Правильнее произносить ее фамилию все-таки с ударением на первом слоге. Потому как костромской прапрадедушка актрисы по папиной линии находился в отдаленном родстве со знаменитым философом Василием Розановым, автором гениальных «Опавших листьев» и «Уединенного». Может быть, поэтому некая философская отстраненность присутствует и во внешнем облике актрисы, и в ее манере рассуждать. Мы беседуем за зеленым чаем в ее просторной кухне-столовой новой квартиры в центре Москвы.
22 июля Ирине Розановой исполнился 41 год. Чего не скажешь по внешнему облику моей собеседницы. Наверное, вечная молодость — это наследственное, весной Иринина мама отпраздновала свое 75-летие очередной театральной премьерой.

 — Ира, вы откровенный человек?
 — С вашим братом-журналистом не до конца.
— А с друзьями?
 — С друзьями — да. Их не так много, но зато они дают дельные советы.
— Считаете, что крепко оседлали судьбу?
 — Ну, если в год Лошади я переехала в Конный переулок, то куда более? Наверное, я пока на коне.
— Что самое хорошее в актерской профессии?
 — Цветы, аплодисменты…
— Неужели?
 — Это шутка, конечно. Хотя, безусловно, приятно, когда тебя узнают, хорошо отзываются о твоей работе. А еще хорошо, что дома не засидишься. Хотя иногда бывает очень тяжело — гастроли, съемки. Зато впечатлений больше, чем достаточно. Я с детства люблю путешествовать. Мои родители — актеры, и я еще ребенком много гастролировала с ними.
— А плохое в вашем деле…
 — Ну… если артист не полностью реализован — это трагедия. Потому что из профессии уйти сложно. Она как наркотик, как диагноз. Если ею заболеваешь — то на всю жизнь. И очень немногим удается поменять работу.
— Артисты старшего поколения другие?
 — Конечно. В то восторженное, хотя и страшное время, царил совершенно другой дух, больше было романтики. Я еще успела застать это. Раньше нам все время говорили, что деньги — это плохо. В итоге мы пришли к такому светлому будущему, в котором деньги — это, оказывается, хорошо. А уметь зарабатывать их — еще лучше. Другие правила — приходится учиться.
— Правда, что вы работали в рязанском театре костюмером и гримером?
 — Только костюмером. Гладила рубашки, платья, с удовольствием их разносила. И очень любила театр. Я и сейчас его люблю, но тогда я была таким восторженным ребенком, выросшим за кулисами. И театр для меня был таким святым источником…
— Ира, кем вы только не были на экране и сцене — роскошная путана в «Интердевочке», роковая Настасья Филипповна, предприимчивая бизнес-вумен в «Спартаке и Калашникове"ѕ А какой характер у вас самой? Вы бунтарь или овечка?
 — В нашей профессии овечки не выживают. Если вам кто-нибудь из востребованных актрис скажет, что она овечка, — не верьте. Не выстоять тут овечке. Не выжить. Нужно иметь характер, силу воли, уметь защищать себя.
— Когти и зубы?
 — Я не имею в виду хамство. Хотя иногда эти черты и приобретают форму хамства. Гордыня — может быть. Она безусловно необходима в нашей профессии. Хотя бы доля ее. Потому что даже при дружной команде все равно включается элемент соревнования. У меня он рождается, если я работаю с интересными людьми.
— Вам нужна команда?
 — Так сложилось, может быть, независимо от меня. Это вопрос к судьбе. Когда у нас была команда во главе с Сережей Женовачем (бывший главреж театра на Малой Бронной. — Н. Б.) и мы жили командой, это было замечательное время, светлое, творческое, душевное. Но теперь мне, наверное, сложно пойти в стационарный театр, влиться в большой коллектив. Мне интересно, когда собирается компания, как в космический полет, что-то творит — и ты летишь, летишь…
— Что играть труднее — так называемых голубых героинь или стерв?
 — Труднее — когда нечего играть. Когда роль — чистый знак. Когда нет судьбы. Или до нее очень трудно докопаться. Или количество материала такое, что не позволяет это сделать. Тогда трудно. А уж положительные роли или отрицательные… Хотя сильные характеры играть всегда интереснее — они более действенные. Голубые героини больше страдают, а стервы больше действуют. Но я не могу припомнить, чтобы я в чистом виде была когда-нибудь голубой героиней. Собственно, мне и не предлагали…
— А в фильме «Дети понедельника»?
 — Но мне кажется, что моя героиня, Лида, очень сильный человек. Ее поступки — осмысленные по отношению к жизни, к тому, как она эту жизнь понимает.
— А вот матерая бизнес-леди в «Спартаке и Калашникове»…
 — Мне не хотелось играть знаковую стерву. Хотелось увидеть судьбу этой женщины, которая вынуждена одна заниматься в наше тяжелое время не самым легким бизнесом. Она в принципе добра. Ей искренне хотелось, наверное, помочь этому мальчишке. Но мир бизнеса жесток. К тому же он отъявленный хулиган, а его собака тем более. Мне интересно, когда проглядывает женская судьба через негативные стороны характеров.
— А вам сейчас не обидно, что вы как актриса разгорались стабильно, но медленно — а не вспыхнули после одной роли, как бывает сплошь и рядом?
 — Не дай бог. В в моих ролях не было ничего искусственного, специального, придуманного. Вот тут недавно получила приз за главную женскую роль в кинокартине «Дикарка», который изготовил питерский ювелир Ананов, — бриллиантовый ландыш, очень женственный и красивый. Такой неожиданный подарок. У меня, мне кажется, еще очень многое впереди.
— Вас не увидишь ни на фестивалях, ни на вечеринках. Почему?
 — Я слишком ленива для того, чтобы лишний раз собраться в свет. Такого рода общение требует большой энергии. А я даже в тренажерный зал не хожу, хотя и понимаю, что надо. Мне больше нравится поставить музыку, попрыгать, поплясать самой с собой. Правда, немного времени для этого остается. Какие вечеринки? На все это нужно время. Тусовка — тоже работа.
— Мне кажется, вы очень любите внешне меняться. Вы такая разная не только в ролях, но и в жизни!
 — Мне, наверное, надо сказать, что я часто хожу в косметический кабинет. Но это совсем не так. Просто я лично для себя, для своего организма знаю несколько законов — как скинуть пару лишних килограммов. Когда я бросила курить, я резко поправилась. Это был тот ужас, с которым я не могла справиться никак. У меня сейчас система одна — надо в себе покопаться, проявить силу воли, на какое-то время зашить рот, сесть на зеленый чай, который замечательно способствует процессу похудения.
— Вы вегетарианка?
 — У меня был достаточно долгий период, когда я не ела мяса. Но потом мой замечательный зубной врач Александр Сидоров, к которому я хожу как на праздник и от его историй под наркозом хохочу, сказал мне, что организму нужно все. Так что теперь я не ем практически только свинину, а вот нежирную баранину и утку себе позволяю. В принципе, я не мясоед. Могу жить на силосе — на траве. Единственно, с чем очень тяжело бороться, — я очень люблю картошку. Так люблю!
— Странно.
 — Почему?
— Ну, картошку можно есть или не есть. А любить ееѕ
 — Просто мало кто рассказывает об этом. Принято говорить о том, что любят устриц. Или омаров. Я — рязанский человек. Наша картошка всегда славилась. И я воспитана на рязанской картошке, квашеной капусте. И никак не на омарах. Я, конечно, могу их поесть. Но мне как-то это быстро надоедает. А картошку есть могу всегда. В любом виде.
— С диетами все понятно. А что Розанова думает по поводу пластических операций?
 — Помню, на Каннском фестивале была председателем жюри знаменитая актриса Бергмана Лив Ульман. Я, честно говоря, просто по-женски позавидовала ей — при том количестве морщинок на лице — там такой стиль, такая светлая красота — а уже не молодое лицо… Но с каким достоинством она несет его! Не знаю, что будет со мной… Загадывать сложно. Пока пластические операции мне не внушают доверия. Хотя я понимаю, что хорошее лицо — наша профессия. Что делать, я зарабатываю деньги лицом, и не только: зубами, ногами, волосами, всем телом. Мы как лошади. И нас разбирают как на ярмарке.
— Женщина должна бороться за своего мужчину?
 — Это невозможно. Я не понимаю слова «борьба». Если появляется мужчина — она его должна, скорее всего, открывать, стараться понимать. А бороться, чтобы не отдать никому? Не получится. Если человек захочет — уйдет.
— А за свой дом?
 — Бороться — не для меня. Надо создавать семью. Стараться, чтобы семья складывалась, прежде всего пониманием. Проходит все — страсть, любовь, начинается другая жизнь. Я считаю, что те половинки, которые не совмещаются, тянуть лямку вечно не должны. Хотя тут тоже не угадаешь. Лямка иногда рвется. Вот мои родители недавно справили золотую свадьбу. Там была и любовь, и проблемы. И все было разное. Тем не менее они вместе.
— Актрисе занятие хозяйством противопоказано?
 — Нашей-то, российской? Да куда ж мы без него?
— А прислуга?
 — Это слово для меня непонятное. Я люблю быть сильной. То, что я делаю сама, вряд ли кто сделает лучше. А вообще, помощница необходима. Особенно в период гастролей, если есть такая достойная помощница, — это замечательно. И в нашей семье была няня, которая воспитала меня и брата, и долго помогала, жила со мной…
— На что всегда не хватает времени?
 — Когда живешь в сумасшедшем ритме — на то, чтобы успокоиться, сосредоточиться, что-то почитать. Вот подумать времени хватает всегда. Не хватает времени отдыхать. Отдыхать я не умею, этому надо учиться. В свободные дни не могу выскочить из ритма — начинаю что-то делать. Не одно, так другое. А иногда решаю — ничего делать не буду. Только лежать и смотреть фильмы.
— Ваша персональная женская слабость?
 — Их много. Секрет. Ведь профессия актрисы не женская. Она требует очень многих мужских качеств.
— Но есть мнение, что мужчины-актеры, наоборот, становятся очень женственными…
 — Это их проблемы! Разве обычно мужчина смотрит на себя часами в зеркало, красиво одевается, причесывается, делает маникюр-педикюр? А для актера это в порядке вещей. У меня самый любимый выходной — когда я имею возможность не смотреться в зеркало. Хотя внешность — все равно моя работа! Это то, за что еще пока платят деньги.
— Актрисы обычно верят в приметы…
 — Не могу сказать, что плююсь на каждом шагу и стучу по дереву. Я крещеный человек — причем с раннего детства, как и полагается. Крестик всегда ношу, у меня есть и дорожная иконка-складень… Но спокойно все равно себя чувствовать трудно — каждый раз перед спектаклем волнуешься. В зале сидят разные люди. Счастливые спектакли не придумываются тобой, а рождаются кем-то свыше, ты лишь успеваешь подхватить и соединить вдохновение, кураж…
— Так часто бывает?
 — По-разному. Но как бы тебе не было худо-плохо — выходишь на сцену и забываешь обо всем. Это действительно так. Сцена повышает энергетические запасы в организме. И болячки выходят.
— Вы играете больной?
 — Часто. С насморком и температурой. Один раз даже невралгический прострел случился. Надо играть, выхожу на сцену и понимаю — не могу говорить! Отдает. А нужно громко, ярко… Но организм как-то начинает изворачиваться, обходить болевую точку…
— Ира, мне кажется, вы большой оптимист…
 — Я… разная. В чистом виде оптимисты и пессимисты — это, наверное, заболевания. Человек многогранен. Бывают периоды упадка, когда все не так. И подъема. Я человек настроения, наверное. Но это не значит, что я буду навязывать его товарищам и партнерам. Мое настроение — только мое. Но я все-таки восторженный человек. Очень открываюсь на встречи, на общение, на людей, очень люблю, когда мне жизнь дарит в этом смысле подарки.
— А что еще радует в жизни?
 — Те минуты и часы, когда понимаешь, как хороша наша жизнь. Радует то, что родители мои справили золотую свадьбу и что мама в своей семидесятипятилетний юбилей сыграла премьеру. Радует, что я занимаюсь этим делом. Радует признание — искреннее и глубокое.
Радость — слово хорошее. Я его люблю. Уметь радоваться — тоже большой труд. Быть в унынии-печали, особенно в нашей жизни, ничего не стоит. Надо научиться действительно радоваться. Вот недавно я проснулась, посмотрела в окно и решила, что сплю. Это фантастика — в небе парила стая из двадцати белых голубей с вожаком во главе. У нас во дворе, в центре Москвы, — голубятня! И собаки под окном лают, как в деревне, в тишине. Я их кормлю сосисками — от жареной курицы отказались. И так мне все это нравится… Радости хватает — только присмотритесь.

Заслуженная артистка России. Родилась в Рязани в актерской семье. В 1984 году закончила ГИТИС (РАТИ). Работала в Театре им. Маяковского, в театре-студии «Человек», Театре на Малой Бронной, в «Ленкоме». Снялась более чем в 50 фильмах, в том числе: «Интердевочка», «Облако-рай», «Анкор, еще анкор!», «Помнишь запах сирени», «На тебя уповаю», «Мелкий бес», «Черная вуаль», «Слуга», «Дикарка», «Жизнь забавами полна», «Спартак и Калашников», сериал «Петербургские тайны». Обладательница многих премий и наград, в том числе «Чайка», «Золотой овен», премия фестиваля «Литература и кино» в Гатчине. В настоящее время играет в антрепризе и снимается в сериале Александра Буравского «Гангстерские войны». Замужем, супруг — оператор Григорий Беленький.