За десять лет, прошедших со дня гибели Виктора Цоя, о нем написано и сказано немало. Известны все подробности биографии, изданы воспоминания коллег, друзей и родных, опубликованы редкие фотографии, даже восстановлены и выпущены песни, не вошедшие в альбомы «Кино». Поклонники группы до сих пор пишут на стенах
«Виктор Цой жив». Он действительно и теперь поет для них.
Но музея «Кино» и Виктора Цоя пока нет.
И неизвестно, появится ли он когда-нибудь. Его родные — жена Марьяна Цой и мама Валентина Васильевна — бережно хранят вещи, принадлежавшие Виктору, его рисунки и рукописи. Родные Цоя не только живут все эти десять лет вместе с его песнями, но и вместе с теми вещами, которые когда-то принадлежали Виктору или были сделаны его руками.
ТЕКСТЫ ПЕСЕН

У Марьяны Цой дома хранится целая папка с рукописями Виктора. На листах в клеточку, вырванных из тетради, простым карандашом или фломастером тексты знаменитых песен написаны практически без исправлений.

Как говорил сам Цой, отвечая на вопрос о том, как происходит творческий процесс: «Беру гитару, начинаю играть. Складывается стихотворный размер, потом строчки начинают обрастать фразами. И наоборот… Я считаю, что слова играют огромную роль. Очень часто бывает, что тексты доминируют над музыкой. Я пишу песни, и это необходимый для меня процесс. Я пишу о том, что происходит вокруг меня. Я пишу песни не потому, что нужно, а потому, что меня лично волнуют проблемы».

Директор группы «Кино» Михаил Садчиков вспоминал: «Я ни разу не видел Виктора за сочинением песен. Знаете, как другие: пальцами барабанят, что-то демонстративно шепчут, лихорадочно хватают лист бумаги. Он же работал, отдыхал, смотрел видик (он очень много смотрел, нормально относился к Шварценеггеру, а вот Сталлоне не любил), а столько песен написал. Когда, где, как? Все внутри происходило. Отсюда, наверное, и желание побыть в одиночестве».

Хотя, по свидетельству Марьяны, дома Виктор мог сочинять когда угодно. С утра, вечером, ночью… Садился за стол и писал тексты песен. Они появлялись по мере накопления информации. Сложилось — написал.

ГИТАРА

Самую первую гитару Виктору подарила мама, а первые аккорды на ней показал папа. Виктор тогда учился в 5-м или 6-м классе. А уже в 15 лет он организовал свою первую группу «Палата № 6». «Я не избег общей участи мальчишек моего возраста, охваченных желанием овладеть столь престижным в те годы инструментом — гитарой, — рассказывал в одном из своих интервью Цой. — Мне было четырнадцать лет, и занимался я тогда в художественном училище, но постепенно, как ни странно, бесперспективное занятие рок-музыкой взяло верх. Я бросил свои живописные начинания и стал писать песни».

Именно на этой гитаре-двенадцатиструнке и были написаны практически все песни группы «Кино». На ней Виктор играл акустические концерты, «квартирники», записывал первые альбомы.

«Для настоящего музыканта обстоятельства внешней жизни не имеют почти никакого значения. Ему для того, чтобы что-то делать, нужен инструмент, и больше ничего. Я знаю массу людей, которые говорят: вот если бы у нас была аппаратура… У нашей группы аппаратуры нет вообще, нет ничего, кроме инструментов. Однако мы продолжаем что-то делать, а те сидят и ждут, пока у них аппаратура появится».

Сейчас на этой гитаре никто не играет. Саша, сын Виктора, пока интереса к музыке не проявляет, а никому другому притрагиваться к инструменту Марьяна не разрешает.

ГИТАРА

Одна из последних гитар Виктора. Электрическая. Привез он ее из Америки, сам выбирал в магазине. Именно на этой гитаре был сыгран последний концерт группы «Кино» 24 июня 1990 года на стадионе в Лужниках. Джоанна Стингрей так вспоминала об этом концерте: «Их выступление было действительно особенным: 62 тысячи человек приветствовали „Кино“ и стоя пели вместе с ними. Был устроен специальный салют и зажжен олимпийский факел. Это был волшебный вечер, который нельзя описать словами».

КУРТКА

Черную куртку Виктор купил незадолго до смерти где-то за границей. Одевался он, по свидетельству друзей, всегда в черное: «Все черное: сумки, куртки, футболки, туфли, сапоги. Все это покупалось обычно т, а м. Он не был рабом вещей, но в одежде был рабом черного цвета».

Какое-то время куртку носила Марьяна. Потом сын Сашка вырос, и куртка перешла ему по наследству — все как полагается.

ШАРФ

Именно в этом шарфе Виктор снимался в своем клипе «Видели ночь». Обычно мама Виктора вязала и шила для него разные вещи. Но этот шарф не ее работа. Сейчас уже никто не помнит, откуда он взялся. Наверное, кого-то из друзей.

РУБАШКА

На фотографии, где Виктор в этой рубашке, ему лет пятнадцать. Поначалу она была с длинными рукавами. Но потом маме пришлось их обрезать — износилась на локтях. А вот пятна от красок на ткани так и не отстирались.

ПЕПЕЛЬНИЦА

Курить Виктор начал в 8-м классе. Родители этого не одобряли, но и не мешали, считая, что он сам вправе выбирать. Мама даже покупала хорошие сигареты, чтобы Виктор не портил здоровье. Но он почему-то переключился на «Беломор».

Виктор делал из дерева пепельницы в виде каких-то ног, рук, лягушек с открытым ртом. И, конечно же, дарил их своим друзьям. Вырезать из дерева он научился в художественном ПТУ, которое закончил по специальности «резчик по дереву». Из-за плохой успеваемости ему даже не выдали диплома, а только справку об окончании. Но он был талантливым резчиком, и распределение ему дали отличное: в реставрационную мастерскую Екатерининского дворца в Пушкине. Туда и по блату-то трудно попасть — престижное место. А Витька поленился ездить так далеко, за город, и вскоре бросил. Кстати, впервые его показали по телевизору в программе «Монитор» как раз в это время — как одаренного резчика по дереву. Он был талантлив во всем.

РИСУНКИ

У Вити с детства проявлялись различные художественные наклонности. Он хорошо рисовал, лепил. Был в детстве очень подвижным, и еще в 4-м классе преподаватель в изостудии сказал как-то, что Витя не склонен к терпеливому, кропотливому труду. Если хочет — рисует, и рисует замечательно, но если не хочет — не заставишь.

О своей учебе в Серовском училище Цой так вспоминал: «С точки зрения пользы, это была не очень удачная попытка, потому как ничему меня там не научили, даже испортили во многом. Хотя я умею рисовать. Я знаю анатомию, как падает свет и все такое прочее». Когда он стал известным, на живопись уже практически не оставалось времени. Но если выдавалась минутка, Виктор иногда рисовал в свое удовольствие. «Мне больше нравятся собирательные картины, как некая вещь, которая имеет меньшее отношение к академическому искусству».

ПЛАКАТЫ

Для заработка Виктор рисовал плакаты с изображениями запрещенных тогда западных исполнителей — Джон Леннон, «Лед Зеппелин», Дэвид Боуи, Джим Моррисон, «Битлз». На обычном ватмане, простой гуашью. Потом продавал поклонникам на музыкальной тусовке по 5 рублей. На заработанное гуляли с друзьями.

НЭЦКЭ

Нэцкэ Виктор увлекся году в 83—84-м, когда работал в садово-парковом тресте, где он делал скульптуры для детских площадок. И когда его не отправляли вырубать топором какого-нибудь очередного медведя, он делал маленькие скульптурки — нэцкэ. В день по одной. Потом раздаривал друзьям. Нэцкэ работы Цоя есть у Бориса Гребенщикова, у Саши Липницкого. Как вспоминает Марьяна, они с Виктором не раз ходили на выставки нэцкэ в Эрмитаж, покупали альбомы, открытки. Что-то Цой копировал, что-то придумывал сам и делал это настолько мастерски, будто учился этому искусству долгие годы на Востоке.