Все герои Этуша загадочны, начиная с представителей кавказских народов и заканчивая ядовитым Карабасом-Барабасом. А виной всему — его хитрые глаза и лукавая усмешка. Оттого и роли доставались актеру либо настоящих волшебников, либо очень стремящихся ими стать. Владимир Абрамович, конечно, знает о таком «недостатке» своей внешности, но искать в себе черты иллюзиониста никому не советует. Их попросту нет. Он из тех редких счастливчиков, которые уверенно шагают по жизни, смотрят на вещи с юмором, а ценят прежде всего здравомыслие и отточенный ум, за которым уже можно спрятать все что угодно.

 — Владимир Абрамович, у вас за почти полвека творческой деятельности — всего около 30 фильмов. Это все ваша избирательность или приглашали нечасто?
 — Думаю, что второе. Хотя и первое присутствовало. Длительный период я упрямо уклонялся от навязываемых мне персонажей Востока. Даже в «Кавказской пленнице» уже не хотел сниматься, так как к тому времени уже сыграл и турка, и итальянца, и других героев южных кровей. Поэтому не желал таким образом заштамповаться. Уже чуть не отказался, и был неправ. (Смеется.)
— Да, режиссеры и в хвост и в гриву эксплуатировали вашу «нерусскую» внешность… А в каких ролях вы сами себя видели? Что, считаете, еще не сыграно?
 — Да все не сыграно! У меня стойкое на этот счет ощущение. Я совсем не скрываю, что голодный артист.
— А ваши мечты были традиционными — Гамлет, Хлестаков?..
 — Наоборот. Скорее избегал бы, если б меня на них звали. Я хотел просто хороших ролей.
— Но в каком амплуа?
 — В самом широком. Возможно, вы не видели многих моих работ, старых телеспектаклей. Например, моя драматическая роль в постановке «Голос» считалась лучшей в свое время.
— Мне кажется, что вы в большей степени, чем многие актеры, являетесь режиссером собственных образов. Возможно, еще и по этой причине на вас не сыпались предложения как из рога изобилия. Режиссеры ведь славятся своей авторитарностью.
 — Может быть. А из-за чего еще?.. Справедливо — я строю образ исходя из себя, опираясь на внутренние побудительные мотивы. И еще ни один из режиссеров на меня не давил своим оригинальным видением. А если кто и станет это делать, я все равно буду поступать по-своему. Я ведь характерный артист и сейчас уже не соглашусь участвовать в какой-нибудь ерунде.
— В наше современное кино зовут?
 — Нет.
— Вы отличаетесь редким постоянством: аж с 1945 года трудитесь в одном Вахтанговском театре. Наверняка вас больше считают даже театральным артистом.
 — Я люблю театр, но и там сыграл не слишком много, с большими временными промежутками, хотя и центральные роли — в «Миллионерше», «Западне», «Будьте здоровы». Сегодня я занят в чудном «Дядюшкином сне», за игру в котором совсем недавно был выдвинут на Государственную премию. Все это замечательно, но дальше — никакой перспективы.
— В одном из последних интервью вы сказали, что из вашего театра уходят традиции и былого удовлетворения на сцене вы не чувствуете…
 — Не знаю. Мне трудно говорить на эту тему. Я просто уже много прожил…
— Раз так складывалась ситуация, вы не пробовали искать роль специально под себя?
 — Да я всегда так делал! Практически все спектакли с моим участием — личная инициатива. Тот же «Дядюшкин сон», «Западня», которая очень интересно зародилась. Великолепная артистка, ныне покойная Лариса Пашкова, как-то попала под машину. Переломала кости таза и, естественно, угодила в больницу. Лежала там и размышляла: кого же сможет играть, если выйдет из этих стен калекой?.. И вдруг вспомнила о Жервезе в «Западне» Золя, которая немного хромала. Вылечилась она полностью, но идея осталась. Мы инсценировали это произведение и общими усилиями выпустили спектакль. С «Мещанином во дворянстве» была другая история: мой товарищ, ныне покойный Владимир Георгиевич Шлезенгер, поставил эту пьесу в Щукинском училище на моем курсе, а Рубен Симонов, увидев спектакль, решил осуществить ее в Вахтанговском театре с Этушем в главной роли. То есть, видите, все какие-то случайности. Не было такого, чтобы регулярно роли меня ожидали.

 — Вы в достаточно юном возрасте уже стали преподавать в родной «Щуке». Неужели тогда решили, что уже настала пора делиться опытом?
 — Действительно, я стал педагогом еще будучи студентом. И знаете, что послужило причиной? Мне все не нравилось. (Смеется.) Я все видел по-другому и искренне полагал, что сам бы сделал намного лучше. Не уверен, что был прав, но желание привнести что-то качественно новое зрело огромное. Преподавание имеет то же творческое начало, что и игра.
— «Щуку» вы так и не бросили. Потрясающая верность. Вы во всем такой?
 — Наверное, да. Я человек серьезный, основательный, не склонный метаться. Начатое обычно стараюсь доводить до конца. Например, я еще в школе, занимаясь в драмкружке, принял решение идти в актеры.
— По долгу службы вы находитесь в гуще студенческой жизни. Можете ли, глядя на молодежь, спрогнозировать будущее нашего кино и театра?
 — Много талантливых ребят. Но почему вы считаете, что оценка их или нынешнего искусства дает прогноз на будущее? По-моему, это не так.
— А разве будущее не вырастает из настоящего?
 — Но все ведь меняется! Бесспорно, жизнь сейчас жуткая: грабят, режут, убивают… Сплошной криминал. В кино я не хожу, о событиях узнаю в основном по телевидению. И то, что происходит на экране, — ужасно. Бесконечные драки и пошлость. А в газете — видите заголовок? «Годовая коррупция в России равна годовому доходу государства». Вы понимаете, что это такое?! То есть, если бы чиновники не воровали, мы бы жили ровно вдвое лучше…
— Владимир Абрамович, а нет разочарования и обиды на государство, что вам, заслуженному мэтру, в 79 лет приходится трудиться на двух работах?
 — Ну, я же еще получаю две пенсии: военную и президентскую. Наверное, мог бы заняться каким-то бизнесом, но мне хватает денег. У меня все есть. С точки зрения общего фона доходов, я не бедствую. Раньше занимался дополнительно концертами, телевидением, своими вечерами. А сейчас, помимо всего прочего, участвую в двух антрепризах: «Пат, или Игра королей» по П. Когоуту и «Гамлет» в постановке Питера Штайна, с которым собираюсь на гастроли в Японию.

 — Прочла о вас интересный факт. Оказывается, вы, попросившись добровольцем на фронт, в самом начале войны прошли 4-месячные курсы переводчиков при военном факультете Института иностранных языков. И что, много немцев успели допросить?..
 — Да вы что?! Мы же драпали — фашисты, наоборот, нас в плен захватывали. Мне удалось допросить всего лишь двух пленных немцев. А после я уже служил не переводчиком, а помощником начальника штаба. Войну закончил первым помощником начальника штаба полка, а это все равно что на передовой.
— А язык-то помните?
 — Приезжая в Германию, постепенно входя в форму, начинаю общаться, но возвращаюсь домой — и вновь забываю. Родители мои стремились, чтобы я рос интеллигентным мальчиком, поэтому немецкий изучал и в школе, и с преподавателями. Но сачковал, пропускал занятия, оттого и не могу сказать, что язык знаю хорошо.
— Вообще, для человека, прошедшего войну, вы неплохо выглядите. Бегаете или йогой занимаетесь?
 — Да нет! Просто я так устроен. Ничего с собой специально не делаю. Только на машине езжу. Вчера, правда, пешком прошелся — так ноги заболели! (Смеется.)
— Вы заядлый автолюбитель?
 — Самую свою первую машину я выиграл у Ульянова на спичках. В те годы нельзя было купить автомобиль — только если из промышленности выбраковывали и сбывали. Но они были уже страшно заезженные. Вот такую одну нам дали на театр, и претендовали на нее мы вдвоем. Поэтому решили разыграть по-честному. В итоге она досталась мне, но за мной неотступно бегал механик с запчастями. А полтора года назад я перевернулся на своей «Тойоте», попал в клинику…
— На чем же сегодня ездите?
 — На «Мицубиси». Я ее получил в подарок. Дело в том, что я являюсь президентом фонда, который помогает училищу. Называется он «Вахтангова, 12 а» — по адресу учебного заведения. И однажды ко мне пришел человек, назвался представителем одной известной компании и предложил приехать с ним в офис, чтобы подписать спонсорский пакет. То есть они сами изъявили желание помогать. Когда переговоры подошли к концу, я заметил скромно стоящего в уголке человека. Мы вышли в коридор, разговорились. Я узнал, что это глава фирмы, любимым актером которого являюсь именно я, а зовут его Зия Бажаев. Он погиб два года назад. После его смерти компанию возглавил его брат, и, когда я попал в аварию, именно он преподнес мне в дар автомобиль.
— Вы согласны со словами Булгакова: не стоит никогда и ничего просить у сильных мира сего — сами предложат и сами все дадут?
 — Нет, иногда все же приходится просить. Другое дело, что не нужно этим злоупотреблять.
— Я это к чему: когда вы ютились с молодой женой в общей квартире вместе с мамой, папой, бабушкой и теткой, вы все-таки решились попросить у Фурцевой отдельную жилплощадь…
 — Да, был просто вынужден. Но и совсем недавно я просил квартиру для дочери у Лужкова. Мэр не отказал — выделил аж в доме Администрации Президента, который находится в районе Смоленской площади.
— Имя вашего внука двойное — Джеймс-Владимир. Первое такое потому, что ваш зять — американец, а второе — наверняка в вашу честь?
 — Вероятно. Люблю заниматься с внуком: книжки вместе читать, гулять. Он сейчас увлекся фехтованием, ходит к тренеру.

 — Расскажите о личной жизни. Вы женаты в третий раз…
 — В моей книге есть глава «Мои женщины». Там я пишу и о своей первой жене — Нинель Мышковой, актрисе, которая играла в картине «Гадюка». Мы познакомились, когда я вернулся с фронта доучиваться на свой четвертый курс, а она была первокурсницей. Я тогда выглядел настоящим романтическим героем в глазах дам: только что из госпиталя, надеть нечего — ходил в гимнастерке и в шинели, в которой меня ранило, с палочкой и орденом… После расставания с Нинель я женился вторично, на Нине Александровне, с которой фактически прожил всю жизнь — 48 лет. Два года назад ее не стало. В последние месяцы она уже очень плохо себя чувствовала…
— Как вы познакомились?
 — На юге, в Хосте. Я сразу оценил ее достоинства. И мы, разумеется, нашли возможность встретиться уже в Москве. Но она — уроженка Баку, и помню, когда я, будучи на гастролях в Сочи, собирался впервые посетить ее дом, один из коллег пошутил на дорогу: «Этуш едет осматривать недвижимость».
— Кто она была по профессии?
 — Учитель английского языка. Как и Лена, моя нынешняя жена. Но я не по этому принципу выбирал.