Актерство — спокон веку профессия «низкая». Когда-то тумаки комедианту были очень распространенной реакцией зрителя на сценическое действо. Сейчас обходится без физического воздействия, но истерические крики режиссера на съемочной площадке — тоже не подарок. Неудивительно, что потомок византийских императоров герцог Антонио де Куртэне Гальярди Гриффо Фокас де Комнин, избрав своей профессией лицедейство, прославил не родовое имя, а псевдоним — Тото.
У нас потомки дома Романовых на экране пока не замечены, но свой, доморощенный аристократ от кинематографа все же имеется. Монетный профиль Александра ПОРОХОВЩИКОВА, в который уже тридцать лет влюбляются зрительницы, — оттуда, из эпохи, в которой слово «товарищ» означало действительно близкого человека, а не стоящего перед тобой в очереди…

ДОМ, ГДЕ РАСКРЫВАЮТСЯ СЕРДЦА

 — Правда, что ваш прадед имел в Петербурге три завода и построил «Славянский базар» в Москве?

 — Не только три завода — значительно больше. Он был состоятельный человек. И действительно построил «Славянский базар»… Он много чего делал, в том числе субсидировал строительство храма Христа Спасителя… Меценат, архитектор, поручик в отставке, публицист… Это он построил Теплые ряды в Москве для купцов — там даже были асфальтовые дорожки…

 — А знаменитый особняк в Староконюшенном?

 — Это тоже, кстати, он построил в 1871 году. Единственный в своем роде… Там не только мои родные бывали. Туда интересные личности приходили. В маленьком зальчике Шаляпин показывал первый набросок «Бориса Годунова»… Коровин подыгрывал юродивого… Рахманинов играл с моей прабабкой на рояле.

 — Что вы собираетесь делать с этим домом?

 — Юрий Михайлович Лужков дал нам его в аренду на 49 лет под музей фамилии… Моя родня — из тех, на которых Россия держалась. Например, мой дед — изобретатель первого в мире танка, был репрессирован в 41-м году и расстрелян. Мой двоюродный дядя — патриарх Алексий I. И мы взялись дом отреставрировать. Конечно, большие деньги нужны… Продумали некоторую схему, по которой все должно состояться.

Причем мы хотим заниматься не только своей судьбой. Хотим, чтобы приходили люди. Там будет тепло. Будет театр детской игрушки, кино- и телестудия, клуб «Дедушка»…

 — Ощущение корней помогает?

 — Я на этом держусь. Неважно, кто ваши предки — дворяне, крестьяне или рабочие. Но вы должны их знать. Каждый человек должен этим интересоваться. Если вы знаете, чем занимались ваши родители, то не краснеете за них. Это заставляет как-то самодисциплинироваться. Вы не совершите в жизни поступки, за которые они на том свете будут краснеть. Вы будете любить родину так, как они любили… Она бывает разная. Но это моя страна, народ, среди которого я живу.

Конечно, самосознание такой информации помогает… Тем более, люди уходят. Самое страшное — оказалось, что физический уход человека — это еще и потеря информации. Никого у меня не осталось… Мне уже никто не расскажет… Я иногда беру старые фотографии, начинаю смотреть — и не пойму, кто это… И никто уже не скажет…

Я многое с детства знал. И воспитывался на этом. Другое дело, что все о дедушке мне не говорили ни мама, ни бабушка… Он же был репрессирован…

ТЫ МЕНЯ УВАЖАЕШЬ?

 — В фильме «…Цензуру к памяти не допускаю» вы говорите о чувстве собственного достоинства. Эта тема для вас важна?

 — Это суперважная тема — особенно у нас, в России. У нас совершенно растоптано достоинство человека. Для того чтобы человек удивился, нужно бревном его по голове ударить — только тогда он скажет: по-моему, вы меня обидели.

 — Некоторые считают, что такой уж у нас национальный характер — кроткий да покладистый…

 — Нет… Это ложное мнение… Почему до революции офицер стоял перед царем и говорил: вы можете меня расстрелять, но оскорблять я себя не позволю! Царю! Вы можете себе представить? С 17-го года нас забили до такой степени, превратили нищету в нашу национальную черту. Но это следствие, а не национальная черта. Национальная черта — доброта. Русский народ очень добр. И терпим — он прощает многое, потому что великий народ. Сильный. Доброта — удел сильных людей. Сильный человек никогда не обижает — не лезет, пока уж его совсем не заденут. Тогда проявляется сила духа, и народ мощный становится… Вот в Великую Отечественную войну — совсем задели. А вообще, гигантское пространство способствует мягкому быту, характеру…

Вот, смотрите — пьяный в метро всех донимает… Если дашь ему по носу — на тебя весь вагон набрасывается: жалеет его.

Так же и с политиками, которых считают полубольными шутами. Они нас обворовывают — а народ: ну пускай! Ну Жириновский дурачок! Это мы дураки! Они просто бездельники, которые философствуют за наш счет…

КТО КОМУ ПОКАЖЕТ КУЗЬКИНУ МАТЬ

 — Как-то вы сказали: если режиссер будет оскорблять меня — я выброшу его в окно.

 — Так не только режиссер… Если на меня повысят голос и начнут хамить — я попытаюсь сначала словесно воздействовать… А потом… Да и не будут…

 — А вы могли бы выбросить в окно Любимова?

 — А почти было. В первый год работы мы 9 раз подряд сдавали и закрывали гениальный совершенно, такой смешной, такой потрясающий сатирический, просто суперспектакль, который поставил Юрий Петрович, — «Из жизни Федора Кузькина, или Живой»… Валера Золотухин там главную роль играл. Мне довелось быстро ввестись, и меня подбивали играть под того, кто играл до меня. Но почему? Я пытался сам… Юрий Петрович нервничал. Кричал на Володю Высоцкого… На меня: «Не надо! Перестаньте там… Саша, перестаньте…» Я говорю: «Это вы мне?» — «Ну вам, вам…» — «Вы знаете, Юрий Петрович, вы мне мешаете сейчас!» — «Репетиция окончена!» Он ушел к себе наверх, и на меня стали шикать актеры. Чуть до драки дело не дошло — уж не буду называть фамилии. Одному сказал: еще слово — я тебе сейчас нос переломаю. Лакей! Прибежала какая-то прыщавая девочка: «Как вы смеете? Вы уволены!» Ну, я и пошел увольняться наверх — бороться не на жизнь, а на смерть. Вхожу к нему в кабинет — он идет навстречу в своей джинсовой курточке, руки поднял: «Саш, ты что, с ума сошел? Выпей чаю!» У меня слезы градом. Я просто разрыдался.

 — Но вы все равно от него ушли?

 — Я Юрия Петровича люблю, преклоняюсь перед ним как перед талантливым человеком. Это в хорошем смысле слова высочайшего таланта авантюрист в искусстве. Как постановщик он во всем хорош. Я никогда с ним не ссорился. Я служил ему верой и правдой. Честно к нему относился, и разошлись мы… Я просто сказал: скучно стало бывать на репетициях. Содержание стало уходить, стала преобладать форма. Все это стало… понты… А фактически ничего нет, пустота сплошная.

Честнее уйти самому, когда чувствуешь, что все разваливается… Если шипят на худрука за кулисами, считают, что он идиот, кретин и так далее — зачем тогда у него работать? Я никогда не шипел… Я пришел к Любимову и искренне сказал: так и так, я больше не могу…

Таганка для меня целая полоса жизни. И Любимову я благодарен за очень многие вещи, хотя считаю его безусловно человеком разнополюсным, сложным. И поступки у него есть, которые я как человек просто не воспринимаю… Но это его право. Хотя практика жизни показала, что я во многом тоже прав оказался.

НАРОДНЫЙ БЕЛОГВАРДЕЕЦ

 — У Михалкова вы сыграли Кунгурова в «Свой среди чужих…» И потом неоднократно играли «не наших» людей — всяких белогвардейских офицеров и т. д. Не боялись стать антигероем?

 — Нет. Я тренированный человек. Более того, я даже знал: чем я лучше сыграю белогвардейца, тем хуже мне будет в быту. Потому что дебилы-чиновники считали: раз он белогвардеец — ему зарплату повышать не надо. Они олицетворяли исполнителя с ролью. Примитивизм полный. Дегенератизм в Министерстве культуры. Зарплату белогвардейцам не надо повышать! Звание пускай лежит. Они обойдутся. А достаточно мне было надеть кожанку и с такой же убежденностью играть красных — звание тут же!

 — Вам это важно?

 — У меня ценности другие. Я бы вообще звания закрыл. Отменил как бред. Что такой звание? Это вожжи, которыми можно управлять. Я смотрю даже сейчас — народный артист Советского Союза смотрит свысока на народного артиста России. Такое как бы даже пренебрежение. Что это? Идиотизм.

Особо возмущает такая безграмотная наглость на телевидении… Народный артист Советского Союза, диктор такой-то. Ну какой же он народный артист? Он из театра-то, я знаю, был уволен за профнепригодность как актер… Он оказался нужным и талантливым человеком для телевидения как диктор. Так напишите — народный диктор Советского Союза. Почему артист? Это же сразу оскорбляет актеров, которые действительно актеры.

LOVE STORY NON-STOP

 — У вас какой-то образцово-показательный брак…

 — Почему? Я просто люблю безумной любовью эту замечательную девчонку, талантливую во всех отношениях. Она сложная натура… И часто мы спорим, ругаемся. Но все равно мы безумно друг друга любим и страдаем друг без друга — минуты не можем пробыть… Конечно, я не ангел, я старше ее, я прожил жизнь, и, конечно, ей трудно со мной… Я непростой фрукт, у меня свой характер. Есть поступки, которые я ей как бы прощаю, но мне это поперек горла — просто как бормашина…

 — Воспитываете ее?

 — Да нет! Она замечательная девчонка, все прекрасно понимает. Башка у нее просто супер. Она просто умница. Моя мама, увидев ее, сказала: «Я люблю умных людей». Ирка умна. Это уже большой плюс.

И потом она чистый человек по натуре. Меня удивить в жизни ничем невозможно… Только чистотой в нашем навозе, в нашей помойке… Понимаете, наша подводная лодка еще и не всплывала! Еще даже бережков не показалось. Вот мы сидим сейчас в прекрасном номере — а выйдите на улицу, посмотрите, как люди живут! Как ходят! На чем ездят!

 — А в фильме Ира сыграла себя?

 — Да. А это очень много. Это очень сложное дело. Мне нужен был чистый человек. Ни одна актриса так бы не сделала… Она бы сыграла. А мне надо было, чтобы она живая была. И Ира там чудесна.

Есть нюансы, которые не сыграешь. Почему «Свой» нравится людям? Помимо того что там была детективная история… Мы в это время все очень близко дружили. И эти нюансы передаются через экран. Сыграть эту энергетику невозможно.

 — Она работала костюмером в вашем театре?

 — Да… Конечно, она прошла очень тяжелые испытания, чтобы мы были вместе…

 — Правда, что на собраниях коллектива ее гневно клеймили?

 — Естественно… Коллективные обсуждения. Девицы ей звонили, гадости про меня говорили… Конечно, до того, как Ирка на свет появилась, я не просто так жил — и женщин видел. Но понимаете, когда это все говорится опытной женщине с характером — это одно. Когда ребенку — другое. Она ребенок по натуре, чистый. И они знали это. И она все-таки выдержала. И это ее закалило. Она очень сильная натура.

 — Существенный фактор — солидная разница в возрасте?

 — Да нет — когда люди друг друга любят… Я могу старуху Изергиль полюбить, если она отвечает тем же ценностям, что я люблю в жизни… Мне неинтересно жить, если на свете нет моего любимого человека…

 — Вы как-то сказали, что готовы отнести ее в подвенечном платье на руках в церковь…

 — А так и будет. Возьму на руки и донесу до алтаря.

 — Идеал женщины для вас…

 — Мама. Это не значит, что я свою Ирку ниже ставлю. Просто с мамой вообще никого сравнивать нельзя — это преступное сравнение. Идеал для меня, конечно, мать. Но по жизни, естественно, Ира. Она идет по дороге очень прямо и честно. Я за это ей очень благодарен. Иногда самосознание того, что она искренне ко мне относится, сдерживает меня от каких-то неверных шагов. Мне перед собой бывает стыдно. Это очень важный фактор.

 — Хотели бы в своей жизни что-то изменить?

 — Нет, ничего не хочу менять. Пускай так и идет. Единственно — ребенка мы хотим. Нам нужен сейчас ребенок. Созрело уже. Раньше не до этого было. Потом мама болела, и очень много было препон. А сейчас пора — надо мной уже колокольчик звенит: лысый, думай побыстрей. Но я по натуре все равно молодой человек. И умру молодым мальчишкой…

 — Вам нравится время, в котором вы живете?

 — Очень. Да мне все времена нравятся! Как может не нравиться естественное пребывание в жизни?

НЕСЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
АЛЕКСАНДР ПОРОХОВЩИКОВ

Родился в Москве 31 января 1939 года. Окончил актерский факультет при Российском театральном обществе (1961), Театральное училище им. Б. Щукина (1966). Работал в московских театрах: Сатиры, на Таганке, в настоящее время — в Театре им. Пушкина. Снялся более чем в сорока фильмах, в том числе в «Гори, гори, моя звезда!» (1969), «Ринг» (1973), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Капитан Немо» (1975), «Поговорим, брат…» (1978), «Наследница по прямой» (1982), «Тридцатого уничтожить!» (1992), «Ворошиловский стрелок» (1999), «Женщин обижать не рекомендуется» (2000). Поставил фильмы «9 мая» (1987), «…Цензуру к памяти не допускаю» (1991). В 1987 году создал частную киностудию «Родина». Женат, жена Ирина — журналист НТВ.