У Квентина Тарантино — Ума Турман, у Тима Бертона — Джонни Депп, у Роберта Родригеса — Антонио Бандерас… У каждого режиссера есть своя муза. У Вуди Аллена тоже была. И даже две — Дайан Китон и Миа Фэрроу. Но сердце великого кинохудожника изменчиво: настало время новой вдохновительницы — молодой, 21-летней особы по имени Скарлетт Йоханссон. Девушке вообще везет на громкие имена, а вернее, фамилии. Впервые ее заметили благодаря Копполе. Пусть не Фрэнсису Форду, а его дочери Софии, но именно после роли в ее фильме «Трудности перевода» Йоханссон проснулась всемирно знаменитой. С тех пор прошло всего два года, но Скарлетт уже стала звездой номер один, за которой толпой бегают папарацци, ведущие косметические компании и именитые режиссеры. К этой компании присоединился и «МК-Бульвар».

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Скарлетт Йоханссон родилась 22 ноября 1984 года в Нью-Йорке. Ее отец Карстен родом из Дании, он работает архитектором. Мать Мелани из семьи польских евреев, она является менеджером своей дочери. Родители Скарлетт развелись, когда ей было 13 лет. У Йоханссон есть старшая сестра Ванесса, старшие братья Эдриан и Кристиан и брат-близнец Хантер. Скарлетт старше Хантера на три минуты, и она любит шутить, что эти три минуты были самыми главными в ее жизни.

Кинодебют Йоханссон состоялся в 1994 году в фильме «Север». Сейчас в кинокопилке актрисы уже 25 ролей. В этом и следующем году выйдет еще семь фильмов с участием Скарлетт.

Скарлетт очень щепетильно относится к своей внешности. В частности, она не доверяет никому делать ей маникюр. Что же касается фигуры, Йоханссон уверяет, что никогда не будет сидеть на диетах, считая это глупым занятием. «Сексуальность и привлекательность женщины заключается не в том, как она выглядит, а как она себя ощущает», — уверена звезда. А еще актриса большая чистюля. Даже в отелях она предпочитает сама убирать комнату, не доверяя работе горничных.

— Скарлетт, совсем недавно вышел фильм Вуди Аллена «Матч-пойнт», а вы уже снова у него снимаетесь в картине «Scoop». Похоже, вы стали его любимицей.

— Мне бы очень этого хотелось. Если честно, я была бы счастлива, если бы мне больше не пришлось ни у кого сниматься, кроме как у Вуди. Когда мы работали над «Матч-пойнт», мы прекрасно понимали друг друга, мы постоянно шутили, смеялись. Я как-то ему сказала: «Мне очень нравится работать с вами». Он сказал, что ему тоже, а потом спросил, не хотела бы я сняться в комедии. И всего через семь месяцев мы начали снимать фильм «Scoop».

— Вы чему-нибудь научились у Аллена?

— Вуди часто представляют как тирана, но на самом деле он очень пассивный режиссер. Когда он приглашает актера, то всегда верит, что тот сможет привнести в фильм гораздо больше, чем написано в его сценарии. По его мнению, актер должен основывать свою игру исключительно на собственных инстинктах, и потому обычно стоит в сторонке, чтобы не мешать. Я обожаю Вуди и буду у него сниматься еще, и еще, и еще. Независимо от того, насколько этот фильм будет нелепым или безумным. Если он когда-нибудь меня еще позовет, я прибегу к нему в любое время дня и ночи.

— Фильм «Матч-пойнт» снимался в Лондоне. Вы с Вуди Алленом оба из Нью-Йорка. Вы не скучали по Америке, не предпринимали каких-нибудь совместных «вылазок», которые свойственны нью-йоркцам?

— Да уж, мы застряли в Лондоне… Но когда я говорю «застряли», я не имею в виду ничего плохого. Это потрясающий город. Но, если честно, я редко виделась с Вуди вне площадки. Он всегда где-то пропадал. Я подозреваю, он посетил не менее 87 местных ресторанов. Я в основном проводила время сама по себе.

— И чем вы занимались?

— Я ходила в галерею Tate Modern. Раз двенадцать, не меньше. Потом в Лондоне отличные магазины. По секрету: мой бухгалтер был в шоке после того, как я показала ему чеки моих покупок. Еще я ходила в театры, в бары и рестораны. Просто гуляла. К тому же там со мной была моя семья, какое-то время я проводила вместе с родными.

— То есть во время работы над фильмом в «Матч-пойнт» вы совместили полезное с приятным: не у каждого актера бывает столько свободного времени на съемках.

— Да, в этом заключается прелесть второстепенной роли. Ты можешь развлекаться где-то до четырех утра, зная, что тебе на съемку только через несколько дней. Потом приехать, отработать и снова гулять до рассвета.

— Но ведь у Аллена обычно очень напряженный график работы?

— Съемочный день у него длится 10−12 часов. Но никогда не более двенадцати: это идет вразрез с его режимом питания, который он фанатично соблюдает.

— А это правда, что Вуди во время съемок задавал вам неприличные вопросы?

— Да. Порой мы снимали какую-нибудь напряженную сложную сцену, и вдруг он говорил «стоп», оборачивался ко мне и спрашивал: «Скарлетт, скажи, сколько тебе было лет, когда ты лишилась девственности?»

— И что вы отвечали?

— Не скажу.

— Сложно было сниматься в постельных сценах с Джонатаном Рис-Мейерсом?

— На самом деле сниматься в постельных сценах несложно. Если, конечно, у тебя нет никаких сексуальных отношений с партнером вне съемочной площадки. Все было очень легко и весело.

— А вот Джонатан говорит, что вы просили его не смотреть на свою обнаженную грудь, но он не мог удержаться. «У нее потрясающая грудь, и она здорово целуется» — это его слова.

— Ну что ж, Джонатан тоже очень красивый и сексуальный парень. Так что проблем у нас не было. Правда, я очень замерзла, и к тому же у меня началась аллергия на пшеницу. (По сюжету любовная сцена между героями Скарлетт и Джонатана случилась посредине пшеничного поля. — «МКБ») А потом вдруг я почувствовала кровь во рту. Во время страстного поцелуя он прикусил мне губу. Было больно. Но на следующий день он прислал мне цветы и открытку с извинениями. Это было очень мило.

— Перед этим вы целовалась с Эваном Макгрегором во время съемок фильма «Остров». И как он вам?

— Ну не то чтобы очень, но ничего.

— Многие девушки последнее бы отдали за его поцелуй.

— Не знаю. Если честно, он целуется, как 16-летний подросток.

— У вас уже богатый жизненный опыт в отношении мужчин. По крайней мере вы производите такое впечатление. Поэтому неудивительно, что за вами постоянно охотятся папарацци. В том году у вас было несколько скандалов, с ними связанных.

— Я в бешенстве, если я выхожу из дома, а меня встречает фотограф с огромным объективом. Меня вообще удивляют папарацци: за что они получают деньги, за слежку? У меня была куча ситуаций, когда они мне говорили: «Я просто делаю свою работу». Я всегда думаю: «Кто же тебе платит за это? И что это за работа — следить за кем-то?» Я не люблю, когда меня снимают не на красной дорожке — без макияжа, без прически, без вечернего платья.

— Но ведь так и будет продолжаться.

— Да, до тех пор, пока люди будут покупать таблоиды. Люди помешаны на звездах, потому что им не хочется думать о том, что где-то идет война, где-то геноцид, что кто-то умирает от СПИДа или голода. Им противны все эти политические и социальные ужасы. Им лучше поговорить о любовной истории Брэда Питта и Анджелины Джоли, обсудить, какое платье купила себе Шарлиз Терон или как назовет будущего ребенка Гвинет Пэлтроу, чем ругать наше ужасное правительство. До тех пор, пока люди продолжают читать такие газеты и журналы и рассуждать: звезды — такие же, как мы, они тоже покупают туалетную бумагу, — папарацци будут нас преследовать. И нет никакого законного пути их остановить.

— Но, наверное, есть какой-то закон, вас, звезд, ограждающий.

— Это очень странный закон, от которого нет никакого толка. Типа, если кто-то караулит тебя около твоего дома два дня, то в этом нет ничего противозаконного, но если он там уже третий день — значит, он следит, а это уже преследуется по закону. Поэтому они, папарацци, или меняют машину, или присылают других людей. Особенно меня достают, когда я за рулем. Трижды в прошлом году я попадала в ужасные ситуации, и одна из них даже кончилась аварией. Но я говорю полицейским: «Я еду на маленькой машине, вокруг меня — спереди, сзади и по бокам — четыре микроавтобуса. Я за рулем всего два года и чувствую себя неуверенно». А полиция мне: «Мы бессильны, потому что, пока они не нанесли вам никакого вреда, мы не можем их арестовать». Но это же полный бред. Ведь в итоге я подвергаю опасности не только свою жизнь, но и жизнь других водителей.

— К сожалению, такова жизнь многих звезд, особенно столь сексуальных, как вы. Говорят, вам нравится, когда вас называют сексуальной?

— Ну да, а кому это не нравится. Я думаю, что никогда не устану от эпитета «сексуальная». И надеюсь, буду такой еще долгое время. Хотя я знаю, как иногда выгляжу по утрам, особенно после трех часов сна. Тогда я смотрю на себя в зеркало и думаю: «Сегодня мне не помешали бы шляпа и темные очки».

— А когда возраст возьмет свое, вы согласитесь на пластическую операцию?

— О да. Я не хочу быть старой ведьмой. Хотя для того, чтобы выглядеть сексуальной, надо просто чувствовать себя такой. Это главный секрет привлекательности.

— Как и в большинстве фильмов Вуди Аллена, в «Матч-пойнт» очень пессимистический взгляд на брак. А как вы относитесь к семейным отношениям?

— Я не думаю, что люди по природе своей моногамные существа. Мне кажется, нужно приложить массу усилий, чтобы семейные отношения не просто развивались, чтобы у них хотя бы был шанс на какое-то развитие.

— Видимо, актерам еще труднее иметь стабильные отношения?

— Я думаю, актерам вообще трудно иметь какие-либо отношения, потому что все мы люди настроения. Ну и, конечно, постоянные разъезды, которые свойственны нашей профессии, отношениям не помогают.

— С такими рассуждениями вы замуж-то вообще собираетесь?

— Мне кажется, брак — это очень романтично. И я, конечно, не вычеркиваю из своей жизни такую возможность. Когда я решу, что хочу иметь детей от кого-то, то, думаю, выйду за него замуж. Но это будет не скоро.