Начнем с простого перечисления. Итак, Дженнифер Лопес, она же Джей Ло.

На сегодняшний день выпустила новый диск «This is Me… Then…», название коего можно перевести как «Ну, вощем-то, это я». Новоиспеченная невеста голливудского интеллектуала Бена Эффлека, который удвоил охрану, приставленную к ней, чтобы ее не уперли колумбийские наркобароны, ибо она, как известно, по происхождению пуэрториканка, хоть и из Бронкса, то есть почти колумбийка (похоже на бред, но тем не менее факт имеет место).

Кстати же, есть что-то общее в отношении к девушке правообладателей на нее — Пафф Дэдди застраховал ее задницу, Эффлек нанимает горилл: сразу видно — сокровище. Далее: снялась в истекающем году подряд в двух лентах — «С меня хватит», поднятом на щит феминистками, где за месяц выучилась так лупить ногами, что умирало все живое, и «Манхэттенская прислуга», где изобразила тяжко работающую мать-одиночку, мечтающую о лучшей жизни (странно, что не больную СПИДом и не беременную — то есть ей чуть-чуть не хватило до идеального кандидата в следующие американские президенты). Далее: открыла свою линию модной одежды, в образце каковой появилась на ряде церемоний: наследие долгой работы на подтанцовках у рэперов и R&B-исполнителей — белая шуба и много золотых цепей. Пугачева обзавидуется. Также имеет мощности для производства собственного парфюма. Вот такая примерно картина.

Я это к чему? Если судить по голым фактам, то можно решить, что Джей Ло — человек эпохи возрождения. Ренессанс-вумен, так сказать. Однако всякий, кто хоть раз видел ее актерскую игру, или слышал ее пение, или же обращал внимание на то, как она танцует в непременных вставках на своих видеоклипах, которых, говорят, сама и требует, — тот не мог не заметить, что все это получается у нее, скажем так, хреново. Конечно, не Шакира, если говорить о танцах, и не Айс-Кьюб, если об актерской игре. Но все же называется это одним словом — «лопата».

Она не одна такая универсальная — американские звезды давно уже забыли, кто они — певцы, актеры или мастера индпошива. Но если в музыкальной студии еще можно вытянуть что-то как-то (хотя бывают такие безнадежные случаи, как Джей Ло, которую как ни тяни, все одно слышно, что голоса нет), то на экране все убожество выползает сразу. Три заученных актерских приема — нахмуренный лоб и рот корытом, если надо изобразить злость, хохот гиены в тридцать с чем-то зубов, если пора изображать радость, и глаза с поволокой да открытый рот, когда дело доходит до главного — до «сексуальности», которая давно заменила собою все остальные экранные способы коммуникации между двумя партнерами разного пола. И вот это убожество собирает миллионную кассу. Парадокс.

Ведь ежели посмотреть на биографию той же Джей Ло, то выяснится, что ничего потрясающего там нет: ни таланта, ни озарений. Одна работа до седьмого пота: с детства — попытки петь, потом сниматься в сериалах, потом подтанцовки у всяких хип-хоп-артистов, потом приходит мода на жопастое латино — и вуаля. Везение, конечно, что даму заметили Оливер Стоун, Коппола и Боб Рафелсон, но не следует сбрасывать со счетов, что у первого она снялась в чудовищном фильме «Поворот», у второго, окончательно, похоже, спятившего, — в не менее чудовищном «Джеке», у третьего — в виде мебели в криминальной драме «Кровь и вино», которая была придумана под Джека Николсона, как вот делаются ленты под Брандо — неважно, что это будет за лабуда, хоть «дон Хуан де Марко», лишь бы легендарное лицо попало в кадр. Потом, значит, продюсеры решают, что из кинозвезды можно наколотить еще денег, и пишут ей пластинку (это 1999 год — специально сообщаем для тех, кому кажется, что Дженнифер Лопес была всегда). И все это слеплено из общих мест, все это убого, но самое убогое всюду — центральный персонаж. Потому что — нравится это кому-то или нет — девушка совершенно, абсолютно бесталанна. Это не мое мнение — это мнение массы американских же критиков. Однако, как говаривал Богдан Титомир, — «пипл хавает».

Вот говорят о кризисе отечественного кинематографа. Разумея под этим безнадежные сюжеты, безнадежных как бы актеров и безнадежных как бы режиссеров. Все верно. Только далее следует странное противопоставление — «вон посмотрите на Голливуд…» Да вы в самом деле посмотрите, что там за ужас. Посмотрите, и вы увидите, что даже собственное жанровое кино Голливуд делать разучился, «Звездные войны» на втором эпизоде сдохли, не сходя со старта, сверхмиллионный проект «Люди в черном-II» вызывает одну только зависть — умеют же люди средства осваивать так, что непонятно, куда что пошло, — так что же говорить о народе помельче? Когда гниет дохлая собака, каковой является наш кинематограф с его парой десятков лент в год, — это неприятность локального порядка. Но когда гниет слон…

Дженнифер Лопес в этом процессе гниения просто лучше всего заметна, это понятно. Процессы на самом деле глубже, и мы в них разбираться не будем. Они скорее экономического и социального, нежели эстетического характера. Однако когда в мегазвезды выбиваются дамы, чей талант исчерпался уже в комическом TV-сериале, где нынешняя звезда даже не говорила, а только поплясывала на заднем плане, гниение это становится особенно наглядным.

Вуди Аллен тут снял фильм, который у нас не вполне корректно переводят как «голливудский финал». На самом деле он называется «Конец Голливуда», и в нем Вуди Аллен, который по обыкновению играет сам себя, в том самом финале навеки отправляется в Европу, потому что в Голливуде ему делать больше нечего. Потому что Голливуд, как «Титаник», благополучно тонет под тяжестью вездесущих поп-звезд, подавшихся в актеры. А то и в режиссеры. Другое дело, что киль у него может быть такой глубокий, что он никуда не утонет, а упрется в дно и будет, знаете, вечно торчать трубами. Имена которым — Дженнифер Лопес, Джон Бон Джови, Бритни Спирс, а также толпа профнепригодных, зато хорошо дающих интервью актеров. Вот такое кино.

Короче, все это напоминает анекдот про мальчика, который принес папе дневник с оценками за год. Где стояли одни двойки и пять по пению. И папа воскликнул с ненавистью: «Так ты еще и поешь, сволочь!» Жаль только, что Дженнифер и петь не умеет. Совсем нечем утешить папу.