Великий оператор Павел Тимофеевич Лебешев ей говорил: «Учти на будущее, у тебя правая сторона лица простецкая, а левая — более благородная.

Ею поворачиваться выгоднее.

Ракурс лучше". Она эти слова помнит, снимаясь для разворотов всевозможных глянцевых журналов. Наш разговор состоялся прямо по окончании последнего выпускного экзамена в «Щуке». Теперь она дипломированная актриса. Но по сравнению с ровесниками-однокурсниками, уже практически звезда.

— Марина, тебе не так много лет, но ты уже можешь похвастаться какой-никакой известностью: ролями в российских и зарубежных фильмах, немалым количеством публикаций в разных печатных изданиях и даже собственным пиар-агентом. То есть это все входит в твое понимание нормального существования в профессии?

— Бесспорно. В идеале актрису еще должны окружать личный стилист-парикмахер и свой фотограф. Обязательно нужно постоянно выходить на театральную сцену и делать не меньше трех фильмов в год.

— Ничего себе аппетиты!

— Если ты о работе, то я ловлю от нее кайф. Она мне не в тягость.

— В театр поступать планируешь? В труппу Вахтанговского, допустим, у тебя же хорошие отношения с Михаилом Ульяновым…

— Да что-то не приглашают (смеется). Хотя на самом деле я сама туда не хочу. Думаю, что «Современник» — действительно мой театр. Нравится режиссура Галины Волчек. Мне кажется, она умеет правильно развивать актерские способности. Но я, пока у меня имеется много работы в кино и уже есть график съемок на ближайшие полгода, с театром повременю. Исключение сделаю лишь для антрепризного проекта. О котором, чтобы не сглазить, говорить не буду.

— В каких постановках бы сыграла не задумываясь?

— В «Чайке» Чехова, в «Двенадцатой ночи» Шекспира. Классика привлекает.

— В своих любимых режиссерах кроме Адабашьяна ты числишь еще и Кирилла Серебренникова, с которым даже не знакома…

— Я с восторгом принимаю все, что он делает. Представляю его человеком легким, существующим как будто в другом измерении.

— Совсем недавно, я знаю, ты снялась в фильме французского режиссера Лорана Жауи «Таяние снегов» по сценарию Адабашьяна. Когда же мы увидим этот твой второй международный проект? (Первый — картина Ежи Гоффмана «Старинное предание» — выйдет на экраны в сентябре.)

— Завтра улетаю в Париж на озвучивание, а когда лента будет готова, не берусь сказать.

— Кто твоя героиня?

— Наша современница, русская девушка. По ходу фильма она беременеет, рожает ребенка… Крайне необычное для меня состояние.

— Ты говоришь по-французски?

— Весь текст роли я выучила наизусть, с помощью Александра Артемовича Адабашьяна, который наговорил его на диктофон, а я часами слушала запись. Сейчас мне бы уже желательно самой знать язык, так как грядет еще один французский проект. Плюс планируются съемки у Питера Гринуэя. Я прошла отбор. Но там английский — это проще.

— Российское кино, таким образом, не забросишь?

— Ни в коем случае. Скоро подпишу контракт на еще один сериал.

— Он будет уровня «Главных ролей», который идет в эти дни по РТР?

— «Главные роли» — добротная работа. Может, она смотрится слабоватой, только лишь потому, что вышла сразу после масштабного «Идиота», после текста Достоевского…

— Как-то в одном интервью ты сказала, что, к счастью, достигла материальной независимости и уже можешь быть более избирательной. А что в твоем понимании этот самый определенный уровень достатка?

— Ну, я могу сама себя обеспечивать, покупать продукты, одежду, пускай не от Армани, но все равно. На такси тоже хватает.

— Почему тогда машину не купишь?

— Первым делом квартира, а потом все остальное. Вот уже полгода, спасибо Тане Овсиенко за помощь, я живу совершенно бесплатно в уютной однокомнатной квартире ее приятелей. Отлично себя здесь чувствую и, возможно, в недалеком будущем выкуплю ее у хозяев. Благо есть такая возможность.

— В этом вопросе полагаешься только на собственные средства?

— Естественно. Если не хватит, какую-то часть займу у друзей. Конечно, в идеале мне, намаявшейся по коммуналкам, общежитиям и съемным квартирам, хотелось бы жить в огромном загородном доме, на природе. Но это мечта не сегодняшнего дня.

— И как бы оформила это жилище?

— В стиле 30-х годов. Большие цветные абажуры с бахромой, старинные деревянные стулья, изящные вазы, патефон, черно-белые фотографии в рамках…

— У тебя на кухне красиво выделяется ряд бутылочек. Ты вообще что пьешь?

— Вино или ликер. На днях вот закончился «Бэллис». А там, на полке стоит ром «Барселла», привезенный из Доминиканской Республики, водка «Зубровка», подаренное «Киндзмараули», виски «Бэлантайнс»…

— А на столе полно конфет и печенья… Сладкоежка?

— Нет, не ем мучное. Это для гостей. Я же люблю все соленое: огурцы, морепродукты…

— Какие-то не совсем женские у тебя пристрастия…

— Во мне вообще много мужских черт. Нацеленность на карьеру, например. Еще мне нравится быть самостоятельной. Очень. Я не нуждаюсь в поддержке как таковой. И не хочу за кого-то цепляться, лишь бы не быть одинокой. Мне не скучно даже наедине с собой. Я умею себя развлекать.

— Каким образом в основном?

— Читаю. Много. Когда захожу в книжные магазины, скупаю буквально все, оставляя там всю наличность. Беру, как правило, книги о кино и театре, мемуары или своего любимого Маркеса. А сейчас вот увлеклась Бродским. Знаешь, это просто какой-то платонический роман, так я им восхищаюсь. Талантище невероятный! Гений! И мне так интересно разгадывать повороты его судьбы по написанным стихам, эссе, по воспоминаниям друзей… Как некоторые с одуряющей зависимостью, наверное, сходной с наркотической, не могут оторваться от кроссвордов, так и я, ощущая некую потребность, копалась в биографии этого нобелевского лауреата.

— В оставшееся от работы и чтения время спортом занимаешься?

— Конечно. Регулярно хожу в фитнес-клуб. Силовые упражнения мне доставляют удовольствие. Я вообще обожаю получать от жизни радость. Наслаждаться в полном объеме. Я, во-первых, занимаюсь делом, которое мне по душе, за которое еще и неплохо платят, во-вторых, встречаюсь только с симпатичными мне людьми.

В этот момент звонит телефон. Это Маринина мама, Ирина Анатольевна, услышала в Питере по радио песенку Пугачевой «Доченька моя» и тут же набрала московский номер дочки — захотела услышать родной голос. Скучает.

— У тебя на редкость трогательные отношения с родителями, ты везде говоришь, что именно они твои лучшие друзья. Думаешь, за счет чего так сложилось?

— Не знаю. Трудно ответить однозначно. Папа с мамой в любых ситуациях были на моей стороне, никогда ничего не запрещали, лишь предупреждали, к чему может привести тот или иной поступок. Допустим, чуть ли не с младенчества мне объясняли, что, где бы ни училась, делаю я это для себя, поэтому ни в математической, ни в музыкальной школе, ни на каких бы то ни было курсах — я нигде старалась не халтурить. Выкладывалась полностью, и мне это помогало. Потом, родители никогда не осуждали моих знакомых и не ругали за позднее возвращение, единственное, настаивали, чтобы я их предупреждала. Поэтому, так уж повелось, у меня нет от них секретов.

— Абсолютно?

— Самое сокровенное я доверяю бумаге. Дневника как такового не веду. Но порой появляются мысли, которые хочется записать немедленно. Стабилизировать. Но листки эти впоследствии не храню. Могу выбросить.

— Наверное, у тебя не слишком много подруг?

— Да. Практически нет.

— Зависть как причина?

— Я часто ощущаю ее на себе, в разных проявлениях. Но пытаюсь абстрагироваться от негативных вещей и не помнить зла. Во всяком случае, общий язык мне всегда было легче находить с молодыми людьми, причем не с ровесниками, а с ребятами постарше.

На этом самом месте, как в том анекдоте, опять звонит телефон. Как по заказу — друг Яша, журналист. Марина с ним мило щебечет, хотя и предупреждает, что занята, но сетует, что вчера отломалась дверь шкафа и она еле-еле оттащила ее на балкон, неплохо было бы ему прийти и отремонтировать. «Разве он может не быть в тебя влюбленным?!» — сомневаюсь я по окончании беседы. «У него есть любимая девушка, мы просто товарищи», — твердо подводит итог Марина. Ну да ладно. Продолжим.

— Ответь не задумываясь: самая солнечная картинка детства.

— Мне где-то четыре годика, и я еду на велосипеде по маленькому военному городку в Венгрии, где мы живем, в магазин за продуктами. Я преисполнена невероятной гордости, что мне доверили деньги и важное поручение. Чувствую свою нужность.

— Тогда ты должна великолепно вести бюджет, раз научилась считать в столь юном возрасте.

— Я транжирка. Все крупные суммы отдаю маме на хранение.

— В интервью журналу «Атмосфера» ты сказала, что у тебя было несколько попыток гражданского брака. Все они развалились, потому что тебе только 20 и ты слишком ветрена?

— Гражданских браков — это сильно сказано, скорее романов. Но на самом деле я не влюбчивая. Видимо, еще не готова к долгой, постоянной совместной жизни. И все отношения были прерваны по моей инициативе. Не хочу быть с кем-то из жалости. Но не загадываю, кто знает: встречу завтра какого-нибудь хорошего человека, влюблюсь безумно, выйду замуж, рожу ему детей и буду безмерно счастлива.

— Значит, Ваня Демидов не тот человек?

— Он замечательный. Но мы принципиально не комментируем наши взаимоотношения. Пусть личное останется личным.

— Тогда к каким мужчинам тебя влечет?

— К умным, сильным, уверенным, с чувством юмора. И у меня сейчас есть любимый человек, если ты об этом.

И уже провожая меня, в дверях, Марина извинялась, что постоянно переходила в разговоре на «вы» — просто так привыкла. Обещала подумать на досуге о пока еще не реализованных задачах: о перспективных съемках в Голливуде, о беглом французском и о забавном песике породы фокстерьер.