Очередные события с шестой кнопкой вряд ли кого-то удивили, зато положили начало какому-то легкому безумию. Пока основная часть коллектива экс-ТВС ищет работу или просто сосет лапу в ожидании выгодных предложений, ведущий программы «Грани» Владимир Кара-Мурза уже нашел себе дело по душе. Он поступил на службу в котельную, расположенную рядом с домом. Кроме шуток. График обычный: сутки через двое.

— Владимир, если не секрет, какой оклад положили?

— 4500. Плюс премия около тысячи рублей. Дело в том, что поначалу я, как Виктор Цой, хотел работать в угольной котельной, в фартуке, прямо в рукавицах разгребать уголь. Но подобная котельная, оставшаяся еще со времен войны в местной больнице, оказалось, функционирует, только когда нет в районе горячей воды. И так как сейчас именно такой период, я сразу же решил попробовать. Но в азарте новичка и по неопытности создал такое большое давление в котле, что чуть не разнес всю бойлерную. И меня, естественно, попросили. Правда, не выставили — перевели на газовое отделение. Интеллигентное, с немецкой аппаратурой, где можно спокойно, следя за процессом, читать Шопенгауэра.

— И как на вас реагирует рабочий люд на новом месте?

— Нормально. Понимают. Могу сказать без ложной скромности, что в Бауманском районе я человек известный — живу здесь уже 30 лет. Оттого успел перезнакомиться со всеми милиционерами, продавцами и священниками в округе. Могу тут автономно, без денег, существовать, наверное, дней десять. Всегда найдутся знакомые, которые продадут продукты в долг или подвезут на троллейбусе до Казанского вокзала.

— Ясно: вы готовы к бедности. А жена согласна с таким положением вещей?

— С Ритой я познакомился, когда был еще дворником, так что она к этому образу жизни уже привыкла. И я приучен ко всякой работе, не брезглив. В свое время, когда меня органы задерживали, приходилось даже следственные кабинеты отмывать от крови… В принципе я умею жить на небольшую сумму. Уже даже нашел дешевую столовую в нашем районе.

— Вы что, единственный, кого телевидение не развратило богатством?

— Получается, избежал. Хотя по этой причине, кроме людей из моей команды, многие коллеги из останкинского террариума смотрят на меня косо, отморозком считают, не иначе. Некоторым поступкам даже друзья поражаются. Например, месяц назад Витя Шендерович, которого в силу занятости постоянно возит шофер, очень удивлялся, как я мог прийти в телецентр пешком. А у меня, во-первых, в служебной машине не было бензина и залить его было не на что, во-вторых, не было денег на метро (нам ведь не платили зарплату с марта, все держались на энтузиазме), а в-третьих, было приятно пройти по эстакаде, встретить по дороге своих зрителей и раздать им автографы. Кстати, даже когда все было отлично и я исправно получал хорошую зарплату, все равно оставлял себе мизер на прожиточный минимум, а остальное отдавал тем, кому деньги нужнее.

— Например, за учебу сына в Англии платили…

— Нет. Володька всегда учился достойно, и ему еще стипендию выдавали. А на днях он закончил Кембридж как лучший ученик. В продолжение темы также скажу, что вообще придерживаюсь того принципа, что телеведущий не должен жить лучше своего народа. И поверьте, это не поза. У меня никогда не было и не будет личного автомобиля, загородной виллы с садом и прочих чудес. Если бы я вел передачу о том, как припарковать яхту на Ривьере, возможно, тогда стремился бы соответствовать своей аудитории. Но поскольку я вещал о скотской жизни россиян и продажных политиках, собственная жизнь в роскоши показалась бы мне нелепой. При этом, конечно, находятся те, кто мне не верит, кто считает, что я просто придуриваюсь. Между тем я всего лишь придерживаюсь законов своего дворового детства: драться только до первой крови, лежачего не бить и т. д. Посредством экрана никогда ни с кем не расправлялся, минимально находился в кадре, своих взглядов не навязывал и не пропагандировал, но все, что я хотел сказать человечеству, тем не менее сказал. Может быть, пора и отдохнуть от «ящика», кожа опять-таки устала от ежевечернего грима

— Вы явно какой-то нестандартный телевизионщик. А чем вам нынешняя власть так не угодила? Или это просто уже борьба ради борьбы, напоминающая историю о партизане, который и после войны продолжал пускать поезда под откос?

— По поводу партизанского движения мне не хочется шутить. Я слишком серьезно к этому отношусь. В 91-м году я все три дня стоял на баррикадах с Кричевским, Усовым и Комарем. И мы реально подрывали танки. И это было несмешно. В 93-м я был в «Останкино», когда по нам стрелял из гранатомета генерал Макашов… И сегодня у меня свои счеты с кагэбэшниками. Практически вся моя семья погибла в лагерях. В 96-м году мои коллеги с НТВ, я считаю, допустили грандиозную ошибку, вступив в политическую борьбу на одной стороне, в частности тогдашнего президента Ельцина. Причем делали это крайне наивно: репрессии, совершенные КГБ, приписывали коммунистам. А пока это вяло продолжалось, к власти пришел уже сам КГБ, что на самом деле гораздо страшнее. И прозорливые их специалисты быстро вычислили, что журналисты ТВС являются врагами существующего режима, стало быть, от них надо избавиться. Что немедленно и состоялось. Но наши гонители могут не надеяться, мы найдем себе применение, не сопьемся и не станем бомжевать. Без телевизионной работы сейчас только я, Киселев, Шендерович и Максимовская, остальные, слава богу, пристроились, голодать не будут.

— Честно говоря, слабо верится, что ваша котельная — это надолго. Предложения с разных каналов небось поступают каждодневно? Где-нибудь да проявитесь…

— Даже если такое произойдет и я окажусь либо на НТВ, либо на RenTV, либо на «Культуре», все равно буду нуждаться в работе кочегара, так как не собираюсь брать деньги ни у «Газпрома», ни у РАО ЕЭС, ни у государства. Если уж трудиться на этих каналах, то только бесплатно, но за это иметь полную свободу выражения. Но не думаю, что мое явление в телевизоре состоится скоро, потому что господин Добродеев по всему периметру телеакадемиков передал предупреждение, что, ежели кто сделает Кара-Мурзе заманчивое предложение, поплатится. За это я ему крайне благодарен. Спасибо, что предупредил коллег.

— Постойте, но вы все-таки не кочегар и не плотник, а телеработник. Как же дальше вы будете себя реализовать?

— Не беспокойтесь, найду себе применение. А если не будет хватать на квартплату и одежду, я в конце концов могу продать коллекцию орденов или старинные книги, которых у меня дома навалом. Другое дело, что я никогда не решусь на это и буду сам пытаться заработать на пропитание.

— Слушайте, по-моему, вы кокетничаете. Так не бывает, чтобы профессиональный телевизионщик вдруг взял да ушел в чернорабочие. Нынешнее ваше состояние точно временное.

— Возможно. Вот и сын меня убеждает, что я уже сам себе не принадлежу. Как раз на этой неделе мы с ним разговаривали на эту тему.

— Кстати, помимо учебы чем он занимается?

— Является помощником Немцова, в «Коммерсантъ» пишет. В Англии повез меня в гости к Березовскому.

— И как поживает Борис Абрамович?

— Скучает по России. Очень любит животных. В его парке обитают косули, лани, лисицы, кролики. Полагаю, что человек, к которому тянутся звери, плохим быть не может. Пусть у него были промахи, но его заботит будущее нашей страны, и он выступает против войны в Чечне.

P. S. «МК-Бульвару» в этой связи вспоминается довлатовская история про людей, которые решили устроиться в котельную, чтоб найти успокоение в тяжелой физической работе, а обнаружили там сборище философов. «Это не кочегарка. Это Сорбонна какая-то!» — со злостью хлопнули они дверью.