Трудный ребенок
Группа «Лицей» переживает счастливые времена. Не прошло и года с тех пор, как стала мамой Аня Плетнева, и новый сюрприз: родила Настя Макаревич. Родила не сегодня и не вчера. Маленький Матвей (по-семейному — Мотя) появился на свет восьмого июля. Факт Настиной беременности и родов до недавних пор тщательно скрывали…
Группа «Лицей» переживает счастливые времена. Не прошло и года с тех пор, как стала мамой Аня Плетнева, и новый сюрприз: родила Настя Макаревич. Родила не сегодня и не вчера. Маленький Матвей (по-семейному — Мотя) появился на свет восьмого июля. Факт Настиной беременности и родов до недавних пор тщательно скрывали.
Чтобы лишний раз девушку не тревожили.
И не тревожились: вдруг она теперь уйдет из «Лицея»? Не ушла. И уже вовсю ездит с группой на гастроли. Между концертами-репетициями и кормлениями-купаниями у молодой мамы нашлось немного времени, чтобы поведать «МК-Бульвару» захватывающие подробности произошедшего.
— Представь: за несколько дней до родов я еще выходила на сцену — у нас как раз концерты были. За день — давала интервью на радио. А как раз накануне мы с родителями ездили на дачу, за грибами ходили. Я просто жуткая грибница. Попадаю в лес — про все забываю. Так и лазила через корни-коряги с животом и корзинкой — сама таскала, да еще и так много набрала! А все остальные за мной по пятам ходили и очень переживали: вдруг я прямо в лесу рожу?
— Ты уже что-то такое чувствовала?
— Ну, в общем было ощущение, что все случится совсем скоро. Но никаких предвестников, вещих снов… Наоборот, во время беременности мне постоянно снился сон, как будто у меня рождается девочка. Хотя я точно знала: будет парень.
— УЗИ делала?
— И УЗИ делала. И вообще я почему-то всегда была уверена, что у меня сын родится. И хотя все вокруг в один голос твердили мне: «Да девочка у тебя будет, девочка», — родился Матвей.
Он долго не хотел появляться на свет. Я рожала часов пятнадцать. Схватки начались еще ночью. На следующий день поехала в клинику на осмотр. Надеялась: может, еще все обойдется? Но врач сказала: нет, пошли рожать. И я — в рубашке, джинсах и на каблуках — так и потопала в родильное отделение. Сумку с вещами мне уже потом привезли. Конечно, сразу же родным позвонила.
— Хотела, чтобы кто-то присутствовал при родах?
— Нет. Хотя это было возможно устроить. Я сама сказала: никого не пущу. Но все мои близкие, родные люди — они приехали и ждали в холле. И уже через двадцать минут после того, как Мотя появился на свет, его уже смогли увидеть и папа, и бабушка, и тетя — моя сестра Варя.
— Страшно не было?
— Да нет, в общем… Очень хорошая платная клиника, ответственный персонал. Мама меня, конечно, морально готовила, рассказывала, как на свет появилась я. Сейчас себе такое даже представить трудно: со второго этажа на третий по лестнице босиком дойдешь, там родишь. Теперь все цивилизованно. Хорошая анестезия. Хотя я, между прочим, без анестезии рожала.
— Совсем? Как же так?
— Мне предложили эпидуральную — я отказалась. Врачи потом говорили: ты у нас герой. Во время схваток уговаривали: «Девушка, ну что вы терпите, покричите немножко». А я говорю: «Не могу. На концертах напелась — сил кричать нет. И вообще я берегу голос». Потом мне вкололи какое-то успокаивающее, чтобы я немножко перед родами поспала. И вот уже когда проснулась, честно, на любую анестезию была согласна. Так было плохо, а ничего уже было нельзя… А потом я увидела Мотю. Он лежал у меня на животе и серьезно, осмысленно меня разглядывал. И я поняла, что ради этого момента можно было стерпеть что угодно.
— Ты сразу почувствовала себя мамой?
— Наверное, сразу. Хотя первое время непривычно было. Был небольшой шок. Особенно когда мы его только принесли домой, развернули…
— И рядом никого: ни врачей, ни медсестер.
— Мне было страшно даже на руки его взять. Хорошо, что девчонки — Аня и Соня — сразу ко мне приехали. Соня привезла кучу игрушек. А Аня как опытная мама (сейчас Аниной дочке Варе девять месяцев. — МКБ) показала мне, как ребенка кормить, переодевать, купать.
— Как ты только все успевала? Вы ведь живете отдельно от родителей. Получается, и дом на тебе, и ребенок…
— Да. И еще концерты, записи, репетиции. Ведь если я родила — это не значит, что работа в «Лицее» остановилась. Наоборот, она сейчас даже активизировалась: появились новые песни, много гастролей. Так что жизненный график у меня, конечно, напряженный получился. А я еще человек такой — всегда любила поспать. У артиста режим дня какой? До позднего вечера концерт, на следующий день спишь до двенадцати. Пришлось быстро перестраиваться, и поначалу, конечно, было очень сложно. Зато теперь я стала более собранной и успеваю даже больше, чем до Мотиного рождения. А сейчас уже и Мотя подрос и всю ночь спит, на кормления меня — тьфу-тьфу-тьфу! — не будит. В десять вечера поел — до восьми утра проспал.
— Кушает хорошо?
— Любит покушать. Родился — весил три двести при росте 50 сантиметров. Стандарт. А сейчас весит шесть с половиной килограммов. Что, в общем, больше нормы. Настоящий богатырь растет!
— Ты-то, кстати, за время беременности не поправилась?
— На двадцать килограммов. Причем за последний месяц. До этого набирала по чуть-чуть, ровно столько, сколько нужно. А напоследок расслабилась, и меня просто «пробило» на еду. На сладкое — могла по несколько порций мороженого в день съесть. На суши — у нас их все в «Лицее» обожают. В «Макдоналдсе» налегала на бигмаки. Вообще это наша традиционная гастрольная пища. А тут я еще, когда в клинику на осмотры ездила, по дороге все время заруливала в «Макдоналдс» и наедалась. Ничего с собой поделать не могла. Потом какие-то лишние килограммы ушли во время родов. И я решила: все, теперь я худая. А вернулась домой — ничего из прежней одежды на меня не налезает…
— Пришлось во всем себя ограничивать?
— Да нет. Только старалась не есть после шести. А потом, я же сразу активно включилась в работу. А концерт — вещь энергоемкая, за одно выступление можно и пару килограммов потерять.
— Давай вернемся к Матвею. Он на кого больше похож?
— Ой, тут каждый на себя одеяло тянет. Папа, конечно, говорит, что на него. Я — что на меня. А приезжает бабушка: «Нет, ну о чем вы спорите, это же просто вылитая я».
— А на самом деле?
— Не знаю… Хотя, конечно, он похож на меня. (Смеется.) Просто пока это может быть не очень заметно: Мотька такой толстячок, щечки большие, а я худенькая. Но ведь в детстве я тоже была очень толстая. До года, до двух — матрешка такая. Сливочное масло ела ложками, и мама просто не знала, что со мной делать и куда это масло спрятать. Мотя сейчас на мои детские фотографии очень похож.
— А про Мотин характер уже что-нибудь сказать можно?
— Он спокойный, некапризный, тьфу-тьфу-тьфу, добродушный парень. Музыку любит. «Танцует» под нее: ручками-ножками дрыгает. Или засыпает. Я как-то раз музицировала на пианино, причем достаточно громко, — а он заснул. Но самое интересное — он ведь много мелодий, песен еще до рождения слышал. А сейчас он их узнает.
— О том, чтобы взять ему няню, ты пока не думала?
— А она у нас уже есть. Замечательная девушка, умеет обращаться с детьми. Зовут Катя. Она мне сразу понравилась, и Мотька ее тоже полюбил.
— Не ревнуешь к ней?
— Есть немножко. Приезжаю после гастролей, не было меня день или два — сразу хватаю Мотю на руки и больше не отпускаю. Потому что успеваю по нему очень соскучиться. И боюсь: вдруг он меня уже забыл?
— Он уже выделяет тебя из окружающих?
— По-моему, да. Отвозим его к бабушке… Бабушки, кстати, нам тоже очень помогают, скучают по внуку, делят, кто с Мотей на этот раз сидеть будет. Так вот, отвозим его к бабушке, моей маме, она мне потом рассказывает: показывала ему мои фотографии, и он меня узнал, прямо чуть ли не «мама» сказал. (Смеется.) «Мама» он на самом деле говорит, когда капризничает. С плачем это у него прорывается. Я тут как-то красилась, на концерт опаздывала. Мотя почему-то беспокоился, а я никак к нему не подходила. И вдруг у него вырвалось так жалобно: «Ма-ма!» Я сразу все бросила, кинулась к нему: я здесь!
— Имя Матвей ребенку кто придумал?
— Я. И могу сказать, что выбирала его долго и ответственно. Поскольку верю, что имя дает человеку некий импульс. Я перечитывала словарь имен, каждый день останавливалась на новом варианте. То хотела назвать малыша Данилой. То Александром, чтобы был сильным и смелым, как Александр Македонский. Но когда Мотя родился, я поняла: никакой он не Александр. Он — Мотя. (Смеется.) А вообще Матвей — имя редкое, красивое и стильное. И значение его мне нравится: подарок Господа.
— Мотю уже крестили?
— Нет. Но собираемся в ближайшее время. В какой церкви, кто будут крестные — пока не решили. На самом деле мы Мотю еще не зарегистрировали даже. И моя мама, человек, как и я, вечно сомневающийся, до сих пор спрашивает: «Настя, а может, все-таки не Матвей?» Но я уже решила, что мы его Матвеем запишем.
— Матвеем Макаревичем?
— Нет, фамилия у него будет другая.
— О твоем избраннике, отце ребенка, ничего не известно.
— А я и сейчас о нем рассказывать не собираюсь. (Смеется.)
— Это наводит на мысль о том, что вы, возможно, собираетесь расстаться…
— Нет-нет, дело совсем не в этом… Просто я оберегаю его личную жизнь. Про себя рассказываю. Ну, я же артистка, вся на виду — это часть моей профессии. А мой муж — человек от шоу-бизнеса бесконечно далекий. Так почему кто-то должен узнать из моего интервью, что он — фамилия такая-то, работает там-то — допустим, курит в постели или забывает убрать за собой посуду… Между прочим, далеко не все его знакомые знают, что он женат на солистке «Лицея».
— Если честно, ты планировала этого ребенка?
— Специально я ничего не планировала. Но узнав, что у меня будет малыш, очень обрадовалась.
— А о свой певческой карьере ты не думала?
— Ни у меня, ни у других «лицеисток» в контракте не оговаривается, что, пока мы работаем в группе, мы не можем выходить замуж и заводить детей. Хотя конечно, когда я сообщила продюсеру о том, что беременна, он был в легком шоке: не успела родить Плетнева, и я туда же. Но он пошел навстречу и мне, и Ане. И мы, со своей стороны, тоже честно работали, почти до самых родов выходили на сцену. Животики прятали под рубашками, за гитарами.
— Наверное, были концерты, когда вы с Аней обе беременные выходили на сцену?
— Да. И никто не знал, что «Лицей» выступает впятером… У нас была одна съемка на МУЗ-ТВ. Какая-то смешная передача. И поскольку Аня Плетнева тогда уже была сильно беременна, наш продюсер придумал фишку: мы все втроем придем на передачу с животами. Нам с Соней подложили подушки… А потом выяснилось, что в тот момент я уже действительно ждала ребенка.
— Матвей как на концерты реагировал?
— После них его еще долго колбасило. Он у меня в животе танцевал. А начинал — еще до выхода на сцену, видимо, предчувствуя, что сейчас будет. Иногда Мотька так крутился, что я думала: все, сейчас все случится прямо на сцене. За кулисами дежурили врачи… Но ни я, ни Аня Плетнева, по счастью, на сцене не родили.
— Скажи, ты хотела бы еще раз пройти через это? Хотела бы еще одного ребенка?
— Одного или двоих. Трое, по-моему, в самый раз будет. Причем мне кажется, что если у меня еще будут дети — все они будут мальчики. Хотя мне и дочку хотелось бы тоже. Материнство — лучшее, что может быть в жизни женщины. Без этого нельзя сказать, что ты состоялась… И знаешь, то, что мы с Аней стали мамами, обернулось пользой и для «Лицея». Мы изменились, стали более женственными, расцвели. У нас появились новые «взрослые» песни: «Как ты о нем мечтала», «Ты стала взрослой», «Двери открой»… Можно сказать, что с рождением Моти и Вари «Лицей» переживает второе рождение.