Архив

ТАКИХ БЕРУТ В КОСМОНАВТЫ

Стивен Содерберг никогда не хотел снимать научную фантастику. Но, когда исполнительный продюсер студии «XX Century Fox» просто интереса ради спросил, какой фильм Содерберг мог бы снять в этом жанре, Стивен, подумав, ответил: «Ну, возможно, «Солярис».

10 февраля 2003 03:00
982
0

Стивен Содерберг никогда не хотел снимать научную фантастику.

«Секс, ложь и видео», «Эрин Брокович», «Траффик», «Одиннадцать друзей Оушена» — все это, как говорится, не из той оперы. Но, когда исполнительный продюсер студии «XX Century Fox» просто интереса ради спросил, какой фильм Содерберг мог бы снять в этом жанре, Стивен, подумав, ответил: «Ну, возможно, «Солярис».

Я смотрел его когда-то давно и даже книгу потом прочитал. Мне понравилось".



Продюсер рассказал об этом другому «оскароносцу» — Джеймсу Кэмерону, который на протяжении последних пяти лет вел переговоры со Станиславом Лемом и киностудией «Мосфильм» о голливудской экранизации «Соляриса». Для Кэмерона экранизация «Соляриса» была давнишней мечтой. «Я посмотрел фильм Тарковского и был потрясен до глубины души. А книга Лема произвела на меня еще большее впечатление. Это очень личная история: главное в ней то, что происходит в душе человека, поэтому каждый понимает ее по-своему, — рассуждает Джеймс Кэмерон. — А когда я узнал, что Стивен не прочь снять „Солярис“, я был в восторге. Он может снять фильм, о котором будут вспоминать еще долго после просмотра. Содерберг — режиссер-хамелеон, все его фильмы очень разные, непохожие друг на друга». В конце концов Стивен так увлекся, что сделал фильм практически в одиночку, выступив одновременно как режиссер, сценарист, оператор и монтажер.

Разговоры вокруг «Соляриса» начались с первого же дня съемок: всех интересовал вопрос, что это будет — римейк фильма Тарковского, экранизация романа Лема или собственная трактовка нетленной фантастики. Для Содерберга и Кэмерона все было очевидно с самого начала: «Я уже сам окончательно не могу определить источники своего вдохновения. В процессе съемок и монтажа все неоднократно менялось. В итоге, мне кажется, я ушел и от фильма Тарковского, и от романа Лема», — говорит Стивен.

Так как действие фильма происходит преимущественно на космической станции, то и возни с ней было больше всего. Содерберг хотел, чтобы «Прометей» не был плодом фантазии о техногенном будущем, а выглядел как можно более реальным: «Это фильм о любви, а не пособие для футуристов. Космос там всего лишь фон, задний план». А чтобы долго не мучиться, за основу взяли Международную космическую станцию, которая наматывает сейчас круги на земной орбите. Декорации «Прометея» заняли на студии площадь 2800 квадратных метров. Интерьер корабля лепили из всего, что попадалось под руку: внутренности старых видеомагнитофонов, телевизоров, лазерных принтеров и прочей техники стали частями стен «Прометея». Комнаты героев тоже было решено приукрасить. Гибаряну, например, достались книги, а Сноу — итальянский конструктор из магнитов. Пару дней две девушки из лос-анджелесского представительства компании по производству этих конструкторов собирали съемочной группе модели молекул ДНК. Но самым сложным было даже не это: главное было удержать актеров и всю остальную группу подальше от этих игрушек, потому что у всех чесались руки рассмотреть их поближе, разобрать или просто поиграть.

С самого начала Содерберг хотел, чтобы главную роль Криса Кельвина сыграл Джордж Клуни. «Я знал, что Джордж сможет сыграть Криса, я только не был уверен, готов ли он сам. Роль требует сложных, абстрактных эмоций, которые трудно передать даже очень хорошему актеру», — говорит режиссер. Клуни, который уже снимался у Содерберга в картинах «Вне поля зрения» и «Одиннадцать друзей Оушена», был в восторге. «Я не знал, получится ли у меня, но я был готов принять вызов. Хотя, сказать честно, было невероятно сложно. У меня постоянно было ощущение, что это последний день моей жизни. Порою напряжение достигало такого уровня, что я в буквальном и переносном смысле готов был выпрыгнуть за борт… Но, к счастью, мне помогали, всегда поддерживал мой друг Стивен. Во многом благодаря ему я выдержал этот марафон», — рассказывает актер. Ко всему прочему в это же время Клуни работал над своим фильмом «Признание опасного человека», в котором он дебютирует как режиссер. Поэтому со съемок «Соляриса» Клуни ехал на съемки собственной картины. Ему приходилось работать по 19 часов в сутки и спать в трейлере около съемочной площадки, чтобы не тратить время на дорогу до дома.

Сам же Содерберг отозвался о работе своего любимчика так: «Трудно изображать чрезвычайно запутанные, непонятные эмоции, горячечный бред, переживания в момент смерти, когда у тебя перед носом висит камера. И не то чтобы у Джорджа это полностью получилось, но по мере того как мы снимали, я понимал, что ему это все больше нравится. Думаю, ему пришлось порядком напрячь свои актерские способности».

Актрису на роль Реи Содерберг тоже «придумал» заранее. Очень ему хотелось, чтобы это была Наташа Макэлхон. «Она напоминает мне великих европейских актрис 60—70-х годов — умных, ранимых, сексуальных, многогранных женщин. Не девушек, а именно женщин». Пробы только подтвердили его догадку: режиссер не просил играть ее какую-то сцену, а задал вопрос: что, на ее взгляд, произошло между Реей и Крисом. И когда Макэлхон, абсолютно не готовая к такому повороту событий, подробно описала свои соображения на этот счет — по-своему, по-женски, а не по сценарию, — всякие сомнения Содерберга отпали тут же.

Возвращаясь к Клуни: как ни старался он показать свои актерские способности, зрители обратили внимание только на его голую попу, дважды мелькнувшую в фильме. Говорят, сам Джордж был настолько стеснен откровенностью сцен, что в определенные моменты требовал удалить с плана всех присутствующих, за исключением оператора. Но скидывал секс-символ свой скафандр не за спасибо, а за 20 миллионов долларов (при бюджете фильма 47 миллионов долларов). Надо честно сказать, что сделано это было не ради пикантного ню звезды, а по иным соображениям. Премьера «Соляриса» была запланирована на День благодарения. А какой нормальный американец выйдет из-за стола с индюшкой и пудингом, чтобы пойти в кинотеатр смотреть фильм, который требует напряжения мысли? Потому-то и вставили эти полуэротические сцены. Но на этом как раз создатели фильма и погорели: фильму присвоили категорию «R», то есть детям до 17 лет вход в зал без взрослого сопровождающего строго запрещен. Содерберг негодовал: «Неужели подросток в 17 лет не знает, как выглядит мужская задница?». И после поданной апелляции и долгих походов по кабинетам цензоров «Солярису» дали категорию «PG−13», это значит, что «в фильме есть сцены, которые нежелательно видеть ребенку до 13 лет», поэтому всем, не достигшим возраста чертовой дюжины, кино можно смотреть только в присутствии родителей.

Самого Клуни так достали дотошные журналисты, что тот в конце концов не выдержал: «Это, безусловно, расстраивает меня. Фильм, снятый по замечательному и глубокому роману Лема, ставит вопросы совсем иного порядка — о космосе, о человеческих взаимоотношениях… Но неизменно все интервью заканчиваются вопросом о моей голой заднице». Но когда, несмотря ни на что, фильм все-таки в прокате провалился, Джордж заговорил иначе: «Если моя попа помогает собрать фильму кассу, то я только „за“. Пусть хоть ради этого зрители будут смотреть „Солярис“, а там, может, и еще что-то поймут, о чем-то задумаются». Хотя это вряд ли. Фильм рекламировался как любовная драма, и зритель шел на это и на имя знаменитого актера. А получал совсем не то, что хотел. Даже такой изящный и облегченный «Солярис» требует мозгового штурма. В итоге остались недовольны все: и фанаты Джорджа Клуни (то есть легкомысленных фильмов с менее тяжеловесными диалогами), и поклонники книги Лема и фильма Тарковского. Киностудии «ХХ век Фокс» ежедневно приходит мешок писем с гневными высказываниями типа: «Я надеюсь, все, кто делал этот фильм, умрут медленной, ужасной смертью от всех самых страшных болезней, известных человечеству».

А Содерберг сразу после съемок заявил: «Я ужасно устал. Мне нужно время подумать, что я буду делать дальше. Эта картина меня особенно утомила, я бы даже сказал, вымотала. Работая над этим фильмом, я был ближе к нервному истощению, чем когда-либо. Каждый день был просто пыткой. Я подумываю взять отпуск на год, чтобы отдохнуть и набраться сил». Но совсем недавно стало известно, что он запустил новый проект с рабочим названием «Информант». Show must go on.