Архив

Дмитрий Маликов: «В свое время я предал пианино, и оно мне отомстило»

На этой неделе в жизни Дмитрия Маликова начинается новый этап. Своими концертами «PianomaniЯ» артист намерен доказать, что не зря учился в консерватории и вполне может играть инструментальные программы. Но большой классический опыт все же не позволяет Дмитрию обойтись без долгих репетиций. На них уходит по шесть часов в день. Именно поэтому интервью «МК-Бульвару» музыкант давал, что называется, не отходя от инструмента.

11 апреля 2007 18:00
1614
0

На этой неделе в жизни Дмитрия Маликова начинается новый этап. Своими концертами «PianomaniЯ» артист намерен доказать, что не зря учился в консерватории и вполне может играть инструментальные программы. Но большой классический опыт все же не позволяет Дмитрию обойтись без долгих репетиций. На них уходит по шесть часов в день. Именно поэтому интервью «МК-Бульвару» музыкант давал, что называется, не отходя от инструмента.

 — Дмитрий, до концерта осталось несколько дней. Наверное, сейчас чувствуете себя как перед экзаменом?
— Да. «И не уснуть, как будто в ночь перед экзаменом» — так поется в моей последней песне «Если». На самом деле не хочется говорить «в последней». Многие считают, что я вообще ухожу из поп-музыки. Но это не совсем так. Если напишется какая-то красивая песня, то почему бы ее не выпустить? Сейчас песни не пишутся, а пишется инструментальная музыка. И именно ее хочется исполнять. Я сижу по шесть часов за роялем и не очень устаю от этого. Сегодня игра мне заменяет и физические упражнения, и йогу, и даже в какой-то степени секс, потому что я насилую рояль по полной программе. (Смеется.)
— А как же пословица: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь?
— Вся моя жизнь доказывает обратное. И потом, это не два зайца, а один. Просто у него окрас разный. С одной стороны — он эстрадный, с другой — классический.
— Многие перед экзаменами не спят, не едят…
— Жена говорит, что я похудел. Я действительно сейчас немного вешу. При моем росте метр восемьдесят пять обычно я весил 74—75 килограммов, а сейчас — 72. Не знаю, с чем это связано. Наверное, и с волнением тоже, потому что график работы очень напряженный. Если раньше я до кровати добирался в два часа ночи и просыпался в полдесятого, то сейчас ложусь в полпервого и встаю в восемь. Просто вечером уже заниматься нельзя, а утром я провожаю дочку в школу и сразу сажусь за рояль.
— Вы специально так график составили, чтобы семья не мешала?
— Нет, чтобы больше заниматься. А семья с понимаем к этому относится. Ходит на цыпочках. (Смеется.) Дочка, конечно, меня иногда отвлекает. Но я с удовольствием иду у нее на поводу, потому что очень редко ее вижу.
— Вы впервые даете концерты как композитор и пианист?
— Если не считать того телевизионного концерта, который был в начале февраля, то да. Мне сказали, что рейтинг у передачи был хороший, и я услышал много теплых отзывов, которые вселили в меня веру и надежду, что я на правильном пути.
— А когда-то, по вашим же словам, вы предали свое пианино.
— Да, было такое время, когда я больше стал заниматься поп-музыкой. И сейчас пианино мне мстит. Оно заставляет меня проводить с ним очень много времени.
— Были такие моменты, когда вы вообще не подходили к роялю?
— Чтобы совсем не подходить? Нет. Во-первых, я всегда сочинял, а сочиняю я только за роялем. Во-вторых, я всегда интуитивно чувствовал, что к этому еще вернусь. Просто бывали минуты, может быть, недели и даже месяцы, когда я не играл и не тренировался. Всему свое время.
— Получается, что в общей сложности вы отдали роялю 32 года своей жизни?
— Если считать, что я сел за пианино в пять лет, то да. Я настоящий пианоман. (Смеется.)
— Вас действительно родители из-под палки заставляли музыкой заниматься?
— Заставляли, конечно. Я был нормальным мальчишкой, и мне тоже поначалу все это не нравилось. Но потом втянулся. На самом деле родители меня не наказывали, а скорее воспитывали. И потом, они так много ездили на гастроли, что если бы я захотел, то бросил. Но я их послушался. Потом понравилось, и пошло уже увлечение.
— Дочка Стеша музыкой тоже занимается?
— Да, с педагогом. Но она занимается музыкой наряду с рисованием, танцами и английским языком. Я не уверен, что она пойдет по моему пути. Да и пойдет она только в том случае, если проявит большие таланты. А пока Стеша их не проявляет. (Смеется.)
— У нее же недавно были каникулы?
— Нет, в ее школе по-другому: у них каникулы были в начале марта.
— Дочку как-то развлекали в это время?
— В этом году съездить никуда не удалось. Просто гуляли. А еще рядом с нашим домом есть большой магазин, не очень многолюдный, и по выходным мы с ней очень любим ходить туда.
— Как Стеша четверть закончила?
— Нормально. На оценки мы не жалуемся.
— Обычно папы занимаются с детьми точными науками, а мамы гуманитарными. В вашей семье так же?
— У нас наоборот. (Смеется.) Честно говоря, я плохо считаю. А вот с литературой, историей, географией у меня нормально. Так что немного с дочкой занимаюсь.
— Жена и дочь — ваши первые слушатели?
— Как у всех, наверное. Дочке как ребенку нравятся более быстрые, танцевальные песни, чтобы в них были веселые слова. А в общем-то первый слушатель и самый строгий — это я сам.
— А жена критикует?
— Конечно. Все жены одинаковые.
— Бывает обидно?
— Да. Я спорю, обижаюсь, расстраиваюсь. Иногда прислушиваюсь к ней, иногда — нет.
— Стеше поете на ночь колыбельные?
— Я не очень люблю дома петь, но иногда ей играю.
— Тогда, может, сказки на ночь рассказываете?
— Читаю. Дело в том, что, когда она ложится спать, меня еще нет дома. Мы с ней в основном бесимся (она любит прыгать на кровати). Так что я больше по активным видам развлечений у нее прохожу.
— Вы строгий отец и муж?
— Нет. Но муж строже, чем отец. (Смеется.) Дочь из меня веревки вьет, а жена — нет.
— Считается, что творческий человек бытовыми проблемами в семье не интересуется. Вы такой же?
— Ну, как любой нормальный человек какими-то вещами я интересуюсь, какими-то нет. В большей степени стараюсь их не касаться. Но есть чисто мужские вопросы, от которых совсем отгораживаться нельзя. Если что-то дома протекает, или нужно организовать переезд, или еще что-то такое, где требуется мое присутствие. Не обязательно самому таскать ящики, а можно и протащить — ничего страшного не будет. Все мы люди, и все мы одинаковы.
— То есть последнее слово за вами?
— Вообще, да. Это касается принятия каких-то глобальных, серьезных решений, связанных с финансами.
— У вас есть традиции или ритуалы, которые вы соблюдаете перед любым концертом?
— Я всегда молюсь. И все.
— А как проходит ваш день перед выступлением?
— Настраиваюсь, естественно, никаких других мыслей не возникает. Все желают мне удачи. Все, начиная от водителя и заканчивая собакой, волнуются. Я думаю, что все понимают ответственность этого дня. И поэтому ведут себя сдержанно и торжественно.
— А приметы есть какие-то?
— Нет. В приметы я не верю. Хотя бывает, черная кошка дорогу перебежит, и день не заладится. Но здесь главное внутренний баланс держать: как бы день ни задался — это не причина портить настроение людям, которые пришли послушать тебя. Нужно все делать по максимуму. А дальше все в руках Господа.
— «PianomaniЯ» внесла большие изменения в вашу жизнь?
— Пока да. Я чувствую ответственность, какой-то новый этап в жизни. Это что-то новое для меня, безусловно. Хотя я люблю стабильность и какой-то порядок. Но для творческого человека перемены неизбежны. Он от них подпитывается.
— Согласитесь, что любая жизненная перемена связана с определенным риском?
— Да. Сейчас ведь тоже есть определенный риск. Но я к этому спокойно отношусь. Риск — благородное дело. И вообще рисковать в творчестве нужно. Иначе ты начинаешь ходить по кругу. И каждый твой круг, каждый твой виток становится все менее и менее интересен.
— Вы можете вспомнить самый рискованный поступок в обычной жизни?
— Я помню, как нырнул на очень большую глубину. Это было на курорте, и девушка начала тонуть. Я пытался ее вытащить. Все происходило достаточно далеко от берега, а я не такой уж суперпловец…
— Спасли?
— Да. И этот поступок я для себя оценил положительно, потому что не струсил.
— Обычно после того, как сделано какое-то большое дело, хочется немного отдохнуть.
— Вы знаете, у меня очень много планов. Во-первых, я одной молодой певице обещал песню, с которой она собирается поехать летом на конкурс. Во-вторых, я взялся написать музыку к 24-серийному фильму, которую я планирую закончить за вторую половину апреля и за май. В-третьих, у меня есть свой проект — молодая группа, которая ждет своего часа. В-четвертых, мне нужно выстроить стратегию на будущее. Потому что я не знаю пока, как будет развиваться «PianomaniЯ» дальше, куда она пойдет. И наверное, ответы на какие-то вопросы я смогу получить после концертов. А сейчас я живу только сегодняшним днем. 15 апреля проснусь и посмотрю, что делать дальше.