Михаил Южный вовсе не был темной лошадкой.

Как-никак — 32-й теннисист мира (по рейтингу ATP). Напомним, что обыгранный им француз Поль-Анри Матье в этом рейтинге 35-й. Просто на фоне блестящих и более опытных друзей по сборной Сафина и Кафельникова 20-летний Южный был не так заметен. И вдруг — стал звездой за один вечер. Точнее не за вечер, а за 4 часа 26 минут — именно столько длился матч, принесший российским теннисистам победу в Кубке Дэвиса. Победу, которую Борис Ельцин справедливо сравнил с победой советских хоккеистов в Канаде в далеком 1972-м. Победу, которая так нужна была нам…

Вряд ли сам Михаил осознал, что он совершил. Как признался теннисист, он не помнит ни как отыграл последний, победный мяч, ни как его поздравлял Ельцин.

Да и позже времени, чтобы осознать всю величину совершенного, у него не было. После Парижа он буквально на три дня прилетел в Москву, а сейчас уже тренируется на сборах в Таиланде. Но мы успели встретиться и поговорить не только с ним, но и с его мамой, братьями и тренером.

— Если честно — чувствуешь себя героем? Все-таки поддержал престиж всей страны?

— Как я уже говорил — это не мой Кубок Дэвиса, это заслуга всей команды, его выиграла вся наша страна. А я — лишь маленькая частица того, что делалось все эти годы в российском теннисе. Поэтому лично у меня ни о каком геройстве не было мысли. Перед матчем и во время него я вспоминал папу. Я считал, что это тот матч, которым я могу поставить ему памятник. (Отец Южного Михаил Южный-старший умер 24 сентября этого года после полуфинального матча Россия—Аргентина на Кубок Дэвиса. — МКБ.) Думаю, он бы гордился этой игрой, потому что любил такие волевые победы. Сначала, когда все закончилось, у меня наступило опустошение. Я даже не сразу смог подойти и пожать руку судье и Матье после матча. Только вижу, как Шамиль Анвярович встает, мы бежим навстречу друг другу, а за ним бежит вся наша скамейка болельщиков. Начинается куча мала, меня подхватывают, качают. Была огромная радость. Потом мы с братом Андреем подошли к маме и сначала даже ничего не могли сказать — были сплошные слезы.

— Атмосфера на стадионе очень давила?

— Когда я почувствовал, что переигрываю соперника, увидел, что российские болельщики кричат и помогают, — мне безумно захотелось выиграть и порадовать их. Как я мог в последний момент разочаровать всех этих людей? Тем более там были Ельцин, Лужков, Фетисов. Я не мог себе этого позволить. Стиснул зубы и просто старался отыграть каждый мяч. Тем более что Россия за все эти 102 года ни разу на становилась обладателем Кубка Дэвиса. Очень хотелось, чтобы наша страна уже значилась в списке победителей.

— Не хочется привезти почетный трофей к себе домой хотя бы на денек?

— Да нет, зачем? (Смеется.) Нам всем дали маленькие копии. К тому же у нас не такая большая квартира, чтобы привозить эту салатницу и где-то ее ставить. Она же огромная и весит килограммов 70.

— В кругу семьи уже успели отметить твою победу?

— Нет, ничего особенного не было. Сейчас в связи со всеми этими событиями сразу возникло очень много дел. А уже 7 декабря мы с братом улетаем на очередные сборы в Таиланд. Так что ничего отметить не получится. Да мы и не рвемся.

— Сегодня ты впервые представил прессе свою подругу Юлию. Вы давно знакомы?

— Уже три года. Мы вместе тренировались в одном клубе, там и познакомились. Сейчас, к сожалению, из-за травмы спины она закончила профессиональные тренировки. Но для себя иногда играет.

— Представляю, как разочаруются твои поклонницы, узнав, что у тебя есть девушка. Можно немножко узнать о твоих увлечениях? Из музыкальных пристрастий у тебя на первом месте, кажется, стоит группа «Лесоповал»?

— Да, в Москве я слушаю в основном шансон и, конечно, «Лесоповал». Из фильмов больше всего люблю комедии. Особенно нравятся наши старые фильмы — «Семь нянек», «Бриллиантовая рука», «Джентльмены удачи».

— А почитать?

— Мне нравится Хейли, и я уже прочитал все его произведения. Прочитал «Сагу о Форсайтах», но она далась мне тяжеловато, если честно. Сейчас читаю Чейза. Просто так, чтобы отдохнуть.

— Ты учишься на четвертом курсе Института физкультуры. В следующем году — получать диплом. Педагоги не возмущаются, что студент часто прогуливает занятия?

— Сейчас меня перевели на индивидуальное обучение, поэтому я могу официально не посещать лекции.

Борис Собкин, тренер:

— Я знаю этих ребят с 1993 года. Когда мы познакомились, Мише еще не было одиннадцати, а Андрею только что исполнилось тринадцать, но это уже были сформировавшиеся профессионалы: трудолюбивые, с желанием играть. Мне было легко работать с ними. Это не значит, что у нас не бывает конфликтов и поражений. Такие моменты, как сейчас, случаются чрезвычайно редко. Больше как раз бывает переживаний. Раньше я, бывало, даже наказывал Мишу — и тренировок лишал, и с корта выгонял. Помню, когда у него что-то не получалось, он тут же начинал злиться, швырялся ракетками. Говорю: «Еще раз ударишь ракетку — я тебя прогоню». Он ударил — пришлось выгнать его с корта. Сейчас такое бывает очень редко. Он тяжело переживает неудачи, как и все спортсмены высокого класса, но держит себя в руках.

Еще в Москве у меня было предчувствие, что Мише придется играть решающий матч. Я сказал об этом и ему самому, и нашему тренеру по физподготовке Олегу Мосякову. На что они в один голос заявили — сказки! А уже во Франции ко мне подошел Шамиль Тарпищев и спросил: «Что ты думаешь, он готов? Психологически выдержит?» Я сказал: «Миша готов и психологически, и физически. Дальше — решайте сами». О том, что он выйдет на корт, нам сообщили буквально в воскресенье утром.

Многие спрашивают, как я настраивал Мишу перед игрой. Поверьте, ничего сверхъестественного я ему не говорил. У нас была обычная беседа, какие мы проводим перед каждым матчем. Ведь Миша хоть и молодой, но уже не мальчик. Это профессионал с 1999 года. С конца 2000-го играет турниры ATP, а это, поверьте, ужасная мясорубка. Там слабый не выживает.

Любовь Алексеевна, мама:

— До рождения Миши у вас было двое мужчин в семье. Может быть, вы мечтали о девочке?

— Да, очень мечтала. Когда я была беременной, старшему Андрею было всего два годика, и мы с мужем ему говорили — у тебя будет сестренка. Но на свет появился брат. Потом, когда у Андрея спрашивали, кто у него родился, он отвечал — сестренка Миша. Он родился в один день со своим папой, 25 июня, поэтому мы и назвали его, как отца, — Михаилом. А теперь я просто не могу представить, что его бы не было.

— Каким Миша был в детстве?

— Очень озорным, непоседливым и совсем не робкого десятка. Никогда никому не уступал, даже если был не в силах справиться. В каждой драке во дворе бился до последнего, так что приходилось его просто оттаскивать. При этом наказывать ребенка было совершенно невозможно — все равно делал по-своему. Мы, например, на десятом этаже живем, так он вылезал в окно и ходил по карнизу — ужасно озорной был. А когда стал заниматься теннисом, очень болезненно переживал свои проигрыши, плакал. Не случайно на корте его называли сумасшедшим, потому что это был совершенно неуправляемый ребенок — ему обязательно надо было выиграть.

Родителям хотелось, чтобы их сыновья как можно раньше начали заниматься спортом. Поэтому, когда Андрею исполнилось четыре года, его отдали в теннисную секцию — единственную, где брали детей с такого раннего возраста. А поскольку 2-летнего Мишу оставлять дома было не с кем, то и он ходил на тренировки вместе с братом, «хвостиком». Когда ему исполнилось три, тренер резонно заметила: «Пусть и младший начинает заниматься, хотя бы делом будет занят». Так и пошло. Когда братьям было 6 и 8 лет, их направили в детскую теннисную школу при «Спартаке», а позже они познакомились со своим тренером — Борисом Львовичем Собкиным. Тогда уже стало понятно, что их будущее будет связано с теннисом, поэтому занятия в школе отошли на второй план.

— Учителя не возмущались, что дети подолгу не посещают школу?

— С ними у нас всегда были проблемы. Тем более когда начались поездки, соревнования. Кто-то из педагогов это принимал, кто-то нет. Но все конфликты в школах у нас всегда улаживал папа. Я все время работала, так получалось, что муж больше уделял внимания детям. При этом Андрей все-таки учился очень хорошо — на четверки и пятерки. Ну, а у Миши были в основном четверки и тройки.

— Братья часто играют вдвоем?

— Сейчас на тренировках они спаррингуют друг другу. А когда им было 10—12 лет, даже играли вместе. Но Миша ни разу не смог выиграть у Андрея в официальном соревновании. Видно, это Андрюшкино старшинство на него все-таки давит.

— У обоих ваших сыновей уже есть девушки. Как вы относитесь к выбору ребят?

— Это их выбор, но я им очень довольна. Я хорошо знаю этих девочек, они вместе занимались в одном спортивном обществе, а Женя, подруга Андрея, и сейчас занимается. Поэтому ничего против выбора сыновей я не имею.

Андрей Южный, брат:

— Должен сказать, что Миша у нас не только хорошо по мячу бьет, но и вообще все делает сам. Он рано стал самостоятельным — сам водит машину, сам занимается делами. По дому умеет делать все, кроме, пожалуй, приготовления еды. Даже квартиру убрать может. Правда, давно этого не делал. Мы с ним всю жизнь были вместе. В детстве, как любые мальчишки, часто дрались друг с другом. Причем из-за чего угодно. То нам ванны одной мало стало, то раковину не поделили. А еще нас часто путают. И мы оба пользуемся этим.

Сейчас меня переполняет гордость за брата. И не только за него, а за всех, кто причастен к этой победе. За Россию, и это не пустой звук. Я уже очень много неправды слышал и про себя, и про брата. Не люблю, когда за моей спиной говорят какие-то гадости. Папа у нас всегда это пресекал на корню. Большинство людей не верили в Мишу, когда он проходил мимо — даже не здоровались, только ухмылялись про себя. А сейчас вдруг после успеха они начинают протягивать руки. Я в таких случаях стараюсь руку не пожимать, но у меня это еще не очень получается. А вот у Миши — получается отлично. Он по характеру весь в отца. Такой же жесткий, такой же прямой и честный.

Борис Собкин:

— Когда умер Мишин папа, для нас всех это стало огромным несчастьем. Михаил Зиновьевич был замечательным человеком, исключительной порядочности, воли, собранности. Он знал, чего хочет, и привил детям правильное понимание жизни и правильные ценности. Сам он не был спортсменом, но очень любил спорт, в молодости играл в волейбол. Мы общались с ним каждый день, спорили, были просто единым организмом. К тому же он был менеджером нашей команды, на котором лежало много обязанностей. Мы его очень ценили, и сейчас нам без него тяжело.

Александр Южный, старший брат. Известный тележурналист, работающий на канале НТВ, сын Михаила Зиновьевича от первого брака:

— Мы с женой и ребенком следили за матчем по НТВ+. Может, это прозвучит странно, но я ни на секунду не сомневался, был уверен, что Миша выиграет. Я видел, что психологически он никак не может справиться, но был уверен, что это произойдет вот-вот. Меня злила Анна Дмитриева, которая, комментируя матч, несла какую-то околесицу и злорадно унижала Михаила, раздражал Матье, который хлопал себя по груди, когда выигрывал. Но я твердо верил — сейчас Миша заиграет. В четвертом сете, когда он проигрывал 2:4, жена мне сказала: «Все, я больше не могу, хочу в туалет». Я говорю: «Сиди. Я тоже очень хочу, но мы пойдем между сетами». Имея в виду, что Миша будет играть дальше пятый, и ни на секунду не сомневаясь в его победе. Потом наша семья не спала всю ночь. Мишка позвонил мне сразу же с корта, я поговорил с ним, поздравил. Сказал, что он молодец.

Миша правильно сказал — наш отец любил такие победы. Он всегда говорил: «Вот увидишь, он будет звездой». В то время, когда в теннисных кругах говорили, что это «пустышка» и играть-то он толком не умеет. Помню, летом Миша предложил поиграть с ним моему сыну Андрею, которому скоро 10 лет и который тоже занимается теннисом. Миша сказал, что будет играть левой рукой — все-таки против ребенка. Они играли тай-брейк до 11 очков. Естественно, Мишка выиграл 11:3. Андрюшка разрыдался и ушел с корта. Тогда брат Андрей ему сказал: «Ну ты что расстроился? Нормально же проиграл, не лоху какому-то. 11:3 — вполне почетно».

В детстве у нас было много разных ситуаций. Например, я на даче любил поспать, а Андрей мог подойти и вылить на меня из чайника воду. А Мишка всегда меня защищал. И если ему от кого-то доставалось, тут же бежал ко мне за защитой.

Я уверен, что эта победа его не испортит. Не будет никакой звездной болезни — не так воспитан. Михаил Танич, творчество которого в нашей семье очень почитается, однажды сказал про Мишу: он настоящий. Я считаю, эта характеристика очень сильная.