Архив

Химия и жизнь

В прямом эфире лайнер сажала вся страна

— Более 60 человек чудом спасены благодаря мастерству пилотов! — вчера японские телеканалы в один голос чествовали экипаж, который смог посадить пассажирский самолет без переднего шасси. Однако счастливой развязке рейса 1603 из Осаки в город Коти на южном острове Сикоку предшествовало тревожное ожидание. Пока самолет кружил в небе, вырабатывая топливо, а пассажиры в ужасе ждали страшного конца, Япония смотрела «шоу» в прямом эфире.

11 марта 2002 03:00
968
0

По поводу музыки, называемой танцевальной или клубной, в зависимости от степени заинтересованности в ней человека, существует одно серьезное заблуждение, из которого вытекают связанные с нею легенды и мифы. Заблуждение это следующего порядка: танцевальная, или клубная, музыка признается находящейся в оппозиции ко всей рок-музыке по интеллектуальному признаку. Говоря проще, клубная музыка считается интеллигентной и прогрессивной, рок-музыка — тупой и отсталой соответственно. Понятно, что озвучивают эту мысль в основном лица заинтересованные: те, кто рекламирует клубную культуру. Следует отметить, что делают это не только музыканты и журналисты: клубная культура является основным поставщиком «модных» тенденций и обладает большим потребительским потенциалом, нежели рок-культура, так что на нее трудятся и производители одежды, и производители косметики, и фармацевты. Так вот, весь этот конгломерат поддерживает указанное заблуждение из чистого снобизма, потому что кому приятно трудиться на благо пещерного человека? Напротив, каждому лестно обслуживать рынок интеллектуальный, а не всякую шушеру. Вот потому в любом тексте про клубную музыку предложения состоят исключительно из слов «актуальный», «прорыв», а также любимых русскими журналистами приставок «супер» и «мега».

Когда было изобретено сочетание «интеллигентная танцевальная музыка», журналисты забились в пароксизме восхищения: к чести самих музыкантов, их данное определение устроило куда меньше, и все они выражали недоумение по его поводу. Данный гибрид описывал некую продукцию, под которую можно было заниматься чем угодно, только не танцевать: основы ее заложили радикалы типа Aphex Twin, а далее она уже пошла гулять среди экзальтированных девиц и «продвинутых» молодых людей. Проблема была в том, что «интеллектуальная танцевальная музыка» подрывала устои всего клубного бизнеса, потому что снижала потребление продукции своей ориентированностью на неспешное времяпрепровождение. И индустрия забила тревогу.
По счастью, в такие исторические моменты всегда где-то рядом находятся достаточно талантливые люди, которым не нравится существующее положение вещей. Такими людьми на британской музыкальной сцене начала 90-х годов оказались Том Роулендс и Эд Симонс, два бывших студента Манчестерского университета, выбравшие именно это учебное заведение по схожим причинам: Симонс приехал учиться в Манчестер, потому что это была родина The Smiths и New Order, а Роуленд прибыл сюда ради того, чтобы иметь возможность посещать знаменитый клуб «Хасиенда». В то время, что они ходили учиться, в британских клубах царил стиль «балериак» — смесь из ранних хаус-ритмов, италодиско и неизбежного фанка: приятели решили, что это хорошая музыка, и стали играть ее в клубе с замечательным названием «Naked Under Leather» — «Голый под кожей». Они сразу выступали дуэтом, взяв себе в качестве имени название продюсерской команды, выпустившей их любимую пластинку «Paul’s Boutique», Beastie Boys — команда называлась The Dust Brothers. Под этим именем парни сочинили композицию «Song To The Siren» — обычный, хотя и несколько медленный хаус-трек, выделявшийся, однако, своим мощным ритмом, ассоциировавшимся скорее с хип-хопом, нежели с клубной продукцией, и имеющим для последней слишком «живой» звук барабанов. Запись последовательно отклонили несколько музыкальных магазинов — и все из-за ритма: он казался слишком уж навязчивым и тяжелым. Наконец один из приятелей-ди-джеев включил песню в свой сет, и так в очередной раз была переписана история, ибо в тот день, когда он это сделал, официально родился стиль «биг бит».
Затем были пластинки «Exit Planet Dust» и «Dig Your Own Hole», в промежутке между которыми дуэт записал свой трибьют The Beatles «Setting Sun» с Ноэлем Галлахером в качестве вокалиста. Это надо понять четко: в эпоху торжества идей брит-попа дуэт записал песню с совершенно брит-поповским звуком и духом. Песня попала на первое место британского хит-парада, пластинки продавались крайне успешно.
К тому времени Роулендс и Симонс назывались Chemical Brothers, потому что оригинальные Dust Brothers прослышали про их существование и прислали своих адвокатов. Роулендс и Симонс были едва ли не самым успешным танцевальным проектом во всей Британии, и даже Америка начинала их признавать. И все это произошло потому, что Роулендс и Симонс предложили одуревшей уже от депрессивных стилей, под которые совершенно невозможно было танцевать, нечто вполне оптимистичное, простое до примитивности и при этом крайне энергичное — тот самый стиль «биг бит», который чуть позже сделал пародией на себя великий махинатор и манипулятор по прозвищу Фэтбой Слим.
Недавно вышедшая пластинка «Come With Us» — уже четвертый оригинальный релиз группы, демонстрирующей практически рокерскую плодовитость — четыре пластинки за шесть лет. Здесь уже не так много того хип-хоповского ритма, который сделал им славу: Chemical Brothers утверждают, что собирались создать нечто принципиально отличное от прежних своих работ. Однако, невзирая на это, ничего принципиально отличного тут нет — потому что основа у музыки осталась неизменна: это моторный, совершенно бездушный, но предельно изобретательный драйв, более всего похожий на стандартный трехаккордный рок-н-ролл, который заставил многих критиков говорить об исключительном сходстве клубной и живой музыки.
Так эволюционировала танцевальная музыка, традиционно именуемая «интеллектуальной» в противовес «тупому» рок-н-роллу: одним из самых коммерчески успешных жанров в ней оказался жанр, сделавший своей основой совершенно рок-н-ролльные принципы. Ничего удивительного в данной истории нет: поп-культура — явление, которому разнообразие прямо противопоказано. Удивительно, что после такого поучительного примера по-прежнему не переводятся люди, желающие рассуждать об интеллектуальном превосходстве танцевальной музыки.