Сколько великих актеров, певцов, художников и режиссеров породили целые семейные династии! Другое дело — политики. Их отпрыски редко идут по стопам предков. Правило «яблоко от яблони недалеко падает» в данном случае работает с точностью до наоборот. На сегодняшний день только несколько детей известных политиков выбрали профессию своих отцов. Так кем же они тогда становятся? Разбирались Оксана ХИМИЧ и Ольга САПРЫКИНА.

Отпрыскам политиков по душе тропка смежная — то есть бизнес. Например, сын губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко 35-летний Сергей — акционер банкирского дома «Санкт-Петербург». Отпрыск главы Росатома Сергея Кириенко тоже пошел по финансовой части — пару лет назад Владимир окончил Высшую школу экономики и вмиг взлетел до должности председателя совета директоров одной новгородской телекомпании.

Министр обороны Сергей Иванов вполне может быть доволен своими сыновьями. Младший — Сергей Сергеич — к своим 25 годам получил диплом МГИМО, трудился как молодой специалист в корпорации «Госинкор», а после был замечен на должности помощника председателя правления Газпромбанка. На сегодняшний день он вице-президент этого банка. Старший сын Иванова, Александр, тоже не подвел знаменитого папу — служит во Внешэкономбанке. Кстати, там же работает и 28-летний Петр Фрадков — сын премьер-министра России. В свое время молодой человек окончил факультет мировой экономики МГИМО. А вот младший сын Фрадкова, Павел, имеет на руках разу два диплома: Академии ФСБ и Дипломатической академии. Трудоустройство на уровне — в Министерстве иностранных дел он отвечает за связи со странами Евросоюза.

Выпускниками факультета мировой экономики престижной Дипакадемии нынешним летом стали еще двое юношей со звучными фамилиями. Это сын министра юстиции Дмитрий Устинов и Андрей Патрушев, отец которого — директор ФСБ.

Анастасия Зурабова — дочь министра здравоохранения — штудирует нынче лекции на факультете международной журналистики МГИМО. Кстати, младшая внучка экс-президента СССР Михаила Горбачева, Анастасия, также выбрала для себя эту стезю. А вот ее старшая сестра Ксения, получив диплом того же престижного вуза, подалась в пиар. Сегодня девушка трудится на благо продюсера и по совместительству возлюбленного Виктора Дробыша.

Владимир Христенко — сын министра промышленности и энергетики — выпускник Высшей школы экономики и, как говорят, получил уже тепленькое местечко в компании, которая продает изделия из металла.

В политических кругах поговаривают, что сын спикера Государственной думы Дмитрий Грызлов — настоящая головная боль для отца. Молодому человеку скоро тридцать лет стукнет, а он до сих пор не определился с профессией. Бросил Институт культуры в родном Питере, был замечен в местной шоу-бизовской тусовке, где, похоже, также не добился хоть каких-нибудь мало-мальских успехов.

Примером скромности для отпрысков политэлиты стали дочери Путина. Информация о сестрах до недавних пор была тайной за семью печатями. Девочек обучали на дому, только год назад они поступили в университет Санкт-Петербурга. Маша, которой сейчас 21 год, выбрала биолого-почвенный факультет, 20-летняя Катя предпочла восточный факультет — изучает историю и литературу Японии…

Интересно, что наличие династий в театре, балете и даже на ТВ — скорее правило, чем исключение. А вот в политику VIP-деток и калачом не заманишь. Политических наследников, что и говорить, можно пересчитать по пальцам. При этом к таким детям отношение у общественных масс всегда предвзятое. Успех поставят в зачет всесильному папе, а провал подтверждают формулой: на детях гениев природа отдыхает. Между тем, как оказалось, дети политиков пытаются протоптать свою тропку на жизненном пути самостоятельно. Не прибегая к помощи всесильных родственников.

Мария Гайдар, Жанна Немцова, Дмитрий Гудков и Софико Шеварднадзе — на сегодняшний день единственные политические наследники — рассказывают «Атмосфере» о том, как они пришли во власть.

Дочь Егора ГАЙДАРА МАРИЯ ГАЙДАР: «Я не мужик в юбке!»

Недавно 23-летнего лидера молодежного движения «Да!» Марию Гайдар пригласили в Питер на «Большую восьмерку» обсуждать с президентом Соединенных Штатов тему Гражданское общество в России". Девушка стала героиней международных выпусков новостей: наша Маша — по правую руку от президента Соединенных Штатов — общается с господином Бушем.

Вы держались уверенно рядом с Бушем. Папа наставления дал?

Мария ГАЙДАР: Я чувствовала себя уверенно во многом благодаря Бушу. С папой у меня близкие, дружеские отношения, но в моей политической деятельности он мне не помощник. Ведь цель моего движения «Да!» — повышение гражданской активности в молодежной среде, а с папой мы больше обсуждаем науку. Я пишу диссертацию, исследую устойчивость бюджетной системы в условиях постоянных расходов и изменяющихся цен на нефть… Многие говорят, мол, не совсем подходящая деятельность для девушки. А я не согласна — не ощущаю себя мужиком в юбке. Даже наоборот — стараюсь пользоваться тем, что я женщина.

Лидерские качества передались вам по наследству?

М. Г.: Не знаю. Я всегда хорошо училась, мне хотелось быть первой, лучшей. Когда занималась спортом — водными лыжами, стремилась показывать лучшие результаты. Наверное, я стала бы спортсменкой, но мы с мамой уехали на четыре года в Боливию, и занятия пришлось прервать. Кстати, моя мама очень переживала, что ее дочка не больно-то похожа на обычную девочку. У меня ведь развлечения были только мальчишеские: лазанье по деревьям, конструирование луков и рогаток, драки, казаки-разбойники, и как результат — всегда сбитые коленки.

Известная фамилия вам больше помогала или мешала?

М. Г.: Ну конечно, все знали писателя Аркадия Гайдара. Помню, в детском садике у меня была странная воспитательница — наверное, у нее были сложные отношения с советской властью. Перед тихим часом нам всегда читали книжки, и вот эта женщина изо дня в день со словами «Гайдариха, ну что, почитаем?» перечитывала «Мальчиша-Кибальчиша». Вполне естественно, что дети постепенно возненавидели несчастного Мальчиша-Кибальчиша и меня заодно.

Как вы пережили развод родителей?

М. Г.: Когда мои родители расстались, я была еще слишком маленькая, чтобы оценивать случившееся. Но с папой я всегда общалась довольно много и часто, к тому же мама о своем бывшем муже отзывалась исключительно с большим уважением.

И все же женщина-лидер для семьи Гайдар — скорее исключение?

М. Г.: Правило. С одной стороны, семья Гайдар патриархальная, и поэтому в первую очередь женщина — хранительница домашнего очага. Но также она должна успевать и в карьере, и в науке, и в профессии… Например, моя бабушка Ариадна Павловна (мать Егора Гайдара — Авт.) успела и диссертацию защитить, и в профессии состояться. К тому же она всегда чудесно выглядела и была превосходной хозяйкой! Одна из наших семейных традиций — лепка пельменей. Все члены семьи собираются за круглым столом: один замешивает тесто, другой готовит фарш, третий нарезает формочки… Работа найдется каждому. Главная идея — вся семья в сборе!

Но вам теперь уже, наверное, не до лепки пельменей?

М. Г.: Проблема даже не во времени. Дело в том, что у меня в этом просто нет необходимости. Наша семья пока слишком мала. Когда у нас с мужем родятся дети, мы тоже будем лепить пельмени. Знаете, я рано повзрослела во многом благодаря замужеству. Мы с Андреем познакомились, когда мне едва исполнилось восемнадцать, и уже через год поженились. Папа был ярым противником ранних браков, но Андрей ему очень понравился, и отец пересмотрел свои взгляды. Когда я выходила замуж, училась на третьем курсе Финансовой академии, Андрей — на экономическом факультете МГУ. Мы должны быть финансово самостоятельными, независимыми от родителей, решила я, и оба устроились на работу. Сейчас мой муж — менеджер в крупной международной компании.

Дочь Бориса Немцова ЖАННА НЕМЦОВА: «Живем один раз!»

Она громко заявила о себе во время предвыборной кампании в Московскую городскую думу. Ленты информагентств пестрели сообщениями: дочь экс-лидера СПС Бориса Немцова всерьез занялась политикой! Теперь 22-летняя девушка столь же категорично заявляет: в ближайшие пять лет подобных сообщений не ждите. Жанна Немцова берет тайм-аут.

Жанна, неужели первый блин вышел комом?

Жанна НЕМЦОВА: Да нет, выборы в Мосгордуму в 2006 году стали для меня первым политическим шагом. Это была своеобразная проба сил, я поняла, что мне это интересно. Но, к сожалению, нынешняя политическая ситуация лично для меня неблагоприятна. Поэтому сейчас я решила заняться другими вещами. Я получаю второе высшее образование в Московской государственной юридической академии. Обучение проходит по вечерам и всего три раза в неделю. Знаете, во время предвыборной кампании я совершенно четко усвоила: если заниматься политикой профессионально, юридическое образование необходимо как воздух. По первому образованию я экономист, МГИМО закончила. Многие, помню, удивлялись: почему, дескать, не училась в Лондоне? Конечно, быть студенткой английского университета престижнее. Но это безумно дорого. Я не думаю, что могла бы себе это позволить…

Значит, работать в ближайшее время не собираетесь?

Ж. Н.: Напротив. Раньше я работала менеджером в различных предвыборных кампаниях. А сейчас, пожалуй, впервые в жизни решила зарабатывать деньги. С сентября начну свой трудовой путь в одной российской фирме, буду заниматься финансами. Именно поэтому мы с папой в последнее время в основном говорим об инвестициях и фондовом рынке.

С трудоустройством папа помогает?

Ж. Н.: Нет. Только сама: бегала по собеседованиям, анкеты рассылала. Хотя, знаете, я человек искренний и честно скажу: если папа смог бы мне помочь, я бы не отказалась. Ну что же в этом плохого? Напротив, когда родители помогают детям — это же нормально. Просто замечательно!

Обижаетесь на отца?

Ж. Н.: Да нет… Просто так уж сложилось, что у него нет возможностей помочь мне заниматься любимым делом. Я папу понимаю: мы ведь во многом похожи — не только внешне, но и внутренне. Папа у меня очень спортивный, и возможно поэтому все мои увлечения связаны исключительно со спортом: занимаюсь серфингом, плаванием, теннисом. И не удивляйтесь — люблю путешествовать по России. Недавно была в Твери, в Новгороде, а сейчас в Якутию отправляюсь… А вообще, у папы мне еще учиться и учиться. Мне бы хотелось иметь такой же математический склад ума, как у него, и такую же быструю реакцию. Он же почти мгновенно реагирует на происходящие события. Мне бы так… А знаете, какое у него любимое выражение? «Живем один раз». Оно мне очень нравится, и поэтому, когда съедаю жирный десерт с кремом и маслом, тут же вспоминаю папины слова.

Папу знакомите со своими бойфрендами?

Ж. Н.: У меня с ним достаточно откровенные отношения. Что же касается моей личной жизни… Вот уже полтора года я живу с молодым человеком. Его зовут Дмитрий, он бизнесом занимается. Когда мы с ним познакомились, я представила его и папе, и маме. И родители Диму очень хорошо приняли, с папой — подружились даже.

Жанна, получается, в ближайшее время на политсцене ваша фамилия не засветится?

Ж. Н.: Не буду зарекаться. Я выбрала, скажем так, выжидательную позицию.

То есть из политики вы не собираетесь уходить?

Ж. Н.: Пока мне нужно посвятить себя более насущным и важным проблемам: учиться, работать, зарабатывать. А потом… Ведь живем один раз!

Внучка Эдуарда ШЕВАРДНАДЗЕ СОФИКО ШЕВАРДНАДЗЕ: «Я очень самостоятельная!»

С десяти лет любимая внучка экс-президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе Софико жила во Франции, куда уехали родители-дипломаты. Через семь лет, после окончания школы, Софико перебралась жить в Америку, где сначала училась на кинофакультете Бостонского университета, а потом на отделении тележурналистики в университете Нью-Йорка. Работала продюсером на канале АВС, собкором грузинской программы «Намедни». Но год назад, в 26 лет, вдруг все бросила и переехала в Москву. Потому что считает, что именно этот город и есть ее родина. Теперь она — лицо телеканала RussiaToday.

Конечно, поначалу был грандиозный скандал. Когда она объявила родителям, что переезжает жить в Москву, те за голову схватились. В Нью-Йорке, где обитала Софико последние несколько лет, у нее была престижная работа, хорошая квартира и налаженный быт. То, чего в российской столице ей предстояло добиваться заново.

Софико ШЕВАРДНАДЗЕ: Они говорили и про сложные взаимоотношения между Россией и Грузией, и про то, как мне нелегко будет жить с фамилией Шеварднадзе, про отсутствие жилплощади, работы и друзей. Но я интуитивно чувствовала, что хочу жить именно в Москве. Не спорю, Нью-Йорк мне очень многое дал. Но когда я думала о месте, где хотела бы обосноваться навсегда, мне всегда представлялась именно российская столица. Все-таки мне было двадцать пять лет — возраст, когда надо уже было подумать о собственном очаге, о будущей жизни. И я поняла, что не хочу связывать эту жизнь с Америкой. Потому что мне придется постоянно объяснять, почему я сделала так, а не иначе. И пытаться понять, почему они сделали так, а не иначе. И я решилась на переезд. Практически в никуда. Потому что здесь меня никто не ждал.

Фамилия и связи деда, наверное, устроиться помогли?

С. Ш.: Мне, конечно, многие задают этот вопрос. Отвечаю всем: нет. Я проходила кастинг, как и сотни других претендентов. Причем до последнего момента не знала, какую должность мнепредложат. Работа в RussiaToday возникла совершенно случайно. Когда я только переехала в Москву, то думала заниматьсякинопродюсерством. Но потом одна моя подруга рассказала окастинге на RussiaToday, и жизнь моя сделала крутой виток.

Все равно не могу понять: почему именно Москва?

С. Ш.: В детстве я проводила здесь очень много времени. Каждое лето — все три месяца школьных каникул — я жила здесь у бабушки с дедушкой. Мы жили на подмосковной даче, потом переехали в Москву. Воспоминания об этом времени у меня остались самые светлые. К тому же Москва — это город, который кипит.

Я тут прочитала, что у тебя даже самые любимые блюда — из русской кухни. Как же шашлыки, сациви, лобио?

С. Ш.: Дело в том, что моя нянька была русской. Она готовила мне котлеты, борщ, гречку. Конечно, при этом были и грузинские застолья все с теми же шашлыками, сациви и лобио. Но, честно говоря, в шестилетнем возрасте я не задавалась вопросом, где русское, а где грузинское.

И дома тоже готовишь русские блюда?

С. Ш.: Дома я не готовлю. Во-первых, катастрофически не хватает времени. Во-вторых, я вообще стараюсь не держать дома какую бы то ни было еду. Все-таки с моими грузинскими генами мне надо, чтобы не полнеть, постоянно держать себя в руках.

Помимо грузинских генов у тебя еще и милый грузинский акцент…

С. Ш.: Я говорю на пяти языках — грузинском, русском, английском, французском и немецком. И на всех — с акцентом.

Тебя уже узнают на улицах?

С. Ш.: Уже да. И в России, и в Грузии. Причем сейчас это уже такое позитивное узнавание. Ведь я теперь — самостоятельная личность, которая добилась того, что имеет сейчас в жизни, без чьей-либо помощи. А одно время, помню, мне было не очень приятно появляться на тбилисских улицах. Когда дедушка ушел в отставку с должности министра иностранных дел СССР и был не у дел, многие люди в Тбилиси, которых я знала с детства, при встрече со мной делали вид, что меня не замечают. А ровно через год, когда дедушка стал президентом Грузии, эти же самые люди при встрече стали буквально бросаться мне на шею. Сейчас ко мне все-таки относятся не как к внучке Шеварднадзе.

Часто бываешь в Грузии?

С. Ш.: Сейчас да. Когда два года назад ушла из жизни моя бабушка, я поняла, насколько тяжело и одиноко стало деду. Они очень любили друг друга. Я чувствую, что нужна ему. Поэтому стараюсь каждые два месяца обязательно его проведывать. Самое удивительное, что в дедушку я влюбилась после революции. До этого я была в некой оппозиции и только после всех этих событий поняла, насколько он у меня потрясающий. И он тоже очень радуется, когда я приезжаю. Мы много беседуем. Я даже задумала фильм о нем снять: чувствую, что сейчас он готов поделиться тем, что у него на душе.

Но тем не менее ты как-то обмолвилась, что ни в коем случае не хочешь, чтобы муж был из мира политики. Почему? Ведь пример дедушки с бабушкой был таким показательным?

С. Ш.: Хотя я с десяти лет жила за границей, где почти не чувствовалось, что я — внучка самого Шеварднадзе, все равно у меня в детстве было много проблем. Да что там говорить, я даже просто погулять порой не могла пойти — за мной постоянно следовала охрана. Поэтому мне не хочется, чтобы с этим столкнулись мои дети и внуки.