Про таких обычно говорят «наши люди в Голливуде». Заокеанская карьера Олега Тактарова начиналась с боев без правил, а продолжилась хоть и не главными, но все же заметными ролями в голливудских фильмах категории, А («Самолет президента», «15 минут славы», «Право на убийство»). В последнее время Олега все чаще можно видеть в России. Он иногда принимает участие в боях, но чаще снимается в нашем кино. При этом выкраивает время на спорт, бизнес, трех сыновей и интервью для «МК-Бульвара».

— Олег, как-то вы сказали, что для вас идеальное соотношение работы в российском и американском кино 50 на 50. Получается выдерживать такие пропорции?

— Не совсем. Сейчас у меня, наверное, семьдесят российского и тридцать американского. В Голливуде русский человек может прийти к главным ролям, только если у него есть команда, деньги и интересные предложения по организации съемки в труднодоступных местах. Ролей второго плана я переиграл множество, и сейчас мне это уже неинтересно.

— В каких проектах вы сейчас заняты?

— Прежде всего в 16-серийном российском фильме «Хранитель». Это моя первая проба в стиле экшн, и это то, что ждет от меня мужская часть зрителей. Раньше я соглашался только на драмы и комедии, а потом подумал, что почему бы не делать то, что я умею делать лучше других.

Еще я собираюсь сниматься в фильме «Зверь из бездны». Это версия о том, что же все-таки стало с Гитлером. Мне досталась роль боксера-перебежчика, которого подослало НКВД.

А в Америке моя последняя киноработа — «Право на убийство» с Робертом Де Ниро и Аль Пачино. Еще я снялся там в двух сериалах и сделал реалити-шоу «Мужские игры». Съемки проходили в Калужской области на заброшенной ферме. Десять человек, которые не состоялись в жизни, получили шанс стать кем-то. В прошлом они были спортсменами, подающими надежду, но как-то потерялись. Я постарался вернуть им уверенность в себе. И кто, как не я, должен был это делать?

Я поздно стал чемпионом мира, поздно начал сниматься в кино. Поэтому я знаю, как начинать все с нуля и как добиваться успехов.

— Вы довольно много времени проводите за океаном. Американское гражданство уже получили?

— Нет. Я от него отказался по идеологическим соображениям. Оставил себе грин-карту, чтобы мог спокойно ездить.

— Вы до сих пор участвуете в боях без правил?

— Нет такого понятия, как «бои без правил». Это выдумка идиотов, которые хотели нажиться на нелегальных кассетах, в том числе и на моих боях. А теперь мы, как безвольные кролики, повторяем это название. Я участвовал в соревнованиях, которые правильно называть как «совершенный бой». Это чемпионаты на право называться самым совершенным бойцом планеты. В прошлом году я провел два боя и в этом один. Думаю, что буду продолжать, потому что сейчас я чувствую себя здоровее, чем когда мне было 30 лет.

— Подобные бои — немалый риск для спортсменов. В данном случае вы рискуете ради денег?

— Ради денег я выступал в ноябре прошлого года в Москве в мировом чемпионате, который проводил один миллионер. В то время мне нужно было отдать определенную сумму в Америке за один процесс. Мои оппоненты поняли, что не правы, и попросили лишь выплатить им сумму, покрывающую их расходы за судебный процесс. Я умножил эту сумму на два и спросил у организаторов боев: «Вот столько мне заплатите?» Мне сказали: «Заплатим». В другое время я, наверное, отказался бы от этого боя, а тут подумал, что это знак. У меня все получилось, но я понял, что выступления за деньги не доставляют того удовольствия, которое я обычно получаю от боев.

— Ваша жена приходит посмотреть на эти бои?

— Нет. Я не люблю говорить родственникам о своих боях. Кто-то осуждает, кто-то боится за меня. Еще никто не говорил: «Олег, давай еще выступи». Бои — это мой адреналин, мой наркотик, если хотите. Каждой клетке моего тела требуется спорт.

— Кино, ТВ и спорт занимают все ваше время или вы нашли себе за океаном и другую работу?

— В свое время я организовал компанию по дистрибуции легальной российской видеопродукции. С фильмом «Девятая рота» мы побили рекорд по продажам. Но сейчас этот бизнес стал умирать. В Интернете появился канал в канале, откуда люди за девять канадских долларов в месяц могут качать любую российскую продукцию. Юридически я никак не могу до них добраться.

— Как выглядит ваш самый обычный день, когда вы живете за океаном?

— Я встаю в шесть утра и отвожу ребенка в садик. Потом возвращаюсь домой, делаю себе чай и около часа просто сижу на балконе. Потом готовлю рис и через полчаса бегу в горы, или иду в спортзал, или играю в футбол, занимаюсь в парке на турнике. В обед у меня начинаются деловые встречи, которые к трем часам обычно заканчиваются. Голливуд немножко ленивый в этом отношении. Он поздно начинает работать и рано заканчивает. Вечером провожу время с друзьями в кафе, ресторане.

— Голливуд знаменит еще и своими вечеринками. Вас можно застать на таких мероприятиях?

— По тусовкам я ходил до 2005 года. А потом стало скучно. Это абсолютно бесполезное времяпрепровождение. Весь бизнес делается днем. Сейчас я не отказываюсь только от премьер фильмов. Там можно всех увидеть, а заодно и фильм посмотреть.

— Ходили слухи, что на одной вечеринке вы повздорили с Эштоном Катчером. Чем он вам не угодил?

— Я не считаю его звездой. Он из разряда симпатичных мальчиков, которые за счет пиара пытаются куда-то вылезти. В туалете на одной из вечеринок у нас с ним был маленький инцидент. Я попросил его быстрее использовать писсуар, который был один в туалете. Он ответил мне что-то невнятное, тогда я сказал ему, что если он в данный момент не закончит пользоваться писсуаром, то некоторые органы у него перестанут работать. Его поведение сразу изменилось, и я понял, что парень трус.

Другое дело Джек Николсон, с которым после премьеры фильма мы «бомбили» один холодильник. Была большая вечеринка дома у продюсера, и я захотел есть. Пошел на кухню, смотрю, а там уже какой-то мужичишко маленький роется в холодильнике. По дороге я как-то потерял равновесие и чуть не упал на него. Это оказался Джек Николсон. Несмотря на столкновение, мы как-то с ним поделили пространство холодильника. Через какое-то время мы опять с ним столкнулись на вечеринке и уже весело вспомнили наше знакомство. Уровень человека всегда чувствуется.

— Ваша жена Маша занимается домашним хозяйством или тоже нашла себе работу?

— Она вице-президент большой компании, которая помогает реабилитации бывших алкоголиков, наркоманов. Но после того как Шварценеггер урезал деньги на это дело — им стало тяжело. Они держатся из последних сил, существуют на дотации.

— Вы можете назвать Америку вашей страной?

— Америка — очень депрессивная страна. Магнитное поле там не подходит белому человеку. Число самоубийств в Америке очень высокое. Достоевский просто отдыхает. Два месяца я там могу жить, а потом хочется выть. И это необъяснимо, я просто чувствую, что мне хреново. Эта земля не для нас, эта земля для индейцев. У моего второго сына есть индейская кровь. Вот ему там комфортно, это его страна.

— Где вы познакомились с Машей?

— В американском посольстве. Я пытался помочь товарищу, который пытался в седьмой раз получить визу в Америку. А Маша получала визу на работу. Она отучилась в Америке и собиралась туда на практику. Помню, мне понравился ее профиль. В тот момент, когда мы познакомились, мне как раз нужны были серьезные отношения.

— У вас трое сыновей, и у всех разные мамы. С бывшими подругами вы поддерживаете отношения?

— С мамами моих детей я поддерживаю только финансовые отношения. Я помогаю всем деньгами.

— Вы собираете своих детей вместе?

— Да. В этом году в августе мы здорово отдохнули в Лагуне-Миген недалеко от Сан-Диего. Они, конечно, все разные. Старший, Сергей, любит в баскетбол играть, средний, Китон, попал сейчас в команду по американскому футболу, младший, Никита, любит рисовать, ходит в художественную школу. Но вместе нам было очень хорошо. Они плескались в бассейне, боролись, в общем, дурачились.

— Какой язык для них стал родным?

— У всех по-разному. Английский знают младший и средний. Старший чуть-чуть понимает. С русским все в порядке у старшего и младшего. Получается, что переводчик у них младший. Они очень хорошо общаются, я им нужен, только когда они хотят поесть или нужно заступиться за кого-то.