Смотреть телетрансляцию вручения «Оскаров» всегда интересно — номинанты кусают губы, страсти кипят. Но на экран попадает только десятая доля происходящих вокруг премии событий, так что куда занимательней услышать рассказ от человека, который был непосредственным свидетелем приготовления деликатеса под названием «Оскар». За этим мы и обратились к Павлу Чухраю, который четыре года назад был всего в шаге от золотой статуэтки за фильм «Вор».

 — Американские звезды всегда рассказывают, что узнали о своих номинациях из теленовостей. У вас было то же самое или пришло официальное письмо с уведомлением?
 — Действительно, сначала узнаешь об этом по телевизору, хотя в моем случае было по-другому: мне позвонили прокатчики, которые купили нашу картину еще до «Оскара», они-то меня первыми и поздравили. Тут же позвонили несколько знакомых журналистов, которые смотрели спутниковые каналы, а уже потом это прозвучало по нашему телевидению.
Через какое-то время пришла и официальная бумага. Уже не помню, как она выглядела, помню, что была очень красивая. Не знаю, как это бывает в Америке или Европе, но к нам почта идет очень медленно. Хотя вполне допускаю, что и там узнают о своих номинациях по телевизору.
— Ехать в Америку приходится за свой счет или за счет Киноакадемии?
 — Нет, обычно это происходит за счет тех, кто приезжает. Но в нашем случае оплатили все продюсеры, которые прокатывали «Вора» за границей. Киноакадемия предоставляет только лимузины, на которых приезжаешь на церемонию.
— А есть какие-то ограничения по поводу того, сколько можно взять с собой людей на церемонию?
 — Я сейчас уже плохо помню. По-моему, кроме двух-трех исполнителей главных ролей можно было взять мою супругу и супругу продюсера, вот и все. Машков, к сожалению, тогда был занят на съемках, а наш мальчик Миша Филипчук и Катя Редникова смогли поехать — они и представляли картину.
— Есть условия насчет одежды?
 — Да, конечно. Мужчины обязательно должны быть в смокингах, а женщины… уж не знаю, как это называется, но все стараются одеться поторжественней.
— Прибытие на знаменитую ковровую дорожку как-то регламентируется?
 — Все расписывается заранее, причем телевидение снимало, и как мы выходим из гостиницы, и как садимся в лимузин — заранее было известно, в какую машину и кто нас сажает, это целый сценарий. Потом мы довольно долго катались по городу, потому что лимузины должны прибывать в определенной последовательности — люди должны появляться в строгом порядке, чтобы не было никаких заторов и путаницы и чтобы комментаторы точно знали, кто это и за кем они идут.
Естественно, вдоль ковровой дорожки стоит целая стена журналистов, и все номинанты могут определенное время находиться в поле зрения камер. Конечно, американские звезды часто нарушают эти правила, и совершенно правильно — их знают зрители и к ним больше всего интереса. Но все равно через какое-то время подходят специальные люди и всем без исключения вежливо предлагают двигаться дальше.
— «Оскар» — это еще и банкет.
 — Это вообще очень длительное дело. Мы там были дней восемь-десять и практически каждый день находились в поле зрения журналистов и кинематографистов. Номинировалось пять неамериканских картин, и сначала мы давали отдельные пресс-конференции, потом была общая пресс-конференция всех пяти режиссеров. Один раз банкет давала компания Sony Classic, потом был банкет с двенадцатью режиссерами — оскаровскими лауреатами. Замечательное было, веселое, живое, совершенно не официальное, не засушенное общение. Есть такой режиссер — Коэн, и он сказал: давайте каждый расскажет свои самые яркие впечатления от работы, какие-то случаи из жизни. Все что-нибудь рассказывали, и все это вместе было очень интересно, смешно и трогательно.
Было и много других мероприятий — американцы по этой части очень серьезные люди. Естественно, продюсеры и прокатчики номинировавшихся фильмов прилагали все усилия для раскрутки картин.
— До церемонии выделялись фавориты или все было по-честному?
 — Конечно, всегда находятся доброжелатели, которые подходят и говорят, что они голосовали за твою картину, но так всегда бывает. Это нормально, и это ничего не значит. Фавориты и так были видны — и по тому, как принимали картины, и потому что «Вор» единственный из пятерки был среди номинантов на «Золотой глобус», и о нас уже знали. Мы, например, понимали, что «Характер» и «Вор» значительно сильней остальных — были еще аргентинская картина, немецкая и испанская.
— Места в зале расписываются задолго до самой церемонии. Вас посадили далеко от сцены?
 — Мы сидели, я точно не помню, наверное, ряду в седьмом-восьмом. У прохода — чтобы легко встать и выйти на сцену. Всех режиссеров и продюсеров-номинантов посадили рядом, поближе к проходу.
— Была заготовлена благодарственная речь?
 — Толком нет, потому что с английским у меня нелады. Я знал несколько слов, которые скажу, вот и все.
— Американцы говорят, что искренне радуются, когда побеждает кто-нибудь другой. Но не может же такого быть.
 — Я за это очень уважаю американцев и не склонен считать их лицемерами. Во-первых, если считаешь, что соперник действительно достоин победы, то поражение не настолько горько, и всегда обидно, когда чувствуешь, что это незаслуженно. Во-вторых, американцы доброжелательны и улыбчивы даже с незнакомыми людьми — это у них как почистить зубы. Мне неважно, искренне они это делают или нет, мне гораздо противней ездить в российском лифте, когда на тебя смотрят букой и поворачиваются спиной. Мне такая искренность совершенно не нужна. Я считаю, что это просто признак цивилизованности и самоуважения, когда поздравляешь товарища и делаешь это так, чтобы ему было приятно.
К тому же у меня было еще проще — «Характер» мне очень нравился, и если бы «Оскар» получили три других претендента, я бы переживал, а так — получила хорошая картина. Цену своей я в общем представляю — для меня было огромным событием, что «Вор» попал в пятерку лучших картин в мире. И это так же важно, как и то, что в зарубежных киномагазинах из российских картин последних десяти лет лежит только наша. Там есть «Баллада о солдате», «Иваново детство», Тарковский лежит, а из современных — только «Вор». И мне очень приятно, что его смотрят, что он интересен людям в других странах.