Архив

Шпионские игры

До премьеры об этом сериале не было известно почти ничего: о нем не писали и не говорили. Появившиеся по всей Москве за месяц до начала показа рекламные плакаты лицами известных актеров зазывали, но тайны не открывали. Родина жаждала узнать, чего же, собственно, «Родина ждет». Дождалась.

8 декабря 2003 03:00
1262
0

До премьеры об этом сериале не было известно почти ничего: о нем не писали и не говорили. Появившиеся по всей Москве за месяц до начала показа рекламные плакаты лицами известных актеров зазывали, но тайны не открывали. Родина жаждала узнать, чего же, собственно, «Родина ждет». Дождалась.

Новый шестисерийный шпионский боевик, показанный на Первом канале, приятно удивил. И хотя джеймс-бондовских штампов полностью избежать не удалось — законы жанра требуют, — банальной калькой с Голливуда этот фильм назвать нельзя. Сюжет не кажется бредом спившегося разведчика, герои — бесчеловечными хитроумными машинами для убийства, злодеи — комиксово-карикатурными персонажами, а заявленный бюджет в 2,4 миллиона долларов — пустой тратой денег. Может быть, шедевром вселенского масштаба этот фильм и не стал, но то, что он открыл новую веху шпионского кино в России, — это точно. Уже сейчас ходят слухи, что зрителей ждет продолжение этого сериала.

В начале августа съемочная группа сериала «Родина ждет» любезно согласилась пустить на площадку «МК-Бульвар». Место встречи — завод в подмосковной Апрелевке, повод — судьбоносная драка в последней серии между агентом Ритой Новоселовой и главной злодейкой Эллен Гор за мобильный телефон, который является пультом ДУ к бомбе. Изрядно поплутав по узеньким улочкам небольшого городка и перепугав добрую дюжину местных жителей вопросом: «Где тут кино снимают?», искомый завод мы обнаружили совсем в противоположной стороне от той, куда были посланы наиболее осведомленными апрелевцами. На территории завода царили запустение и тишина. Увидев около самого дальнего ангара женщину, воодушевленно раскрашивавшую какую-то деревяшку, и затерявшийся в кустах автобус с красноречивой надписью «Мосфильм», методом дедукции удалось установить более точное месторасположение съемочной площадки. «Да вы не бойтесь, заходите внутрь», — ласково пригласила нас дама.

После слепящего солнца глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Пробираясь на ощупь на слабый свет в конце коридора, мы едва не уронили пару одиноко и не к месту стоящих софитов, споткнулись о разбросанные провода, наступили кому-то на ногу и врезались в мирно растянувшихся на шпагате девушку и молодого человека. Наконец, миновав все препятствия, мы попали куда хотели — в швейцарскую тюрьму. Камер в тюрьме было шесть (по три друг против друга), в каждой сидело по одному человеку. Между ними стояла толпа людей, которая отчаянно жестикулировала и громко о чем-то спорила. Найдя свободный уголок и вжавшись спиной в решетку одной из камер, нам удалось оглядеться. Кирпичные стены тюрьмы были сделаны из фанеры и покрашены, а вот решетки были металлическими. В каждой камере висели плакаты: в одной Мэрилина Мэнсона, в другой группы «Depeche Mode», в третьей — Дэвида Бекхэма, в трех оставшихся — полуобнаженных красоток. Люди, стоявшие в центре, оказались актрисами Марией Киввой (Рита Новоселова) и Натальей Бортниковой (Эллен Гор), режиссером Олегом Погодиным, операторами, внушительными мужчинами с надписью «Каскадеры России» на футболках, гримером, реквизиторами и другими членами съемочной группы. Шел уже третий час репетиций, и режиссер настаивал на том, что давно пора снимать. «Уголовники» полулежали на нарах и равнодушно взирали на всю эту перебранку.

— Последняя репетиция! Раздайте уголовникам ложки, пусть стучат по решеткам. Уголовнички, вы тоже работайте, свистите, кричите, подбадривайте, вас эта драка должна забавлять. Начали! — направо и налево раздавал указания Погодин.

Наташа (Эллен) со всей силы толкает Машу (Риту) в грудь. Та отлетает к решетке, Наташа наступает и пытается ударить ее правой ногой, Маша уворачивается и уже сама идет в наступление. После одного из Машиных ударов Наташа уходит из кадра. Во время одного из Наташиных замахов у нее должен отлететь каблук. Туфель всего одна пара. Каблук уже давным-давно оторван реквизиторами. Каким-то хитрым способом он крепится обратно к подошве, но держится там на честном слове, чтобы в нужный момент без проблем отлететь. Пока после каждой репетиции каблук крепят обратно, Бортникова хромает в одной туфле. Заботливые костюмеры — пол-то бетонный, холодный — каждый раз бегают за актрисой с шерстяным носком и натягивают ей на пятку, чтобы не простудилась.

Проходит еще минут двадцать, вроде все готово к съемке, но почему-то процесс тормозится. Режиссер нервничает и ругается матом. Если убрать всю ненормативную лексику, то сказал он примерно следующее: «Если мы сейчас не начнем работать, я сяду в машину и уеду отсюда прочь». Это подействовало. Съемка началась.

Первый дубль запоролся сразу. Второй сняли, но Погодин недоволен: «Позор, дилетантский балет!» На третьем дубле Наташа случайно засветила Маше прямо в грудь, а туфля, которая должна была сломаться, не сломалась. Зато другая соскочила и едва не попала по голове оператору, который сидел на полу, согнувшись в три погибели, и смотрел в камеру, также стоящую на полу. После сильного удара в бюст Кивва решила перестраховаться и попросила щитки на грудь, чтобы в следующий раз не было так больно. На четвертом дубле Маше снова досталось: Бортникова так двинула Кивве в живот, что та даже упала, но быстро сориентировалась, вскочила и продолжила.

После двух таких отчаянных выпадов Наталья не выдержала и расплакалась. Погодин с каскадерами кинулись ее успокаивать: «Не переживай, рапид вытянет все. Даже если я выпущу сюда одноногого калеку и он будет просто махать костылем», — пытался Погодин развеселить Наташу. «В нем узнают Брюса Ли», — закончил фразу каскадер Сергей Дорофеев.

На шестом дубле в камере сел аккумулятор, на седьмом Наталья поранила об угол фанерной стены руку… На девятом мучения вымотавшихся актрис были закончены, а на площадку вышли их клоны — в такой же одежде, с такими же прическами и макияжем. Это были дублеры Киввы и Бортниковой, те самые молодой человек (да, Машу дублировал парень) и девушка, на которых мы ненароком налетели при входе. Вышли они зря, потому что Олег Погодин благосклонно разрешил пообедать, чем все не преминули воспользоваться: павильон опустел мигом. Пока мы выбирались обратно на улицу тем же темным коридором, мосфильмовского автобуса не было уже и в помине…

В следующий раз побывать на съемочной площадке «Родины…» удалось только через полтора месяца — в конце сентября. Хотя площадки как таковой не было. К этому времени весь сериал уже был снят, осталась самая малость: проезды Валерия Николаева и Марии Киввы на мотоцикле по улицам Москвы. На Болотной набережной стояла большая машина с краном, на которой висела камера. В кузове сидели режиссер, оператор и их ассистенты и скучали. Николаев переодевался в припаркованном джипе хозяина мотоцикла. Кивва гуляла туда-сюда по горбатому мосту через Обводной канал у Третьяковки. Гаишники, вызванные перекрывать улицы там, где потребуется съемочной группе, вылезли из своих машин погреться на солнышке, благо погода разгулялась до 20 градусов тепла. Наконец все были готовы. Валерий взгромоздился на мотоцикл, Маша залезла сзади. Так как одета Кивва была в короткую кожаную юбку, задралась она почти до пояса, когда Маша села. Чтобы Мария не чувствовала себя неловко, кто-то нашел в своей машине маленькую черную подушечку, которую и поместили между ее ног.

— Я всего второй раз на мотоцикле, — призналась Маша. — Вчера меня немного покатали, чтобы я привыкла. Страшно, но очень здорово!

— Мотор, камера, поехали! — крикнул в мегафон режиссер. И весь кортеж, вызывая удивленные взгляды прохожих, двинулся в сторону Большого Каменного моста. Виктор Быстролетов и Рита Новоселова уехали в свое светлое будущее…