Ее не все знают по имени, но вряд ли кто-то не узнает в лицо. Потому что у Марины Яковлевой — больше 70 ролей в кино: «После дождичка в четверг», «Утро без отметок», наконец, последняя работа — «Упасть вверх», где Марина исполнила непривычную для себя роль стервы. В общем, у Марины вполне состоявшаяся кинокарьера. Равно как и личная жизнь: у нее двое сыновей и прекрасная новая квартира, куда актриса недавно переехала. А мы напросились на новоселье.

— Если бы у вас был миллион долларов, то как бы вы им распорядились?

— Помечтать?.. Я бы от него не отказалась. Хотя понимаю, что богатым быть не слишком большое счастье. У меня был момент, когда я получила довольно крупную сумму денег. На что-то существенное не хватало, но много чего можно было себе позволить. И наступила тупость, ступор какой-то. Зачем квартира в двести метров?! Убирать ее — это головная боль. Какие-то яхты я бы тоже не хотела… По-моему, с миллионом было бы спокойно, если нет наполеоновских планов переплюнуть еще какого-то миллионера. Хотя миллион — это не так уж и много. Но если размеренно и спокойно жить, то хватит. Я бы на эти деньги путешествовала…

— И все равно продолжали бы работать?

—Да, для души.

— Мужчины, которые это понимали, вам встречались?

— Нет, они не понимали мою работу.

— Вы счастливый человек?

— По большому счету — да. Потому что занимаюсь любимым делом и у меня есть семья, дети. Но для полного счастья не хватает, наверное, любимого человека рядом.

— Еще в школе вы считали, что артистка — это никакой личной жизни…

— По крайней мере в провинции, в Сибири, так считалось.

— Жизнью это подтверждается?

— Конечно, приходится идти на какие-то жертвы, от чего-то отказываться. А если ты вынужден сам быть кормильцем в семье, то работаешь — а как иначе? Приходилось разъезжать, а это не всем нравилось.

— Вы снялись более чем в 70 картинах — как, по-вашему, сколько здесь от везения?

— Я не знаю, но еще на третьем курсе института я начала сниматься в кино и была нарасхват. Я никого не знала, никаких родственников влиятельных у меня не было… И сейчас я тоже думаю: вот везение это или что? Или моя одержимость работой? У меня не было никакой личной жизни — только работа-институт-учеба. Я, видимо, была такой фанаткой кино, что оно отблагодарило меня тем же. В какой-то момент, когда появилась личная жизнь, я вышла замуж, стала от многих предложений отказываться. Но, мне кажется, работа этого не любит…

— Вы жалеете об этом?

— Просто думаю: может, не надо было отказывать. Но как разорваться на пять картин? Невозможно. Помню, как я боролась за одну картину, наотказывалась от всего, потому что в ней замечательные актеры были заняты — Олег Табаков, Ролан Быков, Екатерина Васильева… — а она прошла «третьим экраном».

— По какой причине вы оставили Новый драматический театр?

— По причине того, что интересная работа есть в кино и антрепризах. А постоянно отпрашиваться нет никаких сил. И умер Борис Александрович Львов-Анохин, из-за которого я туда пришла. В моей жизни был еще один замечательный театр — «Школа современной пьесы», я там впервые вышла на сцену. Потом пригласил Борис Александрович. И это был как раз тот период, когда мне уже надоели телогрейки и ватники и захотелось париков пышных, кринолинов… Все это я получила с лихвой. И если бы Борис Александрович был жив, то я бы там и работала.

— Сейчас вы не хотите себя связывать с репертуарным театром?

— Пока сидеть в штате нет необходимости. Все три антрепризных спектакля у меня оказались с разными компаниями. И меня устраивает такая независимость. Видимо, это период такой. Сначала я снималась активно в кино, потом 12 лет провела в театре, а теперь — синтез всего. Меня это держит в тонусе. Я сама все регулирую, никаких мне агентов не надо.

— Как вы все успеваете?..

— Надо решить, что главное, а что можно и потом сделать. Могу уборку какую-то отложить и сделать ее, когда придут фотокорреспонденты. Шучу, конечно.

— Сыновья вам уже помогают. Можно на них переложить часть обязанностей по дому?

— У них две обязанности: хорошо учиться и быть здоровыми.

— И как они справляются?

— Стараются по крайней мере. У нас в свое время весь дом был на маме, мы с сестрой особо хозяйством не занимались. Полы по субботам не мыли, но что-то, конечно, делали. Я терпеть не могла дачу, ненавидела собирать смородину… Все девчонки бегали по улице, а я должна была сидеть и что-то там перекручивать. А потом жизнь поставила все на свои места. Я сама стала эту дачу строить, варить варенья… Всему свое время. Помню, как-то выговаривала старшему сыну: «Федя, что ты все разбрасываешь, каким ты вырастешь?!» А он и говорит: «Я домработницу найму». Хотя пример — большое дело. Вот видите, сейчас у него в комнате все в порядке. Он все сам аккуратненько разложил, никто его не заставлял.

— Вы уехали из дома в 17 лет поступать в Москву. А своим детям готовы предоставить такую же самостоятельность?

— Не знаю. Они более домашние. Да и я-то как уехала — не знаю. Тоже была тепличным ребенком. И вдруг приехать в большую шумную Москву… Это сумасшествие. Но если у них будет такое желание, какое было у меня, — все может быть.

— А вы вот в школе занимались на факультативе по журналистике. Писать собирались?

— Конечно, все это смешно, какая журналистика… Правда, в детстве я была очень любопытной. Всех переспрашивала: а это почему, а это что? В школе была выскочкой: если знала чуть-чуть — старалась ответить первой. Видимо, характер прорывался. Тетя называла меня «член-корреспондент». Я не понимала до конца смысла этого слова, но чувствовала, что звание почетное. Потом, когда я писала сочинения, могла много чего нафантазировать. Может, и могла стать журналисткой, но больших предпосылок не было.

— Вернемся к детям. Впереди у ваших мальчиков армия, вы бы отпустили их служить?

— Посмотрим. Если выберут технический вуз, то там есть военная кафедра.

— Переходный возраст у ребят дает себя знать?

— Если честно, то нелегко. Бывает, и грубят. Возраст есть возраст. Но стараюсь как-то сглаживать углы: что толку с ними ругаться?! Лучше сказать: «Так, ребята, давайте жить дружно».

— Вы назвали их довольно старомодными русскими именами — Федор и Иван. А кому такая идея в голову пришла?

— Это не моя идея, а папина. Мы долго решали, и в итоге я согласилась. Вообще у меня дедушку звали Федор, отчима любимого — дядя Ваня. Я это и совместила.

— Вы из семьи нетеатральной. А в родне у вас были люди с актерскими способностями?

— У меня бабушка с дедушкой были артистичными натурами. Каждое лето я ездила к ним на Байкал, в замечательное село Еванцы. Я без смеха на дедушку смотреть не могла. Он только что-то скажет — и я смеюсь полчаса…

— Кем были бабушка и дедушка?

— Дедушка работал в коммунальном хозяйстве в районном центре, а бабушка долгое время не работала: у нее было десять детей. И она была депутатом сельского совета.

— А как они на Байкале оказались?

— Они были из вольных поселенцев, которые не знали крепостного права. У бабушки был нос с горбинкой — видимо, она была казачка. По дедушкиной линии шли кулаки, по линии бабушки — в основном батраки. И бабушка как депутат деда по этому поводу критиковала, потому что власть сами понимаете какая была. По папиной линии — ремесленники, те же кузнецы.

— Вы никогда не рассказывали о своих брате и сестре…

— Старшая сестра живет в Краснодаре, у нее счастливая семья, двое детей. Она домохозяйка, хотя инженер по образованию; муж у нее занимается предпринимательством. А брат остался в Сибири. Мечтал стать артистом. Поступал в театральный — не поступил, потом ушел в армию. Мама тогда приехала мне помогать с детьми, посмотрела на нашу сумасшедшую жизнь и брата, видимо, отговорила идти по моему пути. Он специалист в алюминиевой промышленности, работает на заводе.

— У вас дом утопает в цветах. Вы подбираете их по принципу полезности?

— Не всегда. Вот алоказия — я ее крокодилом называю. Сок у нее очень ядовит из-за синильной кислоты, но поскольку он красивый, листья похожи на крокодильи морды, я ее купила. А есть цветы, которые выделяют много кислорода. Это — довольно неприхотливый хлорофитум, он растет во многих учреждениях. Говорят, что если иметь десять цветов в одной комнате, то они за сутки полностью очищают воздух. Потом — аглаонема: ее сажают на заводах, и она очищает воздух от тяжелых металлов. Есть еще кофе, мандарин, апельсин, но плодов пока нет. Есть фикус Бенджамина: он младшему сыну подходит по знаку зодиака.

— Отчасти благодаря этому своему увлечению вы оказались на телевидении. Не так давно на канале ТНТ в программе «Из жизни женщины» вы вели рубрику «Полезные советы». Случалось, что зрители поражали вас своими идеями?

— Так бывало не раз. В частности, в сюжете про чистку рыбы мы представляли гениальную рыбочистку. Совет простой: три крышки прибить гвоздями к палочке, чтобы она выглядела как такой светофорчик. С этой рыбочисткой рыба быстро чистится, шелуха не разлетается и кожа не сдирается. Гениальное изобретение, я всем советую.

— Потом, со сменой руководства, программу закрыли. Вы не собираетесь вернуться на телевидение?

— Когда меня пригласили вести рубрику «Полезные советы», я подумала: «С какой стати?!» Как человек азартный, все-таки попробовала и увлеклась. Читала письма, перебирала массу литературы, писала сценарии… Покупала призы и сама их отправляла. Все мои мысли были заняты только этими сюжетами. Мне предложили интересную роль, а у меня даже не было времени попробоваться. Потом, когда по стечению обстоятельств все на канале поменялось, я как раз попала в аварию. А когда вышла из больницы, меня настолько затянули спектакли, репетиции, съемки, что времени ни на что другое не было.

— Прошлый год для вас сложился не лучшим образом. В мае погиб ваш бывший муж Андрей Ростоцкий, в сентябре вы попали в аварию по пути из аэропорта Владикавказа…

— Я даже вспоминать об этом не хочу. Вообще-то я не хожу на похороны — не могу. В детстве, в седьмом классе, умерла любимая учительница, и я очень тяжело восприняла ее похороны. Здесь я не могла не пойти. И такое это было потрясение… Очень трудно смириться с тем, что человека уже нет, — у меня это в голове не укладывается. Лучше думать, что он уехал в командировку, где-то снимается, работает…

— Главное, что все позади. Как вы себя сейчас чувствуете?

— Я уже забыла об этой аварии, но год был действительно тяжелый. Видимо, это был мне такой щелчок: «Марина, остановись, полежи две недели, подумай, куда ты несешься». А я как загнанная лошадь работала, без отпуска. Иногда надо расставлять приоритеты и выбирать главное. И решать проблемы по мере их поступления, не перегружая себя. И еще надо прислушиваться к интуиции.

— Она вам часто помогает?

— Интуиция у меня развита довольно-таки сильно. Но только после этого случая я стала к ней больше прислушиваться.