На телевидении 1980—90-х годов Алексей Веселкин был ярким и узнаваемым персонажем. На его счету — весьма известные проекты: «Будильник», «До 16 и старше», «Детский час», «50×50», «Царь горы». В 1999 году, будучи профессиональным актером, он ушел с телевидения и посвятил себя театру. Сегодня шоумен возвращается. С новыми силами и новым игровым проектом «Сделка», который смотрят в 37 странах мира. У нас — на канале REN TV.

— Алексей, как состоялась та самая «сделка», благодаря которой произошло ваше возвращение на ТВ?

— Случайно. Мне позвонила редактор, с которой мы вместе работали в проектах «Царь горы» и «Зов предков». Рассказала, что запускается новая игровая передача, и предложила попробоваться на роль ведущего. Я пробоваться никуда не люблю, но тут отчего-то поехал. Показал на площадке все, что умею, и забыл об этом. Вдруг 23 февраля, мне звонят и говорят: «Срочно приезжай, у нас здесь голландцы, немцы — тебя утвердили».

— Владельцы прав на программу также участвовали в отборе ведущего в России?

— В этом и заключалась сложность. Одно дело, когда утверждают здесь, другое дело — понравиться там. Моя кандидатура им подошла. Когда меня утвердили, мы с режиссером на два дня съездили в Лондон: нужно было посмотреть, как делают программу англичане. Увидели, как там выглядит студия, выяснили массу технологических вопросов. А что касается моей роли в проекте — смотреть, как работает ведущий в Англии, мне было бесполезно. «Сделка» идет почти в сорока странах мира, и определенного типажа ведущего там нет — каждый индивидуален. Так что здесь мы пошли скорее эмпирическим путем.

— Как оцениваете эксперимент?

— Я очень доволен, что все так сложилось. Это самодостаточный проект, в котором я чувствую себя совершенно свободно. Даже мои родители — они обычно критически относятся ко всему, что я делаю, — увидев меня на экране, впервые остались всем довольны. Мама успокоилась, что сын хорошо одет, причесан и выглядит интеллигентно. (Смеется.) Клянусь — первый раз в жизни мне это сказала. Да и мне самому, честно говоря, очень нравится, как я выгляжу на экране. Я бы сказал, мой экранный образ действительно отражает мое теперешнее состояние. Наверное, в этом возрасте я должен был заниматься именно этим.

— Новая работа не мешает вашей службе в РАМТе?

— Нет. Программа снимается блоками, и это идеальный вариант. Мы вообще шутим, что у нас теперь на каналах в прайм-тайм один сплошной РАМТ. На REN TV — Веселкин и Слава Гришечкин в «Солдатах», в «Ментовских войнах» — Сашка Устюгов, в сериале «Не родись красивой» играют наши актеры Нелли Уварова и Петя Красилов. Меня это, конечно, очень радует. Пока получается все совмещать — в театре я играю много. В этом году получил премию «Московского комсомольца» как лучший Эраст Петрович Фандорин за спектакли «Инь» и «Ян». Сейчас репетирую еще в двух новых спектаклях. Театр — совершенно другая вещь, и я очень рад, что он есть в моей жизни.

— Предположу, что благодаря театру вы не так болезненно пережили свой уход с ТВ?

— Да. В отличие от обычных телеведущих, я — востребованный театральный артист. Когда уходишь с ТВ и попадаешь в безвоздушное пространство — это трагедия. Компенсировать такой уход можно только мощной творческой работой. Весь прошлый год я посвятил только театру. У меня была мечта сыграть Фандорина. И вдруг Борис Акунин принес написанные специально для нашего театра две пьесы «Инь и Янь». Один вечер играется один вариант, а второй вечер — пьеса с тем же началом, но с другим концом. До нас по Акунину уже ставили очень хороший спектакль «Эраст Фандорин», и он получил пять «Чаек». Ставить что-то забойное и не добиться успеха было страшновато. Но у нас получилось. Так что за время работы в театре я успел соскучиться по телевидению, и сейчас появился на экране, очень органично войдя в этот проект.

— Неужели с тех пор, как в 1999 году закончился детский игровой проект «Царь горы», вас не звали на ТВ?

— Предложения о работе на телевидении мне периодически поступали, но по тем или иным причинам я их отвергал. Я привык к ярким шоу на телевидении. И для меня принципиально важно было вернуться на экран с большим проектом. За тот период, пока меня не было, я не терял времени. Сейчас в мыслях много новых детских проектов, которые мне хотелось бы воплотить на экране с моими партнерами. Не обязательно с моим участием как ведущего, но, по крайней мере, как производителя продукции для детского телевидения. Все-таки это то, что я знаю и умею.

— Ваши взрослые родители «Сделку» одобрили. А как отреагировали на новую работу папы ваши дети?

— Им очень нравится. Наш проект органично вошел в семейную среду. Был смешной случай. Мы сидели всей семьей и смотрели один из первых выпусков программы. А у меня взрослый сын Алексей, которому уже 15, и 5-летняя дочь Настя. И вот Настя смотрит телевизор и вдруг говорит: «Пап, а ты меня видишь?» Я говорю: «Конечно, вижу, Насть, ты же рядом». Она: «Нет, ты же прямо на меня из телевизора смотришь, ты меня оттуда сейчас видишь?» Тут я уже понял, говорю: «Конечно, вижу. Вот вы все сидите и смотрите на меня». То есть дочь пока не идентифицирует, что ее папа и тут, и там. Если я в тот момент «в телевизоре», значит, должен и оттуда ее видеть.

— Алексей, проект называется «Сделка». А вам самому в жизни приходилось заключать какие-то сделки?

— Слава богу, нет. Причем, когда я начал вести эту игру, журналисты мне почему-то первым делом задают вопрос: а вы азартный человек? Будто бы он лежит на поверхности. Нет, я не азартный, потому что работаю в такой среде, имею в виду театр и телевидение, где необязательно быть азартным. Там иногда творится такое, и ты поступаешь настолько неадекватно и любопытно, что ничего азартнее того, чем я занимаюсь, просто нету. И мне не нужно, как другим, дергать «одноруких бандитов» или лететь на лыжах вниз головой, чтобы получить адреналин.

— В общем, эта «Сделка» в вашей жизни первая?

— Да. Самый микроскопический вариант сделки с собой — это шоу «Сделка». Эта «Сделка» носит положительный характер, и пусть такой и остается. Все другие для меня бессмысленны.