Елена Проклова сыграла в кино около тридцати ролей. Но, как правило, ей предлагали этаких простушек, на лицо прекрасных, незатейливых внутри. А между тем в реальной жизни у Елены бурлили такие безумные чувства, что хватило бы не на один роман. Только большое несчастье заставило ее задуматься о том, правильно ли она живет. И — как следствие — разорвать в один момент все те связи, которые тянули за собой в мир грешных страстей. Может быть, поэтому она так легко вжилась в образ героини романа «Опасные связи»?

Цифра, которую я сейчас озвучу, кажется ужасающей. Но факты — вещь неумолимая: в этом году исполняется сорок (!) лет с момента первого появления Елены Прокловой на экранах — в фильме Александра Митты «Звонят, откройте дверь». Но самое удивительное, что сама Елена свои года ничуть не скрывает.

Елена: «Иногда слышу от кого-то: „Эх, где же мои шестнадцать лет?“ — и внутренне содрогаюсь: „Ни за что в жизни!“ Я очень люблю свой зрелый возраст. Причем с юности я мечтала поскорее… постареть. Представляете? Юная школьница мечтала о старости».

Честно — не представляю. Нет, конечно, могу предположить, что девочке, которая начала работать лет с десяти, хотелось хоть иногда побездельничать. Но, кажется, Елена имеет в виду совсем другое.

Елена: «Мне всегда казалось, что старичок и старушка, идущие рука об руку в солнечный день по тенистой аллее, оба — в белых панамках, ведущие неспешные беседы — это самое большое счастье в жизни. За этой картинкой ведь очень многое стоит: значит, ты прожил жизнь так, что у тебя есть здоровье гулять, рядом есть человек, которого можно держать за руку и поверять ему свои мысли, где-то есть дети, которые вас любят и ждут. А в юности ты одержим страстями, капризы руководят тобой, а не ты ими».

Ее первый судьбоносный каприз — скоропалительный брак в семнадцать лет. Не было тогда ни особой любви, ни продуманного решения. Лене просто захотелось облачиться в свадебное платье — такое же воздушное и невесомое, как у подруги ее старшего брата.

Елена: «Когда брат Виктор решил жениться, мы с моей будущей невесткой ночи напролет придумывали, какой у нее будет наряд, кого позовем в гости, что поставим на стол. И вот, помню, во время очередного обсуждения ее подвенечного туалета я вдруг остро почувствовала, что тоже… мечтаю о платье. Эта мечта была так близка к осуществлению: в шкафу меня давно ждал отрез гипюра с люрексом потрясающей красоты — я его купила в комиссионке благодаря одной моей поклоннице. А в Доме моделей, которым сегодня руководит Вячеслав Зайцев, работала знакомая портниха. Одним словом, все составляющие для свадебного наряда были налицо. Найти жениха проблемы тоже не составляло: меня всегда окружало большое количество поклонников. У одного из них во время какой-то вечеринки я поинтересовалась: «Виталь, а у тебя есть черный костюм?» — «Нет. А что, нужен?» — «Очень! И чем быстрее, тем лучше — я за тебя выхожу замуж».

И все у Елены получилось как нельзя лучше: брат со своей женой были свидетелями у нее на свадьбе, а она с Виталием — на свадьбе у брата. Да и платьев Лена сшила сразу два (гулять так гулять!) — для первого и для второго дня торжеств.

Елена: «Надо ли удивляться, что этот брак не был ни долгим, ни удачным. А за три дня до моего девятнадцатилетия я стала мамой — у меня родилась дочь Ариша. Которая тоже на долгие годы стала заложницей моих капризов».

С любимыми не расставайтесь

Скорее даже не капризов, а этого вечного стремления молодых успевать все и везде. Елена тогда работала как сумасшедшая — выпускала одну картину за другой, играла сразу с десяток спектаклей в родном МХАТе. А еще колесила по стране с творческими встречами (чтобы «заработать на бедность»), не упускала случая выехать за границу (мир посмотреть и себя показать). И даже умудрялась заседать на съездах ЦК ВЛКСМ (почетная и, как оказалось, весьма приятная во всех отношениях миссия).

Елена: «Понятно, что Ариша большую часть времени проводила у бабушки с дедушкой. На тот момент другого варианта не существовало: ведь помимо постоянной занятости у меня был еще один „недостаток“ — отсутствие своей жилплощади. Так что мое участие в воспитании сводилось к редким налетам в гости к родителям».

Собственное жилье появилось, когда Арише исполнилось лет десять-одиннадцать". «Наконец-то мы сможем воссоединиться!» — полагала Лена. Пока не поговорила с дочкой. «Знаешь, мамочка, я тебя очень-очень люблю, но уходить от бабушки с дедушкой не хочу. Можно я останусь жить с ними?»

Елена: «Конечно, мне тогда было очень больно. Ребенок остался без мамы, мама — без ребенка. Но я уступила. Потому что понимала: так будет лучше для всех. Простила ли меня Ариша? Конечно, простила. Сейчас она сама почти так же растит свою дочь, мою внучку Алису! Частенько говорит, что наконец начала понимать меня — когда надо работать сутки напролет, пытаясь выцарапать свое место под солнцем. И еще очень завидует своей младшей сестре Полине. Ведь с Полишкой я практически не расстаюсь ни на минуту. Потому что это счастье — иметь второго ребенка — я выстрадала годами».

Знак судьбы

Со своим вторым мужем, врачом-травником Александром Дерябиным, Елена познакомилась благодаря дочке. Хотя, конечно, слово «благодаря» здесь не совсем к месту. Когда у Ариши начался переходный возраст, у нее вдруг открылась язва двенадцатиперстной кишки. Лена тогда перепробовала все медикаментозные способы лечения, но нет — ничего не помогало. Пока супруга Евгения Евстигнеева не посоветовала ей чудо-врача: лечит одними травами, но людей, даже безнадежных, ставит на ноги. В тот же вечер Елена уже сидела в гостях у своего будущего мужа.

Елена: «Все, что случилось позже, напоминало театр абсурда. Когда мы подъехали к старому дому в центре Москвы, еще у входа в подъезд обнаружили громадную очередь. Толпа вилась по лестнице до четвертого этажа, где и жил знаменитый травник. Помню, мы обошли очередь, позвонили в дверь. Нам открыл высокий красивый мужчина, который, только глянув на меня, тут же упал на колени: „Лена! Ты все-таки пришла ко мне! Я ждал тебя десять лет“. Я замерла от неожиданности. Народ вокруг — тоже».

Только когда последовали объяснения, все встало на свои места. И Лена, напрягая память, действительно вспомнила про настойчивого поклонника, с которым судьба свела ее десять лет назад. Точнее, судьба-то свела, но сама она предприняла все, чтобы встречи избежать.

Елена: «Тогда, десять лет назад, я как раз пребывала в состоянии влюбленности: у меня разворачивался головокружительный роман с одним приятным молодым человеком. В один из вечеров мы с ним отправились в гости к его приятелю. Конечно, я, вся в своих чувствах, мало обращала внимания на то, куда мы пришли, кто нас принимал, как выглядел хозяин. Поэтому очень удивилась, когда вечером у меня в квартире раздался звонок: „Здравствуйте, это Саша Дерябин“. Я даже не попыталась быть вежливой: „Кто-кто?“ — „Александр Дерябин. Вы сегодня вечером были у меня в гостях. Хочу сказать, что я в вас влюблен, и это очень серьезно. И вы от меня никуда не денетесь“. Я, давно привыкшая к бурным проявлениям страстей, довольно откровенно объяснила, что я думаю по этому поводу, и бросила трубку. Настырный поклонник продолжал мне названивать, мои ответы становились все менее приличными. Короче, когда он прекратил звонить, я вздохнула с облегчением и благополучно о нем забыла. И вот — спустя столько лет — случилось столь необычное продолжение».

Александр действительно помог вылечить дочь Аришу. А Елену тем временем закрутил такой вихрь чувств, что уже через несколько дней та самая квартира, куда днем и ночью стояли очереди страждущих людей, стала ее жильем. Вскоре Елена узнала, что ждет ребенка. Даже двоих. Мальчики! Близнецы!

Она работала буквально до седьмого месяца. Снималась в кино, играла в спектаклях. Благо чувствовала себя отлично, да и двойняшки вели себя довольно спокойно. Поэтому врачам Лена показывалась лишь время от времени — чтобы еще раз убедиться, что все идет хорошо. И никто — абсолютно никто! — не обратил внимания на одну малюсенькую деталь. Деталь, которая в обычной жизни имеет так мало значения, однако в данном случае стала роковой. Уже позже, когда Елена сдала все необходимые анализы, выяснилось: у нее повышенная свертываемость крови, которая плохо проходила через плаценту, недостаточно питая плод.

Малыши умерли, едва-едва появившись на свет…

Елена: «Я приходила в себя года полтора. Постоянно задавала вопросы: за что? почему? И многие ответы были, увы, жестоки. Слишком долго я жила легко и безнаказанно, только ради себя, ради своих прихотей».

К Александру она так и не вернулась. Не смогла. Собрала вещи и молча, без мучительных объяснений, уехала жить к брату. От постоянных горьких мыслей спасала лишь работа. Олег Ефремов, тонко прочувствовав ее состояние, нагружал сценариями, новыми ролями, неожиданными вводами. Репетиция-спектакль-выйти на поклон-улыбнуться залу-тяжелый сон — репетиция-спектакль: такой ритм тогда буквально спас. А горе — вот она, циничная актерская профессия — только помогало ей находить новые драматические ходы. Ей даже не приходилось ничего изображать — слезы порой лились из глаз помимо ее воли. Критики заговорили о новом витке в творчестве Елены Прокловой. Но сама она готовилась к новому витку в своей личной жизни.

Случайная встреча

Пожить у брата Виктора — это был правильный выбор. Он жил тогда один, разведясь со своей женой. Ни о чем не спрашивал, но всегда мог поддержать разговор. Вроде постоянно рядом, но вечно поглощенный в свои мысли. Каждый сам за себя, но тем не менее вместе.

Мешали только многочисленные друзья Виктора, которые любили шумной толпой набиться в его небольшую студию. Но и с ними Лена научилась бороться. Открывая дверь, равнодушно сообщала, что брата нет дома. Когда будет? Сложно сказать: может, завтра, может, через год…

Что же тогда произошло? Неужто екнуло сердечко? Или внешность у очередного гостя внушала такое доверие? Сложно понять, почему на этот раз она не сказала обычное: «Виктора нет дома». Почему, распахнув дверь, пропустила незнакомца в квартиру? Вопросы, вопросы…

Он представился: «Андрей». Взгляд — безо всяких заигрываний, прямой и ясный. Она ответила — равнодушно, как привыкла в то время: «Лена». И пошла собираться — вечером намечался концерт в каком-то подмосковном Доме культуры. Последние приготовления, яркий цветок на черную блузку, да, еще чуть подкрасить ресницы.

А уже наутро они ехали вместе на ЕГО машине в другой город — просто так, по какой-то внешне невинной причине. Потом они будут смеяться, вспоминая целый ворох счастливых случайностей, на которые поначалу не обратили внимания. Например, почему-то именно в тот вечер концерт, который намечался так задолго, неожиданно отменили. Администратор, позвонивший с извинениями, наверное, никак не мог понять: почему это актриса вдруг так обрадовалась? Потом они — Лена, брат Виктор и таинственный незнакомец Андрей — долго сидели втроем на кухне, болтая обо всем на свете. Случайно разговор коснулся денег — а куда без них, родимых? Лена вспомнила: «У меня в Питере уже несколько месяцев лежит гонорар за съемки, а я перебиваюсь с хлеба на воду, но никак не могу туда доехать». И опять же так счастливо сложилось, что у Андрея была машина. И он тут же предложил завтра с утра поехать за гонораром.

Елена: «Правда, про машину, как потом выяснилось, Андрей слукавил. Она у него была, но — вся развороченная, даже без колес. Однако об этом он не проронил ни слова. Просто, попрощавшись вечером со мной и Виктором, всю ночь занимал деньги, доставал какие-то детали, ставил колеса: чтобы к шести утра, как мы договорились, быть у моего подъезда».

С тех пор так и повелось: что бы ни происходило в жизни Лены, Андрей всегда оказывался рядом. У машин появлялись колеса, дорога в Питер казалась лишь увлекательным приключением, а гонорар ждал в нужном месте. Хотя многие тогда осуждали Елену — зачем ей этот брак? Явный мезальянс! Ведь Андрей на момент знакомства не был ни богат, ни знаменит. Но супруги вместе уже двадцать лет. И вот так — рука об руку — прошли столько испытаний и радостей, что разлучить их уже, кажется, вряд ли что сможет.

Здесь и сейчас

…Роды принимали те же врачи, что и в прошлый раз. И все вместе дружно радовались, не скрывая слез, когда мальчик родился крепеньким и здоровеньким. Тяжесть в душе, поднимавшаяся волной при воспоминаниях о малышах-двойняшках, отступила. У нее есть сын. Желанный. От любимого мужчины.

Ее уже должны были выписывать — конечно же, вместе с малышом, — когда вдруг случилось то, что объяснить словами невозможно. Всего восемь дней счастья. Ее сын даже не успел получить имя…

Нет, Лена не винила врачей. Даже сегодня, вспоминая своего сынишку, пытается объяснить ту трагедию как еще один знак свыше. Хотя лично меня не покидает вопрос: почему никто из докторов не вспомнил про проблемы Лены? Не перепроверил все и не подстраховался? Ведь и надо было всего-то: во время беременности пить разжижающие кровь препараты.

Елена: «Тогда я практически заново пересмотрела всю свою жизнь. Поняла — если я действительно хочу стать мамой, то надо бросить все. И целенаправленно идти к своей цели».

Смерть двойняшек поставила крест на прошлом браке. На этот раз общая беда только сблизила их с Андреем. Если он и плакал, то лишь ночью, во сне. А днем не отходил ни на шаг, подставляя свое плечо той, для которой его участие было важнее всего на свете.

Елена: «К появлению Полинки я подошла уже совсем другим человеком. И ее рождение буквально выстрадала. Как в духовном смысле, так и в физическом — почти всю беременность я пролежала на „сохранении“, ежедневно сама себе колола по три укола в живот (все-таки это было не так больно, как если бы это делала медсестра). Я бросила работу в театре, уехала из душной и шумной Москвы, практически прервала отношения с внешним миром — все мои опасные связи оказались разорванными в один момент».

За городом Лена и Андрей поселились в еще недостроенном доме (незадолго до этого супруги купили участок земли в ближайшем Подмосковье). Жили в одной-единственной отделанной комнате, которая отапливалась с помощью трех электрообогревателей. Через год провели отопление и воду, через два — газ. Постепенно достраивали одну комнату за другой, обживая свое родовое гнездо.

Вместе с домом росла и Полинка, ей уже одиннадцать лет. Почти все свободное время Лена проводит с дочерью, пытаясь дать то, чего когда-то была лишена старшая Арина, — материнское общение.

Елена: «Только теперь я понимаю, какое это счастье — постоянно находиться рядом со своим ребенком. И сколько теряют женщины, если у них нет такой возможности».

— Вы не боитесь впасть в другую крайность? Излишняя опека тоже ведь не самый лучший вариант.

Елена: «Я очень лояльная мама. И мое воспитание заключается не в том, что я Полине что-то разрешаю или запрещаю. Мы с ней просто болтаем. Причем я совершенно не подстраиваюсь под ее возраст, а вместе с ней пытаюсь заново смотреть на этот мир. Мне сейчас важнее всего, чтобы она вошла в этот сумасшедший мир достаточно органично».

— Разве это возможно? Вы ведь живете за городом, достаточно уединенно от этого сумасшедшего мира.

Елена: «Жить на даче уединенно в наши дни невозможно. Во-первых, к нам постоянно приезжают в гости друзья. Во-вторых, вокруг много соседей, с которыми мы общаемся. В-третьих, мы с Полинкой часто ездим на какие-то фестивали, форумы. Лично я считаю, что как раз в Москве тоскливо и одиноко. Ну куда можно пойти в городе — разве что только потусоваться. А мы с утра выходим в зимний сад, срезаем цветы, составляем букеты, потом гуляем с собаками, летом ходим в лес по грибы-ягоды».

— Старшая дочь часто бывает у вас в гостях?

Елена: «Конечно, о чем вы говорите. Мы ведь одна семья, к тому же моей внучке Алисе сейчас столько же лет, сколько Полинке. Они такие взрослые подружки. Кстати, моя старшая дочь любит шутить — как я ловко увильнула от воспитания внучки: «Мама, я надеялась, что ты будешь хотя бы хорошей бабушкой. Но ты умудрилась свинтить и сама стала мамой».

— Чем занимается Арина?

Елена: «Она у меня компьютерный дизайнер. А вот младшая пока еще не определилась. И часто мне говорит: «Мама, только ни в коем случае не торопи меня. Вот вырасту, тогда и решу».

— Вы учите Полину, как правильно войти в мир взрослых. А чему вас учит она?

Елена: «Самое главное, чему я научилась в последние годы, — не жить перспективой. Вся моя жизнь была вечной гонкой за какой-то призрачной мечтой. Образно говоря, раньше я, покупая одну машину, не успевала на ней поездить и начинала мечтать о другой. А теперь мне хочется наконец-то покататься на всех тех „машинах“, которые я нажила за свою жизнь».