Когда в 1988 году актеру Евгению Меньшову предложили стать ведущим фестиваля «Песня года», он долго сомневался. Во-первых, нужно было работать на равных в паре с признанной звездой Ангелиной Вовк. А во-вторых, это могло поставить крест на его актерской карьере.

Но друзья убедили: «Тебе нечего доказывать.

За плечами — спектакли в театре и 14 ролей в кино. Воспринимай эту работу как очередную роль на экране". И он придумал себе роль: отныне он и Ангелина Вовк становятся хозяевами песенного дома, в который они приглашают гостей.

И играет эту роль на ТВ уже 15 лет.

— Евгений, в своих интервью вы откровенно говорите, что 80 процентов музыки в «Песне года» вам не нравится.

— Да, но у меня свой вкус, и это не значит, что все это плохо и не имеет права на существование. Мы выдаем на суд зрителей то, что есть в песенном шоу-бизнесе. И предлагаем выбрать лучшее. А лично для меня хорошая песня — это прежде всего свежая мелодия и хороший текст. Когда это соединяется, получается качественный продукт.

— А вы всегда с таким позитивом, с такой доброй улыбкой объявляете на сцене того или иного артиста…

— От репертуара иных молодых групп хочется застрелиться. Но зачем я буду ерничать или шутить? У всех артистов должны быть равные условия и хорошее настроение в нашем песенном доме.

— Если бы вы руководили «Песней года», нашлись бы исполнители, которых никогда не пригласили?

— Конечно. Те, которые на сцене употребляют нецензурные выражения. Чье творчество может пагубно повлиять на нравственное здоровье ребенка и будет смущать женщину.

— То есть группу «Ленинград» вы не любите?

— Дело не в этом. Они, наверное, очень талантливые ребята. Но лично я не могу это слышать. Если это искусство, оно должно будить в человеке только возвышенные чувства. Недаром же сцена расположена НАД зрительным залом. Так и нам хотелось бы чего-то возвышенного от того, что исходит оттуда.

— На песенную политику программы вы влиять не можете. А имеете право хотя бы вносить изменения в тексты ваших с Ангелиной Вовк диалогов? Там же иногда такая ерунда бывает.

— Да, конечно. У нас за это время столько сценаристов поменялось, которые нам пишут диалоги! И когда мы с Линой видим, что по качеству эти тексты становятся не на уровне нашего имиджа (все-таки мы взрослые дядя с тетей, а не тинейджеры какие-то), мы говорим: «Ребята, либо вы меняете все это дело, либо мы отказываемся это читать».

— Ангелина Вовк недавно создала детский фестиваль «Песенка года», который идет на ТВЦ. А вам не хотелось бы заняться своим авторским проектом? Все-таки 15 лет играть одну роль любой актер устанет.

— Конечно, хотелось бы. Но ведь и я не зациклен на «Песне года». Кстати, Лина меня и в «Песенку года» привлекла в качестве креативного продюсера. Как режиссер-постановщик я сейчас делаю много правительственных концертов в Кремле, в «России» и даже в других городах и весях. А основная моя должность — художественный руководитель кинокомпании «Ментор-синема». Мы стоим в программе правительства Москвы по поддержанию отечественного телевизионного кино. И вот уже третий год снимаем на государственные деньги телевизионные картины. Сняли трехсерийный фильм «Лавина» по сценарию Виктории Токаревой, 12-серийный «Моя граница», 10-серийный фильм «Глаза Ольги Корш». Сейчас снимаем уже четвертую картину.

— Ведь и у вас самого было 14 ролей в кино, вы были успешным театральным актером. И так просто со всем этим расстались, уйдя на ТВ?

— Нет, я не расстался с актерской деятельностью. Я расстался с Театром им. Гоголя. Даже не столько с самим театром, сколько с его главным режиссером. Наступил момент, когда вдруг — поразительная вещь — мне стало стыдно выходить на сцену! Помню, у меня была главная роль в спектакле «Мышьяк, или Старинные кружева». И вот я выхожу на сцену и вдруг ловлю себя на мысли: «Что же я делаю? Взрослый мужик… Кривляюсь, валяю дурака…» Никогда раньше такие мысли меня не посещали. Видимо, все это накапливалось, накапливалось… Потом, у главного режиссера Сергея Яшина были какие-то предубеждения против меня. И я ушел из театра.

— Вы бы в другой театр попробовались, если вам была дорога эта профессия.

— Когда я уходил, в 1995 году, как раз был театральный кризис. Ну куда мне идти? В «Ленком»? Там таких, как я, своих полно. Хотя были разговоры на эту тему, но мне хотелось немножко отойти от этого. Залечить нанесенную травму.

— На ТВ вы пришли новичком, и та же Ангелина Вовк поначалу делала вам замечания. Это не задевало известного актера Меньшова?

— Нет, абсолютно. Я понимал, что она в своем деле профессионал. И если она будет со мной играть в театре, я ее буду учить, как вообще нужно ходить по сцене. Естественно, я прислушивался к тому, что она говорила, и не огрызался.

— А эта знаменитая фраза ее мамы, которая, увидев вас на экране, сказала: «Линочка, никто еще не смотрел на тебя такими влюбленными глазами, как Женя!» Так влюбленность-то была?

— Я могу сказать, что в этом смысле я не отличался от мужской половины всей страны, часть которой была влюблена в Ангелину Вовк, часть — в Таню Веденееву. У меня это была даже не влюбленность, а такое тихое обожание. Я удивлялся их женственности, неповторимости. Потому что в то время уже был безумно влюблен в свою супругу Ларису, и на двух у меня просто не хватило бы сил. (Смеется.)

— С Ларисой вы познакомились в театре?

— Да, она пришла в Театр им. Гоголя в 1988 году, на спектакль «Маруся отравилась». Была такая чернушная пьеса про нашу жизнь. Я играл там главного героя, а Ларису пригласили на героиню, Ирину. И вот мы доигрались до такой степени, что играем до сих пор. (Смеется.) Лариса, я считаю, блестяще работала в этом театре, но тоже ушла оттуда через год после меня. Сейчас она снялась у нас в «Лавине», сыграла роль роковой красавицы Амалии в сериале «Азазель», сыграла главную роль в трехсерийном «Дыме» по Тургеневу.

— А чем занимается ваш сын?

— Саша заканчивает 7-й класс, учится на «четверки» и «пятерки». Плюс у него много факультативов — и конный спорт, и фехтование, и теннис, и плавание! Ему все нравится. Вообще, я им очень доволен. На него не оказывает влияние эта нахлынувшая новорусская волна, когда деньги на первом месте. У него другие ценности в жизни. Хороший растет парень, грамотный.

— Да и у вас и на экране, и в прессе сложился очень положительный образ. Ни слухов никаких, ни скандалов. Может, раскроете хоть парочку своих слабостей?

— Ну какие у меня слабости? Я не знаю… Моя слабость — это моя жена! И мой сын.

— Ну, это положительные слабости!

(Появившаяся супруга прояснила ситуацию.)

Лариса: — Вообще он «ведмедь, бурбон и монстр, тиран и деспот!»

Евгений: — Вот, правильно, и самодур еще к тому же! (Смеется.) Да нет, ну я живой человек, со своими плюсами и минусами. Бывает всякое. Тем более еще и артист. Ну, иногда бываю несправедлив…

— Я вообще не могу вас представить в гневе.

Лариса: — Да, и друзья наши тоже…

Евгений: — Да никто не может представить! И ты себе очень призрачно представляешь, поверь. (Смеются.)

— Так супруга вас плохо знает, оказывается?

— Ну, за столько лет… За 15, да? В 1988-м ты как пришла, я тебя сразу за холку-то и взял. (Ларисе: — Ролик, дай мне, пожалуйста, сигаретку, я заволновался.) Вот сегодня первая сигарета за день! А вообще я очень мало курю.

— А что это за ласковое название супруги?

— Ролик? Ну ее же зовут Лариса, нужно говорить — Лорик. А я делаю — Ролик. А она меня называет Лягушан. Женя—Жечушан—Лягушан. Такая сложная конструкция! (Смеется.)

— А Саша кто в таком случае?

Лариса: — Шуршащий! Шура — Шуршащий.

— Евгений, еще, говорят, вы хорошо поете и играете на гитаре?

— Если так говорят, мне это приятно слышать. Да, есть такой грех. Я даже по настоянию друзей и Ларисы сейчас записываю свой диск. Уже готово шесть песен, которые мне написал белорусский композитор Василий Кондрасюк.

— Вы попробовали себя во многих сферах. Театр, кино, телевидение, режиссура, продюсерство. Вы довольны тем, как сложилась ваша жизнь?

— Если бы я сказал, что доволен, это было бы идиотизмом.

— То есть можно было и большего добиться?

— Конечно. Хотя меня устраивает то, как я сейчас живу. Запросы у меня небольшие. Мне не нужны ни личные самолеты, ни яхты. Доказывать другим, что я не верблюд, — тоже не надо. Конечно, хотелось бы в чем-то себя попробовать в творческом плане — снять свою картину, поставить спектакль. С другой стороны — вот дал Бог то, что есть, и слава Богу. Это очень важно. Не нужно возжелать чего-то большего, чем-то, на что ты способен. Главное, чтобы здоровье было.