дмитрию очень привлекательной — не то что рутинная работа от звонка до звонка. Здесь можно сутками напролет валять дурака, да еще и получать за это деньги. Просто праздник какой-то!

Дмитрий: «Единственное, что меня сильно напрягало, — мой новый нос. Ведь никто не знал, как должен выглядеть Буратино, поэтому экспериментировали прямо по ходу съемок. Сначала мне приклеивали какой-то гуммозно-резиновый „отросток“, потом перешли к более сложной конструкции: резиновая основа, которая крепилась к моему носу, а дальше — специально доставленный из Италии пенопласт (он был не такой пористый, как отечественный). Длина носа тоже постоянно менялась, и это даже видно на экране. В начале фильма Буратино более носатый — разница сантиметра в два по сравнению с финальными сценами. Это было связано с мимикой: слишком длинный шнобель мешал мне двигаться, улыбаться, хмуриться, да и просто говорить. Вообще приклеивание носа было безумно занудной процедурой — каждый день часа по полтора минимум. К тому же мне полностью сбривали брови и волосы. Но самое ужасное начиналось уже на площадке. Поскольку часть съемок проходила в Ялте, было очень жарко. Лицо потело, нос чесался, а подлезть к нему никак нельзя. Жуть, одним словом».

Больше всех жалела бедного мальчика его мама. Даже не так: она яростно протестовала против того, что ребенка эксплуатируют, не соблюдая никаких норм. Дело в том, что мама Димы работала научным сотрудником по санитарии и гигиене, то есть разрабатывала нормативы для трудящихся Советского Союза — как и сколько работать женщинам на фабриках, зачем нужны комнаты психологической разгрузки и что такое моральная усталость. Поэтому она искренне приходила в ужас, приезжая на съемки.

Дмитрий: «По КЗОТу дети должны были работать не больше четырех часов в день, однако меньше двенадцати я на площадке не проводил. А однажды маму даже пришлось насильственно удалять со съемок. Снимали эпизод, когда Буратино висит на дереве вверх тормашками. И дерево, надо сказать, выбрали роскошное: прямо под моей головой находился

во-о-от такой каменюга. Мама была неумолима: «Только не здесь, не сейчас, и вообще придумайте другую сцену». С ней не стали спорить: «Хорошо, как скажете, мы на самом деле собирались снимать этот эпизод в другой день». И вскоре отправили ее вместе с администратором за обедом для всей группы. А пока мама отсутствовала, быстренько все сняли".

Шишки в плешь

О том, что его окружают лучшие актеры страны, Дмитрий, конечно, не подозревал. Для него все его старшие коллеги были всего лишь тетями и дядями: иногда добрыми, иногда не очень. Причем с популярностью каждого из них это никак не было связано.

Дмитрий: «Мне мама иногда говорила: „Смотри, сынок, рядом с тобой снимается Ролан Быков, он же такой известный!“ — „Да? — удивлялся я. — А где он играл?“ Я Быкова, признаюсь, побаивался. Видел, как он заставляет Елену Санаеву по сто раз повторять одну и ту же сцену, чтобы добиться лишь ему понятного результата. А Баадур Цуладзе, который играл роль хозяина таверны, просто наводил на меня ужас: во время съемок он так ткнул меня шампуром в бок, что я надолго это запомнил. К Владимиру Этушу относился настороженно. Даже когда он был без грима, я понимал: вот сейчас начнутся съемки, и он превратится в Карабаса. Поэтому я ощутил себя в раю, когда снимали эпизод, где Буратино, сидя на дереве, кидается в Карабаса шишками: я бросал очень точно и очень больно. Этуш в какой-то момент не выдержал: „Немедленно уберите этого мальчика! Он же все делает по-настоящему“. Нечаев посмотрел на Этуша и невозмутимо произнес: „Давайте-ка еще один дублик“. Видимо, тоже получал удовольствие от этой сцены».

За работу Дмитрий получил «сумасшедшие» деньги — шестьсот рублей за полгода ежедневных двенадцатичасовых съемок. Да и то лишь потому, что Нечаев выбил для главного героя персональную ставку. Вдобавок юному актеру заплатили еще и постановочные — тоже в размере шестисот рублей.

Дмитрий: «Ролан Быков был страшно обижен: из всей съемочной группы самую большую сумму режиссер „расписал“ мне. Ему же, известному актеру, выделили лишь двести рублей. Об этом конфликте много лет спустя мне рассказал Леонид Нечаев».

С Нечаевым Дмитрий общается по сей день. Собственно говоря, именно благодаря ему Иосифов не только дебютировал в кино, но и решил остаться в профессии. Ведь после школы он собирался поступать в Политехнический институт на отделение порошковой металлургии.

Метр с кепкой

Обычно собеседники Дмитрия после этой фразы почему-то начинают игриво улыбаться. «А что здесь смешного? Такой факультет есть на самом деле. И я на полном серьезе собирался туда поступать», — парирует он. Может, оно и так. Но история про актера, который готовился к экзаменам на отделение порошковой металлургии, а оказался на курсе у самого Алексея Баталова, сама по себе звучит забавно.

Дмитрий: «Все объясняется просто. Хотя после „Приключений Буратино“ были и другие роли, родители не верили, что актерство — это действительно мое. Поэтому отец, который работал инженером в машиностроении, активно привлекал меня к „серьезному“ делу. Когда я учился в десятом классе, ему поступил заказ от поляков на проектирование какого-то агрегата. Поскольку я отца очень уважал, то тут же пришел ему на помощь: целый год делал чертежи — ватманов пятьдесят, наверное, наваял. Поляки, видимо, остались довольны, а мы заработали неплохие деньги и вложили их в нашу дачу — такой семейный подряд. Так что ничего удивительного в том, что я выбрал металлургию, не было. Вот только до института я так и не дошел».

Потому что (и это знает каждый абитуриент) вступительные экзамены в театральных училищах проходят значительно раньше, чем во всех приличных учебных заведениях. И пока суд да дело, наш герой решил попробовать себя в этом направлении. К тому же Нечаев тогда очень ему помог — практически взял за руку и привел во ВГИК к Алексею Баталову: вот, посмотрите на парня, кажется, он не без способностей.

Парня посмотрели, но особо не вдохновились. И наличие или отсутствие актерского таланта тут ни при чем. Причина была смехотворной (с точки зрения окружающих) и мучительной (для самого абитуриента). На момент поступления в институт рост Дмитрия Иосифова — взрослого уже, между прочим, парня — составлял один метр пятьдесят восемь сантиметров.

Дмитрий: «Нечаев тогда выступил моим гарантом. Он решительно заявил приемной комиссии: „Мальчик вырастет, я вам обещаю“. Так я стал учиться во ВГИКе. Но, несмотря на клятвенные заверения Нечаева, все никак не рос. Конечно, это послужило поводом для жутких комплексов. Девушки, само собой, на меня не обращали никакого внимания. До сих пор не знаю, в чем была причина: видимо, какая-то генетическая задержка».

Но своего учителя Иосифов все-таки не подвел. Не зря же умные люди говорят, что сила мысли материальна: на третьем курсе, буквально за считанные месяцы, Дима вырос сразу на двадцать два сантиметра! Йес, он сделал это!!!

Привычка учиться

Конечно, Дима не сомневался: уж такого красавца после окончания института столичные театры станут наперебой приглашать в свои труппы. А его — что за несправедливость! — взяли да и распределили в родной, но уже ставший далеким Минск.

Дмитрий: «Я даже ездил за высоким советом к Юрию Катину-Ярцеву — Джузеппе из „Приключений Буратино“. Он тогда играл спектакль на Малой Бронной, поэтому наша беседа выглядела очень странно: мы сидели, беседовали, потом Юрий Васильевич со словами „Сейчас, подожди“ выходил на сцену, отыгрывал очередной эпизод, возвращался, и мы продолжали разговор. В этих маленьких паузах я и жаловался ему на жизнь: „Вот, распределяют в Минск, но ведь я хочу развиваться, а для этого надо работать в столице“. В итоге в ответ на мою полную горечи речь Юрий Васильевич посоветовал такое, что я, грешным делом, решил, что приехал не вовремя — дядька-то уже в маразме. Ведь Катин-Ярцев сказал: „Поезжай-ка ты в Минск. Если потом захочешь жить в Москве или Питере и заниматься театром, то так оно и будет“. Только спустя годы я оценил его совет: действительно, энергия и желание движут в этом мире всем».

Там, в Минске, после нескольких лет работы в театре Дмитрий закончил режиссерские курсы. Там же начал работать над рекламными роликами, которые вскоре стали занимать первые места на разных профессиональных конкурсах. Но и с российской столицей связи не терял. По той простой причине, что его жена — коренная москвичка.

Дмитрий: «С Натальей мы познакомились в Институте стали и сплавов: я привез в приемную комиссию документы брата, а она пыталась поступить. Сначала это была ни к чему не обязывающая связь: я увидел интересную девочку, решил с ней заговорить. Однако довольно скоро наши отношения перешли в нечто большее. А еще через какое-то время Наташу — на пару с моим братом, между прочим, — выгнали из института. Ее — из-за романа со мной, а его — из-за романа с театром (брат постоянно ходил на все премьеры, и времени на учебу у него не оставалось). Потом брат ушел в армию, а Наталья через год снова поступила в тот же институт, но на другое отделение. Она, кстати, вообще легко поступала в любые учебные заведения и с такой же легкостью их бросала — ей было неинтересно. Во второй раз она опять вылетела из МИСИСа и в итоге закончила Текстильный институт. Но было это уже много позже. Потому что на семь лет ей пришлось уехать вместе со мной в Минск».

Просто декабристка какая-то! Бросила все дела, переехала в другой город…

На самом деле история взаимоотношений Дмитрия и Натальи не так однозначна — более драматична, но и более романтична. Узнав, что его подруга ждет ребенка, будущий глава семейства банально струсил. И сбежал в Минск — согласно распределению и совету мудрого Джузеппе. Полгода они жили по разным городам. Но потом душа актера не выдержала: он приехал в Москву, выпросил у Наташи прощение, а заодно и согласие стать его женой. Разве могла она после не поехать за любимым хоть на край света?

Дмитрий: «Я не понимаю, почему люди боятся уезжать из Москвы. Лично я не считаю, что этот город можно причислить к местам, пригодным для жизни».

Оставим за скобками едкие комментарии на тему того, что сам же Дмитрий после окончания ВГИКа так упорно не хотел покидать столицу. Да и после семи лет работы в Белоруссии он приехал работать именно в Москву, а не в Орел или Курск.

Дмитрий: «Меня перетащил мой однокашник по ВГИКу Андрюша Лобов. Мы с ним оба снимали рекламные ролики, только он — в Москве, я — в Минске. Как-то он увидел мои работы: „Это ты где снимал, в Америке?“ — „Нет, в Минске“. Сначала Андрей удивился, потом предложил сделать кое-что для московских заказчиков, а затем уговорил перебраться в Россию. К тому моменту в Белоруссии к власти пришел Лукашенко, и я понял: все, стране конец, надо уезжать».

От «А» до «А»

Не будем утомлять вас перечислением рекламных клипов, снятых Иосифовым. Их не счесть — от чая до сковородок. К тому же в последнее время Дмитрий от рекламы плавно отошел. Какое-то время он работал над телепроектами: режиссером на «Последнем герое» и «Двенадцати негритятах». А сейчас его всерьез увлек широкий метр. Минувшей осенью прошла премьера его сериала «Убойная сила. Мыс Доброй Надежды».

Дмитрий: «Этот фильм дорог мне не только тем, что показали его широко, а рейтинги были высокими. Из Африки мы с женой, которая работала там вместе со мной художником по костюмам, привезли нашего сына Артема. Ему сейчас уже девять месяцев».

Артем — третий сын Дмитрия и Натальи. Старший, Андрей, из-за которого когда-то кипели такие страсти, сейчас уже взрослый парень, учится во ВГИКе на операторском факультете. Средний, Антон, родившийся в Минске, пока еще школьник. Разница между всеми детьми — девять лет.

Дмитрий: «Это совсем разные ощущения — быть отцом в юные годы (а мне к моменту рождения Андрея исполнилось двадцать лет) и в зрелом возрасте. Помню, когда меня старший сын называл папой, внутри все переворачивалось: какой же я, черт возьми, папа? Сейчас все по-другому. Бессонные ночи вызывают не раздражение, а, наоборот, умиление. Поэтому младшего я, наверное, даже слишком балую. Я теперь понимаю, что дети все-таки должны быть поздними».