Этот высокий, статный, красивый молодой человек стал продолжателем семейной актерской династии. Но вот что странно — в то время как в родном театре «Сфера» Анатолий играет только положительных героев, в кино ему, наоборот, предлагают образы негодяев. Такие, как, например, обаятельный длинноволосый мерзавец Кирилл из «Двух судеб». Разобраться в этом парадоксе и решил «МК-Бульвар».

— Анатолий, а где же ваши длинные волосы?!

— Настал момент, когда я от них устал, захотелось перемен. В последний съемочный день подхожу к режиссеру сериала «Две судьбы»: «Ну все?» — «Все!» Я тут же сел в кресло к гримеру Тане и через 20 минут оказался побритым под машинку, с ежиком в 3 мм. Правда, в театре у меня есть роли, ради которых я раньше волосы и отращивал — Степан Разин, Дон Жуан. Но все-таки приятно думать, что зрители смотрят не только на внешность, но и на то, как я играю. К тому же за лето я вот снова оброс — у меня это происходит очень быстро. Помню, в школе классная руководительница даже бегала за мной с ножницами, крича: «Сейчас отстригу! Я же говорила, чтобы ты сходил в парикмахерскую!» — потому что волосы были уже до плеч. А мне просто тогда, в 10-м, захотелось быть не как все, выпендриться хоть как-то. (Улыбается.)

— А как вы в юности оценивали свою внешность?

— Вообще-то я никогда не придавал значения тому, как выгляжу, не считал, что я какой-то особенный. Хотя многие отмечали, что у меня правильные черты лица, счастливее я от этого не становился. Порой даже наоборот. Пошел однажды в магазин за квасом. Стою, расплачиваюсь, а какой-то мужчина из очереди кричит: «Девушка, можно побыстрее!» Как же мне стало обидно! Повернулся и говорю: «Какая я тебе девушка!» И еще долго переживал, что у меня, видимо, такое смазливое лицо — даже парнем не считают…

— Но потом поняли, что с такими данными проще поступить в театральный?

— Нет, мне казалось, что поступить в театральный проще, если у тебя есть что-то внутри. В наше Щепкинское училище, слава богу, никогда не принимали только за внешность. Поэтому я не думал, что главное вовремя красиво улыбнуться — и дело сделано.

— А как вы оказались в Институте геодезии и картографии?

— Потому что вначале вообще не знал, что в будущем делать. После школы год нигде не учился, пора было что-то решать. И папин знакомый предложил: «Иди к нам в Институт геодезии и картографии». Я даже удивился — а что это такое? Оказалось — науки, без которых не обходится градостроительство. Я поступил, мне понравилось, и сейчас думаю, что если бы не стал актером, то продолжил бы заниматься геодезией и картографией. Интересно это.

— Странно, что будучи сыном и внуком актеров, вы не сразу решили продолжить династию. Кстати, вы согласны, что очень похожи на деда, который в легендарном фильме «Человек-амфибия» сыграл отца Гуттиэре?

— Нет, все-таки больше я похож на папу с мамой. Мама даже любит шутить: «Все, что есть в тебе хорошего — ты взял от меня!» Хотя на некоторых фотографиях и с дедом у нас что-то общее просматривается. Я ведь его не знал — он родился в 1892 году и умер за восемь лет до моего появления на свет. Но Анатолием меня назвали в честь него. А фильм «Человек-амфибия» я смотрел множество раз с раннего детства — мне очень нравилась эта история, тем более папа сказал, что там дедушка играет. Позже, уже начав заниматься актерской профессией, я особенно заинтересовался работами деда. Нашел еще пару фильмов с его участием (один из них — «Робинзон Крузо» 1947 года) и узнал, что также у него было много русских немых фильмов, которые после революции вывезли во Францию. Сейчас они почти все утеряны.

— Раз вы не сразу пришли в профессию, вас посещали мысли — а может, я не тем занимаюсь?..

— Посещали и до сих пор посещают. Порой думаешь: есть столько людей более способных, более талантливых, и почему бы им не быть на моем месте? Вот такие почти гамлетовские вопросы возникают.

— А вам когда-нибудь мешала ваша интеллигентность?

— В связи с профессией — да. Потому что я всегда, даже еще мальчишкой, мечтал сняться в кино про войну, сыграть убитого пулей солдата и красиво умереть в кадре, чтобы вся страна плакала. Но мои друзья говорили: «Толян, ты — русский солдат?! Забудь! Ваньки — это не твоя тема. Максимум тебе светит роль немецкого офицера».

— Ну, немецкий офицер с армянскими корнями — это тоже спорно!

— На самом деле, хотя моя мама наполовину и армянка, глядя на меня, никто не видит во мне кавказца. Зато не раз говорили, что я похож на француза, на итальянца, даже на скандинава! И принимают за иностранца иногда. В этом году во время чемпионата Европы по футболу был забавный случай. Мы с друзьями смотрели трансляцию и, когда Россия выиграла у Голландии, пошли на массовые гулянья. Причем основательно подготовились — из театра заранее взяли шапки-ушанки и буденовки, раскрасились, запаслись пивом. Выходим на Манежную площадь. Я в буденовке, размахиваю российским флагом, и тут ко мне подбегает парень: «Hello! Where are you from?» — мол, откуда ты? Я решил, что это турист, и кричу ему тоже по-английски, что я из России. А он опять за свое — откуда ты да откуда? И потом вдруг раздосадованно, на чистом русском: «Вот блин! Не понимает!» Тут уже я с удивлением говорю: «Ты знаешь русский? И я по-русски могу!» Он тоже удивился: «Так ты не иностранец?» Вот так мы — двое русских — друг друга и не узнали. Весело было.

— Вы такой улыбчивый, обаятельный человек! Как думаете, почему же в кино у вас все роли отрицательные?

— Вот не знаю! Может, у меня обаяние отрицательное? Но вместе с тем в театре я играю в основном положительных героев. Да и начинал в дипломном спектакле Щепкинского училища с Маугли — вовсе не отрицательный персонаж. Значит, такой я разный! (Улыбается.)

— И тем не менее ваш Кирилл из «Двух судеб» редкостный негодяй, но с какой харизмой! В жизни вы таких людей встречали?

— Именно таких не встречал. Да и вообще распознать негодяя сразу, пока он ничего не сделал, непросто. Даже если это уголовник. Я тут летом попал в историю… Вспоминать не хочется, но расскажу, чтобы народ был осторожнее. После съемок около полуночи я поймал частника. Водитель опасений не вызывал. По пути я попросил остановиться у супермаркета, где накупил два пакета продуктов. Вот тогда он, наверное, и подумал, что у меня деньги водятся. Видимо, человеку ударила моча в голову — и он достал пистолет. Правда, позже выяснилось, что это лишь макет, игрушка, но, когда у тебя перед глазами ствол, об этом не думаешь. Помню, мысли у меня как кинопленка закрутились — а что если развернуться и ударить его? По телосложению я ничуть не хуже и в принципе могу его побороть. Но потом включился расчет: а если он сразу пальнет? а если попадет? у меня семья, ребенок… Видно было, что человек настроен серьезно, и я решил не рисковать, а сделать, как он требует. А требовал он мобильный и кошелек. Я говорю: «Мобильный просто так не отдам — мне нужна сим-карта», — и он ждал, пока я ее вытаскивал. В кошельке у меня была реально большая сумма, и, передавая телефон, я решил закосить «под дурака» — стал выходить из машины. Не прокатило. Но в итоге я запомнил номер и, поднявшись домой, позвонил в милицию. Буквально через четыре часа его задержали, выяснилось, что ранее он уже был судим. А вообще, в жизни меня окружают люди в основном положительные и приятные.

— Возвращаясь к работе — вы ведь недавно снялись у Гарика Сукачева в картине «Дом солнца»? А там какая роль?

— В принципе тоже отрицательная, потому что позитивные ребята там хиппи, и главная ставка — на них. А у меня роль комсомольца, который все это осуждает. Он расписал себе весь распорядок жизни на годы вперед, собрался выгодно жениться на дочке дипломата, а та уходит с хиппи. Дело происходит в начале 70-х.

— И как вам Сукачев?

— Отлично! Он очень приятный и как профессионал, и как человек, у него своя, особая харизма. К тому же его песня «Право на выбор» навсегда останется для меня в лучшей десятке русского рока. После нее Игоря Ивановича нельзя не любить.

— А у вас есть роль-мечта?

— Почему-то считается, что все актеры мечтают о Гамлете. А у меня никогда не было такого — «сыграть Гамлета и умереть!». Я еще в том возрасте, когда могу и готов сыграть все. Только давайте! (Улыбается.)

— Чувствуется, что вы максималист. В детстве, наверное, отчаянным драчуном были?

— Абсолютно нет! Драками любят выяснять отношения, а я просто ни с кем не ссорился, мне всегда было достаточно найти аргумент на словах. Один раз в 8-м классе мой друг предложил на перемене: «А давай с тобой побоксируем!» Я удивился: «Зачем?» Но он уже прыгал вокруг меня, словно на ринге: «Ну давай! Легонько, но с ударами!» — и выпад вперед сделал. Я уклонился и ударил сам. Попал ему в нос. На этом наша драка и закончилась. Мне гораздо больше нравилось шутить, придумывать забавы. Помню, мы с приятелем прямо в одежде лежали весной рядом со школой на асфальте — подставили ладони солнцу, высунули языки и говорили, что загораем. Все думали — мы пьяны. Нет! Просто настроение было отличное — последние дни перед летними каникулами.

— Такие ребята всегда в центре внимания. Девчонки вам улыбались с первого класса?

— Нет. Никаких записок типа «давай дружить» не было! Видимо, я учился в классе, где девочек интересовал ум, а не красота. (Смеется.)

— Ну, а позже, в Щепкинском училище, где богема, красивые студентки, у вас был широкий любовный фронт?

— К тому времени я уже был знаком со своей будущей женой, и все знали, что у меня есть Алла. Кстати, именно она мне постоянно твердила: «Поступай, поступай на актерский! У тебя есть данные!» Я и поступил.

— Она актриса?

— Вообще-то она окончила химико-технологический институт и целых три месяца проработала по специальности — изобретала какие-то йогурты. Но параллельно танцевала в рок-опере Театра им. Моссовета «Иисус Христос — суперзвезда». Сейчас Алла в основном занимается воспитанием нашей шестилетней дочери Насти, и я считаю, что это самое главное. Кроме того, худрук «Сферы» Екатерина Еланская пригласила ее играть в нескольких спектаклях театра. А еще супруга собирается получить второе высшее — уже поступила учиться на психолога.

— А как вы познакомились?

— Банальная история. Я вытащил ее из моря, спасая от акул, откачал. Лежа на песке, она очнулась и сразу в меня влюбилась. Прочитав это в ее глазах, я на следующий день предложил ей руку и сердце. Шучу. На самом деле мой старший брат учился с ней в одном классе. Когда он принес домой выпускную фотографию, мама посмотрела и говорит: «Эта девочка у вас самая симпатичная». На кого она показала, я не видел и спрашиваю: «Где девочка?» Смотрю — все такие рослые, и вдруг Алла — маленькая, улыбающаяся. Я показал на нее, и мама сказала: «Правильно. Хорошая». Так моя мама буквально сама выбрала себе будущую невестку. (Смеется.) Вместе мы уже 10 лет.

— У вас дочь. Но признайтесь, как и большинство мужчин, хотели сына?

— Да, я не исключение. Правда, узнав, что ждем дочку, моментально переключился. Но мечтаю, чтобы у нас был еще и сын — для полного комплекта.

— С коляской бегали, с ложки кормили, в песочнице сидели?

— Конечно, все это было. И сказки были удивительные! Одно дело, когда читаешь по книжке. Но в один прекрасный день, предложив: «Ну, Настя, давай я почитаю тебе про Машу и трех медведей», — я услышал: «Нет, пап, ты мне лучше расскажи про жирафа, ежика и ласточку». Вот тут у меня и началась импровизация — с ходу пришлось сочинять историю с развитием, апогеем, катарсисом и финалом. Нам обоим было интересно.

— То есть вы научились смотреть на мир глазами дочери?

— В силу профессии я все время что-то придумываю и сам порой веду себя как ребенок, поэтому мне легко найти контакт с дочкой. Противоречий не возникало никогда. Из игр у нас последнее время любимым стало катание на велосипеде. В начале осени мы научились гонять уже на двухколесном. Настя без конца зовет меня кататься, даже в дождь.

— И, конечно, Настя хочет быть актрисой?

— Уже! (Смеется.) В премьере «Сферы» «Исповедь розы» по мемуарам Консуэло де Сент-Экзюпери мы заняты всей семьей, и дочка играет то Маленького Принца, то Ангела. Настьке нравится, это видно, хотя пока она конкретно не заявляла, что в будущем хочет стать актрисой. Любит приходить в театр, бродить за кулисами, смотреть репетиции взрослых — сама просит: «Пап, а поехали к тебе на работу». А за спектакли она даже получает гонорар. Я говорю: «Это твои первые деньги, ты сама заработала, теперь вполне можешь себя обеспечивать». Складывает в копилку. Ей приятно осознавать, что в 6 лет она уже работает.

— Вы все время сворачиваете на тему работы. А у вас есть еще таланты, кроме актерского?

— Жена называет меня компьютерным гением. Ну я не гений, конечно, хотя в свое время мог стать программистом и даже занимался этим серьезно. Однако пошел по другой линии. Но страсть к компьютеру осталась, могу модернизировать его и многое другое. А вот футболистом никогда в жизни не стал бы, хотя с детства играю. Мы с ребятами и сейчас нередко встречаемся, гоняем мяч и получаем удовольствие. Хорошая подзарядка.