Архив

Придворный садовник

13 ноября 2000 03:00
1771
0

Ведущий политический обозреватель НТВ Павел Лобков в конце августа неожиданно взял в руки лопату и отправился по дачам наших известных актеров, политиков и звезд шоу-бизнеса с подарками — кому цветочки посадит, кому альпийскую горку построит, кому редкие сорта пионов привезет.

На самом деле удивляться здесь нечему. Павел — выпускник биологического факультета Ленинградского университета, поэтому тема растениеводства ему очень даже близка. Неделю назад его новая и довольно успешная программа «Растительная жизнь» отправилась в своеобразную зимнюю спячку с тем, чтобы весною вновь вернуться на экран.

А пока растения отдыхают, мы решили поговорить с «главным садовником НТВ» и обсудить его новый проект во всех подробностях…

«Политика — это выморок»

 — Павел, должна сказать, что вы всех очень удивили, когда появились на экране с новой программой. Не боялись испортить тем самым свой сложившийся серьезный образ?

 — Ну, а почему политика — это серьезно, а растения — это несерьезно? Я считаю, что наоборот. В значительной мере политика — это выморок, потому что политический аппарат вообще, в любом обществе, это крошечный аппарат, обслуживающий бытовые интересы людей. Но мы об этом забываем, потому что у нас страна по-другому устроена. Поэтому я бы не стал давать никаких оценок. Я считаю, что растения — они не менее серьезны, чем политические комбинации, к примеру, Волошина. Тем более что растения создают такие интересные механизмы (например, для привлечения насекомых-опылителей), по сравнению с которыми политтехнологии — это детская игра в салочки.

 — Создать подобную передачу было вашей идей?

 — Да. В начале этого года у нас вообще была какая-то аура, что все должны делать свои проекты. Не знаю, с чем это связано. Может быть, с тем, что Олег Борисович (Добродеев. — МКБ) ушел на РТР, и в связи с этим мы решили зажить по-новому в очередной раз.

 — Кстати, в прессе тогда ходило много слухов, что якобы журналистам НТВ разрешили делать свои программы, пытаясь удержать их от ухода на РТР…

 — Ну я уже взрослый человек, и меня очень сложно кому-то удержать, я сам решения принимаю. Это вовсе не потому, что на седьмом году моей работы в НТВ меня, так сказать, подкупили возможностью самореализации. Уж, наверное, я бы семь лет не удержался на одном канале, если бы сам этого не хотел.

 — Практически одновременно с вашей «Растительной жизнью» на ТВ−6 появилась похожая передача Анастасии Соловьевой — «Все в сад». Как вы отнеслись к такой конкуренции?

 — А я думаю, что у нас будет много последователей. В том числе и дамы, которые говорят о скрещивании флокса с гвоздикой, например, и при этом не краснеют. Надеюсь, потом, когда в их звездной карьере будут какие-то перерывы, все эти люди найдут время, откроют учебник ботаники для пятого класса или общей биологии для десятого, может быть, почитают какую-то популярную литературу и таким образом станут нашими равноправными конкурентами.

 — Значит, сейчас вы не считаете Соловьеву своей конкуренткой?

 — Я ничего о ней не говорил. Я говорил о разных последователях и о том, что будет вообще. Я считаю, что на нашем телевидении этот сегмент вообще не окучен. Например, в Англии программа такого плана идет в прайм-тайм в 19.30. С бесконечными повторами. Потому что в зрелом, стабильном обществе люди больше сконцентрированы на своих жизненных необходимостях, чем на политике. Им интересно — а вот как у других это сделано? У Аллы Борисовны, например? Она, кстати, очень меня поразила. Я, честно говоря, не ожидал, что Алла Борисовна так хорошо разбирается во всем этом. Она не ошиблась в названии ни одного растения!

«Так как я не был комсомольским активистом, мне не светил истфак»

 — Неужели вы все эти годы, занимаясь политикой на ТВ, тайно вынашивали идею создания «Растительной жизни»?

 — Да нет, ничего подобного. Как говорится, «смешивать два этих ремесла есть тьма искусников. Я не из их числа». Я, наоборот, все время это отдалял и вот только сейчас осмелился сделать такую программу. Не знаю, удачный или неудачный получился эксперимент… Сам не могу об этом судить.

 — На мой взгляд, достаточно удачный.

 — Ну вот, если удачный, значит, будем развиваться. Если нет — забуду все, как страшный сон… На самом деле я много лет этого боялся. Боялся профанации. Журналистика — это такое искусство, которое все что угодно превращает в пошлость. И, делая что-то на телевидении, мы неизбежно это профанируем. Например, одно время я очень боялся, что со мною не будут здороваться мои бывшие коллеги. Для меня это было бы самым страшным наказанием.

 — Для вас так важно мнение окружающих?

 — Я не знаю, что такое окружающие, я знаю, что такое друзья. И я имею в виду, что мне важно их четкое экспертное мнение. И если вот те друзья, которые знают меня еще по биологической эпохе, будут плеваться и говорить, что я все это профанирую, значит, тогда я этот проект прекращаю, независимо от того, насколько он будет казаться удачным.

 — Кстати, о биологической эпохе. Почему вы решили выбрать для себя именно эту стезю? Наверное, в школе по биологии «пятерка» была?

 — Не знаю, у меня от школы вообще никаких ощущений не осталось. Боюсь, что это был темный период в моей жизни. Мне кажется, если бы я еще годик в школе этой поучился, у меня бы ай-кью снизился раза в два. Так что я с радостью вырвался оттуда и как-то вот даже на встречи одноклассников никогда не ходил.

 — Тогда что вас подтолкнуло поступить именно на биофак?

 — Когда я поступал в университет, это был 1983 год, эпоха Андропова. В Ленинграде в то время был особо звериный обком, и Ленинградский университет был невероятно реакционным. Так как я не был комсомольским активистом, мне не светил истфак. Естественно, мне не светил и любой иной обществоведческий факультет, но я, собственно, туда и не рвался. Потому что это значило пойти туда, где мне пять лет промывали бы мозги про империализм и про Владимира Ильича. А биология была в общем-то та сфера, которая в 1983 году уже партию не интересовала. После того как они поняли, что даже решениями XIX партсъезда все-таки не могут изменить последовательность нуклеотидов в цепочке ДНК, то они отступились и больше туда не лезли. Так что это была зона, относительно свободная от идеологии. И потом биология — это все-таки огромная наука. Она объединяет в себе практически все. Поэтому там можно было достичь максимального энциклопедизма, прилагая минимальные усилия.

 — Родители ваш выбор одобрили, или они хотели видеть сына кем-то другим?

 — А я никого не спрашивал. Это не то решение, которое принимают родители.

«К концу следующего сезона стану Шварценеггером»

 — Павел, расскажите немножко о своих профессиональных секретах. Вы заранее обо всем договариваетесь перед тем, как приехать на дачу к кому-либо?

 — Конечно, заранее. А как вы считаете, если там забор три метра, а мы придем: здрасьте, я ваша тетя, мы вам кустик привезли?

 — Я имела в виду, что вам, наверное, нужно предварительно побывать на предполагаемом участке, обсудить дизайн с хозяином?

 — Конечно. Но обычно это все очень быстро происходит. Потому что я достаточно профессиональный в этом плане человек. И шеф-редактор наш, Наташа Мальцева, и Элла Симакова, корреспондент, — они уже стали прекрасно в этом разбираться. Им уже какой-нибудь очиток не втюхаешь. (Смеется.) Конечно, иногда дизайнеры хотят сэкономить. Привезти бархатцы и сказать, что это последняя мода и что английская королева от них без ума. Вот меня можно этим очень долго «лечить», но я считаю, что если уж мы выкладываемся, то нужно выкладываться до конца.

 — По-моему, желание дизайнеров сэкономить легко объяснимо. Растения-то вы сажаете, прямо скажем, недешевые. Дорого вам обходится создание программы?

 — Вот что мне очень нравится, что у нас никто никому не платит, и при этом всем хорошо и приятно. Большей частью все построено на взаимной заинтересованности: мы рекламируем тех дизайнеров, которые у нас работают, а они взамен привозят растения. Иногда это бывают растения на очень приличные суммы, например, несколько тысяч долларов. При этом и нам хорошо, и герою нашему приятно, потому что у него бесплатно появляются замечательные растения на участке. А поверьте, что даже человеку ранга Аллы Борисовны вот так вот взять и выкинуть несколько тысяч долларов на такую ерунду иногда бывает проблема.

И потом мы, наверное, единственная съемочная группа, после которой остается не грязь, а допустим, тюльпанное дерево или еще что-нибудь хорошее. Представляете, приходит человек к вам в гости, хоть и времени у вас отнял своими дурацкими разговорами, но зато оставил пальму в кадке. (Смеется.) Ну это же неплохо, правда?

 — Действительно. А никогда еще не было такого, чтобы кто-то потом возмущался: что вы мне тут понасажали?

 — Нет, обычно так я говорю. Была пара случаев, когда я был недоволен и в общем-то этого не скрывал. Не буду говорить, у кого это было, потому что хозяева остались довольны, но мне не понравилось.

 — А больше всего вам у кого работа понравилась?

 — Мне сложно что-то выделять… Ну вот, например, мы строили альпийскую горку у Маши Арбатовой, и мне сама горка понравилась. Делала ее дизайнер Валентина Зинченко, и мне понравилось то, что она сложила горку очень не по-советски. Вообще, знаете, дизайнеры сейчас делят дачные альпийские горки на два типа. Первая называется «собачья могилка» (это такая плоская с мелкими камешками), а вторая — «на графских развалинах» — это которая с булыжниками, они лежат конусом таким, «курган славы». (Смеется.) Так вот у Арбатовой мы построили третий тип горки, что-то среднее между этими двумя…

Вообще, у нас много планов. Например, я считаю, что Борис Николаевич Ельцин мой клиент. Он, может, нашу телекомпанию НТВ не очень любит… Но я вот тут почитал его мемуары — он так восторгался альпийской горкой, которую соорудила его дочка Лена, и горкой, которую Таня сделала Дьяченко! Так что, судя по тому, как он это описывал, сам Борис Николаевич этому не чужд. Если даже допустить, что эту книжку писал и редактировал Юмашев, то Юмашев не тот человек, который любуется альпийскими горками. Я думаю, что это шло от самого Бориса Николаевича.

 — Будете пытаться к нему попасть?

 — Естественно. Мне кажется, что ему и самому интересно было бы покопаться в земле. Ну или хотя бы просто постоять рядом… Вот Яковлев Александр Николаевич. Я с удивлением узнал, что он обожает копаться в земле! У него на даче все замечательно сделано, помидоры сам выращивает. И это несмотря на то, что у него вместо ноги протез. Еще с войны. Однако Александр Николаевич очень активно помогал нам. Мы ему посадили древовидные пионы, повысив на них спрос в Москве раз в двадцать. До этого они вообще никому не были нужны, потому что это самые дорогие растения из тех, что можно посадить на участке. И очень капризные. Но мы, конечно, привезли их и посадили просто потому, что это Яковлев Александр Николаевич. Он столько сделал для того, чтоб мы с вами просто сидели и говорили здесь, что если бы я мог, то весь участок ему пальмами засадил. Если бы они зимовали здесь, конечно.

Вообще, многие люди вместе с нами выкладываются на участке, сразу чувствуется любовь к земле. Например, Ширвиндт или Миша Боярский, который просто плиты ломом ворочал… Филипп тоже, конечно, пытался долбить строительный мусор, который у них строители на даче закопали. (Смеется.) Но мои крепкие руки все-таки там выручили… Я вообще похудел за время съемок, накачался. Думаю, что к концу следующего сезона уже просто Шварценеггером стану.

 — Павел, за время работы на телевидении у вас наверняка сложились хорошие отношения с кем-нибудь из известных персон. Вы еще никому по дружбе, так сказать, не помогали участок обустроить?

 — Да в общем у таких людей чаще всего и сажать-то негде. Я, например, очень хотел Хакамаде японский садик сделать, а у нее дачи нет.

Колокольчики

Билла Клинтона

 — А как у вас у самого с дачей?

 — Под Питером у родителей есть. У меня была мысль сделать там дальневосточный пейзажик, но сейчас я отказался от этой идеи. Потому что родители уже старенькие, у них нет сил за всем этим ухаживать. Понемногу придется сокращать и площадь, которая отведена под растения, нуждающиеся в уходе. У меня ведь там альпийская горка есть, на которой 650 видов растений.

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
ПАВЕЛ ЛОБКОВ

ЛОБКОВ Павел Альбертович. Родился в 1967 году в Ленинграде. Образование высшее (закончил Ленинградский государственный университет, биологический факультет). Кандидат биологических наук. С 1990 года — корреспондент программы «Пятое колесо». С 1992 года работал в телекомпании «Фокс» (США). С 1993 года по 1995 год — собственный корреспондент телекомпании НТВ в Санкт-Петербурге, руководитель санкт-петербургского бюро НТВ. Лауреат «ТЭФИ−98» в номинации «Репортер». Владеет английским языком.

Полезные советы от Павла ЛОБКОВА
ПОДГОТОВКА К ЗИМЕ

Совет первый. Самое время досаживать последние луковицы. Опыт показывает, что голландские тюльпаны и нарциссы — это в значительной мере зараженный материал, потому что их огромные луковицы выращены на стимуляторах. К тому же они очень плохо переносят морозы. Мой совет — приобретать луковицы из Германии (правда, бывают они очень редко), которые больше пригодны к нашим условиям. И, конечно, российские. Пусть сорт будет не такой изысканный, но, если луковица выращена в подмосковном хозяйстве, — лучше купить ее.

Тюльпанов и нарциссов я советую сажать как можно меньше, потому что они отцветают весной, и потом их огромные торчащие листья смотрятся совсем недекоративно. А вот мелколуковичные растения очень хороши: голянтус, хионодокса, крокусы, пушкиния, сцилла, мускари. Эти луковичные голландского производства неприхотливы и у нас прекрасно зимуют. Главное, при посадке постараться рассадить их в разные места участка. Потому что где-то им будет не очень комфортно, а где-то им понравится, и они разрастутся буквально на второй-третий год.

Совет второй. Цветочные семена нужно покупать уже сейчас, потому что к весне многих может уже не быть. Лучше всего приобретать семена английского производства. У них хотя и меньше всхожесть, но там меньше всего врут. Потому что иногда купишь, допустим, смесь «Гвоздика травянка». На коробочке обещают белые, розовые и красные цветы, а в результате получаются обычные розовые, как в лесу.

Совет третий. Укрыть розы и клематисы. Помните, что при укрытии роз нельзя переусердствовать, иначе они сгниют за зиму. Лучший способ — над каждым кустом сделать вигвам из палок, высотой сантиметров 40—50, и накидать на него лапник. Внутри вигвама образуется воздушное пространство, которое не дает розам сгнить. Сверху по необходимости можно все прикрыть рубероидом. Клематисы обычно укрывают лапником, который сверху придавливается ящиком.

Совет четвертый. Осень — время пересаживать кусты и деревья. Лучше всего уже сейчас окопать нужное вам дерево глубокой бороздой, около 80 см, и ждать первых морозов. А когда корни подмерзнут, дерево можно будет перенести, не повредив корневой системы, и оно приживется просто идеально.