Архив

Жгут с вами!

Заслуженный артист Михаил Ефремов — из таких. Иногда даже удивляешься: это как же надо постараться, чтобы быть замеченным во всех мыслимых и немыслимых театральных скандалах, беспробудном пьянстве, тяге к наркотикам? А прибавьте сюда целый гарем покинутых им женщин, как на подбор — известных и красивых! А еще — неважный характер, иногда выливающийся во взмах кулаком! О темных сторонах своей на самом деле талантливой, пусть далеко и не пушистой души Михаил Ефремов поведал «Атмосфере».

1 июля 2004 04:00
2009
0

Заслуженный артист Михаил Ефремов — из таких. Иногда даже удивляешься: это как же надо постараться, чтобы быть замеченным во всех мыслимых и немыслимых театральных скандалах, беспробудном пьянстве, тяге к наркотикам? А прибавьте сюда целый гарем покинутых им женщин, как на подбор — известных и красивых! А еще — неважный характер, иногда выливающийся во взмах кулаком! О темных сторонах своей на самом деле талантливой, пусть далеко и не пушистой души Михаил Ефремов поведал «Атмосфере».



Между прочим, когда Ефремов-младший был совсем маленьким, у него дома жил свой собственный гном. Сказочного героя поселили в соседнюю комнату вечно занятые родители — Олег Ефремов и Алла Покровская. Они же в редкие минуты покоя составляли послания Мише от его нового друга. Но тогда он, конечно, не догадывался о родительском коварстве и два года писал гному письма. Тот исправно отвечал. Потом мальчик вырос и понял, что гномов нет и в мире все совсем не так сказочно, как ему казалось в детстве. И тогда он стал актером — не только потому, что у детей из театральных семей часто нет выбора. Может, ему хотелось привнести что-то из детских сказок в суровую взрослую жизнь?

Михаил Ефремов: «Было время, когда меня из-за юношеского максимализма жутко раздражало постоянное сравнение с отцом. Просто тошно становилось, когда чуть ли не каждое интервью начиналось с вопроса: «А легко ли быть сыном Олега Ефремова?» Поэтому давным-давно я сформулировал ответ на все вопросы, содержащие это сравнение. Обычно я говорю: «Я не могу сказать, в чем отличие состояний сына Ефремова и не сына Ефремова, потому что не сыном Олега Николаевича я никогда не был». Понимание того, что я могу подставить родителей, всегда присутствует. Но, увы, бывало так, что я жил по принципу — «назло папе отрежу себе уши, назло маме наделаю в штаны».

Я знаю много детей актеров, которые не стали актерами и прекрасно себя при этом чувствуют. Я в артисты пошел, потому что очень ленивый человек. Возможно, я мог бы стать физиком-ядерщиком. Хотя нет, физиком-ядерщиком, наверное, не смог — усидчивости не хватило бы…"


Актерские детки

В первый раз Миша вышел на сцену в одиннадцать лет в спек-такле «Уходя, оглянись» по пьесе Эдуарда Володарского. Тогда он и сам не знал, что это станет первым шагом на длинном пути к профессии. Потом была первая роль в кино — да какая! Фильм «Когда я стану великаном» о подростковой драме Пети Копейкина любим и по сей день. Уже и Ефремов давно не похож на мальчика из грустной истории про любовь, а одно стихотворение из картины продолжает жить. Помните?

Когда я вырасту и стану великаном,

Я всем разбитые коленки излечу,

И всех ребят из нашего подъезда

Я через крыши прыгать научу…

В этом фильме Михаил впервые сыграл вместе со своим отцом.

Михаил: «Когда я стану великаном» — хорошее кино. Команда была собрана блестящая: прекрасный режиссер Инесса Туманян, отличный сценарист Александр Кузнецов, оператор Валерий Гинзбург, брат Александра Галича, замечательные актеры Лия Ахеджакова, Владимир Качан, Олег Ефремов и наш подростковый коллектив. С тех пор я поддерживаю дружеские отношения с Васей, то есть с Андреем Васильевым, ныне генеральным директором издательского дома «Коммерсант», — он в той картине играл подлого карьериста Ласточкина.

Съемки проходили летом в Ялте: солнце, море, атмосфера великолепная. Там начался новый период в моей жизни: меня настигла первая любовь (потом — вторая и третья), я начал пить «Бiлемiцне» и курить «Родопи». Мы жили на Чайной горке в общежитии, а иногда — в только что отстроенной гостинице «Ялта». Я приехал на съемки чуть позже остальных, потому что у меня нога была сломана и пришлось ждать, когда снимут гипс. Кстати, в фильме есть эпизоды, в которых я чуть-чуть прихрамываю. И вот когда я наконец добрался до Ялты, педагоги, которые в свободное от съемок время учили актерских детишек уму-разуму, уже успели узнать, что такое киношные детки, и порядком нас боялись. Мы веселились на полную катушку. Кто-то сломал чуть ли не бедро, катаясь на тарзанке, кого-то выгнали за поведение, девочка одна ужасно перепилась на спор… Но помимо всего этого рая была действительно работа. Я заработал огромные по тем временам деньги — шестьсот рублей! Конечно, родители забрали их себе и что-то полезное мне покупали. Зато мне перепадали солидные суточные — два рубля шестьдесят копеек, их я и тратил на свои детские развлечения, о которых рассказал выше.

Съемки шли полгода, поэтому экзамены сдавали там же, причем согласно украинским законам — на украинской мове. Я как раз переходил из седьмого класса в восьмой и, представьте, все сдал.

— Каким образом?

Михаил: «Каким-каким! — „Бачишь?“ — „Бачу!“ — „Иди, три“. — Вот каким!»

Представить себе Мишу Ефремова марширующим в пьяных пионерских рядах легко. Хотя бы потому, что послушным мальчиком он никогда не был. В третьем классе довел учителей до того, что к нему применили крайнее средство советского педагогического воспитания — выгнали из пионеров. Родители схватились за голову и перевели отпрыска-хулигана в школу, которая располагалась прямо за МХАТом, на Тверском бульваре. Расчет на то, что близость мамы и папы добавит ответственности будущему заслуженному артисту, не оправдался. Тот, кого одноклассники называли Ефремчиком или Шведом, никак не мог отказаться от участия в милых школьных проделках. В результате в восьмом классе Миша умудрился нахватать столько двоек, что звездный папа принял соломоново решение: избавить учителей от Миши, а Мишу — от ненавистной школы. И Ефремов-младший отправился в школу рабочей молодежи. Справедливости ради следует заметить, что эту школу он закончил.


Привычка напиться

Давным-давно русский гений Федор Михайлович Достоевский написал: «Водка скотинит и зверит человека». Справедливо. Правда, еще она, родимая, считается в актерской среде отличным допингом. Найти абсолютно непьющую творческую величину гораздо сложнее, чем, к примеру, открыть новый закон физики. Ефремов — не исключение. Одно время газеты только и писали о том, что Михаил Олегович не прочь пропустить рюмочку-другую, на людях появляется подшофе, и общественность радостно заключила — пьет.

Михаил: «В первый раз я попробовал алкоголь, когда мне было лет пять и мы с родителями отдыхали на море. Как сейчас помню, меня мучила жажда, и я канючил: „Хочу пить, хочу пить!“ Отец дал мне глотнуть пивка. Не помню, понравилось или нет, но канючить я перестал. Когда мне исполнилось тринадцать, мы с другом по-взрослому отметили Новый год — с сухим вином и, как следствие, заблеванной квартирой. За что я тогда крепко получил от отца. Сегодня я себе иногда позволяю выпить, иногда — не позволяю. Все зависит от ситуации. Чаще не позволяю. А из-за срывов очень переживаю. Чувство вины есть у каждого пьющего человека, оно называется абстинентный синдром. И это чувство вины позволяет долго-долго обходиться без выпивки. Мучаешься, запоминаешь эту муку и не пьешь».

— Допинг в виде алкоголя, наркотиков артисту необходим?

Михаил: «Когда я поставил спектакль по пьесе Ивана Охлобыстина „Злодейка, или Крик дельфина“, где герои прожигают жизнь, употребляя наркотики, сразу пошли слухи, что я тоже не прочь побаловаться отравой. Сыграл в сериале „Граница. Таежный роман“ Жгута, человека крепко пьющего, все заговорили о том, что я тоже сильно пью. Во-первых, критерии „сильно“ и „не сильно“ очень разные. Во-вторых, есть определенный интерес к этой теме именно применительно к известным людям. Как пел Владимир Семенович Высоцкий: „Словно мухи, тут и там ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам…“ Вот и все, что я могу сказать по поводу слухов-допингов, и отстаньте от нас, артистов и творческих людей вообще! Напишите, что Михаил Ефремов не пьет, не нюхает, не курит, а прекрасно слышит, дышит и хорошо видит».


Муссолини с Малой Никитской

Раскрывать самые потаенные уголки своей далеко не пушистой, но талантливой души Михаил пока не спешит. Что же, попробуем зайти с другой стороны. Ведь еще старик Фрейд в своих «Толкованиях сновидений» говорил, что сон — не бессмыслица, а искаженное, замаскированное осуществление вытесненного желания. И большая часть таких вытесненных стремлений — полового происхождения.

Михаил: «В детстве мне снилось, что я — Муссолини и меня поймали итальянские партизаны (как в одном старом фильме, не помню, как он называется) и повесили за мизинец на дереве, которое находится на Малой Никитской, у дома-музея Горького. Мы жили неподалеку, поэтому понятно, почему во сне меня именно на этом дереве вешали. А проснулся я тогда, крепко прикусив мизинец. Еще помню сон о том, как я был трижды Героем Советского Союза. Как-то мама послала меня делать ключи. Металлоремонт находился как раз в нашем доме, время работы — до восьми вечера. Я туда пришел без пяти восемь, то есть пять минут до закрытия у меня было. Предыдущий заказчик уже получал готовые ключики, думаю — ну, теперь я… И тут подходит дедушка с медалями и, естественно, без очереди дает свой заказ, а на меня времени уже не хватило. И потом появился мой сон: началась третья мировая война, и я получил первого Героя Советского Союза за то, что поджег ядерный арсенал НАТО в Южной Африке (причем сам накрылся белой простыней и остался незамеченным и спасенным), второго Героя мне дали за то, что я захватил генеральный штаб НАТО, и третьего — за мой доблестный въезд на танке в Вашингтон. Дальше мне снится, как стою я в скромном сером плаще у ларька металлоремонта и подходит ветеран… «Позвольте!..» — говорю, распахиваю плащ, а там — боевые награды, геройские звезды! Представляете, что ребенку снилось? Кстати, в детстве я хотел стать министром обороны СССР, маршалом Советского Союза Гречко! Потому что мне до смерти хотелось принимать парад на Красной площади. Я даже тренировался: в машине ездил стоя, держась за переднее сиденье, и отдавал честь.

— Сейчас такие сны больше не приходят?

Михаил: «Лет пять-семь назад мне снились странные гражданские войны в городах, какие-то необычные перебежки из квартала в квартал. А после прочтения книги Татьяны Толстой „Кысь“ у меня был смешной сон про инопланетное пришествие».

Ну что, психоаналитики, теперь вам стало понятнее, что скрывается за внешностью сибаритствующего гения? Мне пока — нет.


Спасти рядового Ефремова

В сериал «Граница. Таежный роман», который в свое время стал телесобытием года, Ефремов попал по блату. Во-первых, он давно дружит с сыном режиссера Александра Митты Евгением, актером и художником-постановщиком. Во-вторых, сам Александр Наумович знает Михаила с первого месяца жизни и, видимо, имел основания подозревать, кто из сегодняшних актеров блестяще ухватит образ милого раздолбая в военной форме. Надо признать, мэтр не ошибся — у Ефремова и его героя Жгута много общего.

Михаил: «Служил я в Вышнем Волочке Тверской области, в авиационной учебке, которая, если не ошибаюсь, считается самой крупной в Европе. Полгода служил как обычно, а потом помогал начальнику политотдела в его нелегкой комсомольской работе, потому что меня «вступили в комсомол». Первые три недели в армии я пребывал в ужасе, письма отчаянные домой посылал с воплями о прощении. (Наверное считал, что родители сбагрили его в армию за плохое поведение, и втайне надеялся, что папа наконец сжалится и вызволит его оттуда. — Авт.) А через три месяца после начала службы написал рапорт с просьбой отправить меня в Афганистан. Нет, я не демонстрировал свое геройство. Это была такая юношеская бравада: «Другие едут, а у меня кишка тонка, что ли?!» К тому же я искренне считал, что в Афганистане мне будет значительно… теплее. В армию я пошел в конце мая, отслужил полгода, и тут началась промозглая осень. Особенно холодно было на колхозных полях, куда нас отправили собирать картошку. Эта поездка на сбор картошки стала для меня переломным моментом. Именно тогда мне впервые захотелось в казарму. Не домой — в Москву, а домой — в казарму!

После написания просьбы об отправке меня в Афганистан, что называется, первым дилижансом в часть приехала мама. Естественно, ни в какие горячие точки я не попал. Через год службы я дважды ездил в столицу в так называемые командировки. В части мне писали длинный список того, что я должен доставить из Москвы, колбасу обязательно. Я приезжал домой, давал маме список, а сам дней пять очень хорошо проводил время.

С армейских времен у меня остался друг Леша Ткачев, он живет в Балашове. Леша был старшим сержантом, а я так и остался рядовым. Потому как за годы службы накопил около сорока гауптвахт".

— Армейское начальство наверняка ваши творческие таланты использовало на полную катушку.

Михаил: «Я делал спектакль, который занял второе место в конкурсе всех армейских постановок к 8 Марта. Естественно, он был посвящен женщинам. Да и второе место мы получили лишь из-за того, что у нас не было ни одного патриотического стихотворения. Мы не оценили серьезности и идейности момента и читали стихи дореволюционных поэтов — Пушкина, Лермонтова, Блока. Надо признаться, получилось эффектно — у нас даже свет менялся по ходу представления. Представьте, выходили на сцену молодые пацаны, читали Пушкина, играли на гитарочках — женщины рыдали».

— Да, женщины по вашу душу регулярно рыдают! Взять хотя бы знаменитую фразу: «Спокойно, Маша, я — Дубровский…» (Михаил играл главную роль в сериале «Благородный разбойник Дубровский». — Авт.)

Михаил: «Эта фраза на самом деле меня не преследовала, потому что ее произносил покойный Борис Ливанов в старом фильме „Дубровский“. Я же говорил: „Я не француз, я русский дворянин“, причем по-французски. В той картине много говорилось по-французски, и камеру просто обвешивали плакатами, на которых по-русски были написаны французские фразы. Ну и зубрил, конечно. Потом мне говорили, что у меня канадское произношение. Команда на фильме подобралась блестящая, да и время было хорошее. Хотя каждое время, о котором я сейчас буду говорить, — хорошее».


Уходя, оглянись

— Копейкин, Дубровский, даже Жгут — люди по отношению к женщине благородные…

Михаил: «У меня и другие роли были — например, в теле-сериале „Участок“, где я сыграл этакого барыгу, который далеко не благороден».

— Женщины вас все равно помнят по романтическим образам.

Михаил: «Я еще банкиром был! Этот персонаж для женщин романтический или нет?»

Вот и попробуй заговорить с Ефремовым о прекрасном поле! Особенно о тех его представительницах, что были его женами. Актриса Евгения Добровольская воспитывает сына Михаила Олеговича — Николая, а актриса Ксения Качалина — дочку Анну-Марию. Разводы оказались у всех на слуху, но начни об этом расспрашивать, у Ефремова сразу появляется флоризелеобразное выражение лица, которое (если продолжать любопытствовать) сменяется на елейное с намеком на раздражение.

— В бескрайних просторах Интернета есть ваши старые интервью — тогда вы еще отвечали на вопрос, что такое любовь…

Михаил: «А сейчас не буду!»

— И вам неинтересно услышать, что именно вы отвечали?

Михаил: «Нет».

Жаль. Хорошо ведь отвечал. Правильно.

Из интервью 1995 года: «Помню, в детском саду мне очень нравилась девочка, которая жила в нашем дворе, я ее помню до сих пор, хотя мне было лет пять тогда. Ну, а настоящая моя любовь — это моя жена, Женя Добровольская».

2000 год: «Любовь, ведь она одна — это моя жена, Ксюша Качалина».

Когда рушился его брак с Евгенией Добровольской, Москва смаковала такую историю: будто бы во время спектакля «Борис Годунов» Михаил устроил склоку с экс-женой, используя реплики собственной роли.

Михаил: «Нет, все не так было. Чтобы такое провернуть, надо в спектакль внести новый образ. Ради шутки такое можно придумать. А уж какие шутки, когда разводишься…»

Еще один слух появился совсем недавно. В актерских кругах говорят, что Михаил Ефремов готовится стать отцом в третий раз. Новая избранница заслуженного артиста, согласно этим разговорам, — девушка, далекая от мира кино и театра. Она молода, умна и красива, величают Александрой. Сам Ефремов слухи никак не комментирует.


Жрец и шут

— Ваш Соленый из «Трех сестер» — классический наглец от застенчивости. А вам приходилось, например, от внутреннего мандража вдруг обнаглеть?

Михаил: «Бывало. Но моя суть и суть Соленого — совсем разные вещи».

— Такое понятие, как кризис среднего возраста, вам знакомо?

Михаил: «Мне в принципе знаком кризис. У меня иногда возникает ощущение, что я родился, прожил лет до одиннадцати, и начался кризис среднего возраста, который до сих пор не кончается».

В фильме Елены Райской «Супертеща для неудачника» Михаил Олегович имел все шансы прочувствовать жизнь в женской, извиняюсь, шкуре. Но не почувствовал, потому как комедия все-таки. Играл он молодящуюся даму средних лет и потенциальную тещу Дмитрия Харатьяна. Не попользоваться в корыстных целях вишневой помадой и элегантным платьем в стиле пятидесятых годов было выше его сил. История вышла такая: во время съемок мимо проходил солидный дедушка с дамой. Вальяжной походкой Михаил, то есть его «героиня», подошел к ничего плохого не сделавшим людям и набросился на дедулю: «Куда ты пропал? Почему ты мне не пишешь, не звонишь?! А какие слова, гад, говорил…» Поскольку Ефремов с вишневыми губами и в роскошном парике получился «дамой» очень даже интересной, спутница прохожего завелась с пол-оборота. Тут же начала кричать на спутника: «Кто она такая?» Короче — скандал. Чем все закончилось у этих несчастных, неизвестно, а съемочная группа в полном составе чуть не померла от хохота.

Михаил: «Есть такое мнение, что артист — либо жрец, либо шут. В какие-то моменты я, к своему ужасу, могу быть шутом и жрецом одновременно. Смех людям нужен, к сожалению, даже больше, чем философия. Не случайно же на нашем ТВ самые рейтинговые передачи — юмористические!».

— Кто вы сейчас больше — актер или режиссер?

Михаил: «Киноактер».

— Сериалы вам нужны для популярности в широких массах?

Михаил: «Нет, я не гонюсь за славой, я просто работаю. Работаю и зарабатываю на прокорм того многочисленного, о чем я не стал с вами говорить».

— Можно вообще уйти на телевидение. Там, говорят, хорошо платят…

Михаил: «Телевидение — это жестко индустриальная вещь. Если им заниматься, то надо отдавать себя целиком. Может быть, мне и хочется все узнать и понять в компьютерных и монтажных штуках, но поскольку я — чрезвычайно ленивый человек, пусть все останется так, как есть».

— Это значит, что есть глобальная театральная мечта?

Михаил: «Мечта или не мечта — не знаю, но есть идея поставить спектакль „Шарманка“ по пьесе Андрея Платонова. Я об этом говорю-говорю, но пока так ничего и не сделал. Пятнадцать лет говорю, но ничего не выходит, потому что никто не понимает… Я не умею искать деньги. А театр по определению занятие совсем не прибыльное. И все равно для меня важнее театр. Он гораздо интереснее, он живой, он никогда не бывает одинаковым».

Театр Ефремова любил, и он его тоже. Но взаимное чувство не всегда выходило гладким. Точнее — временами кардинально негладким. До сих пор Москва помнит конфликт во МХАТе, когда группа актеров театра подала в суд на руководство. Многим запомнился даже не сам факт скандала, а то, что ученики судятся с учителем. Более того, в группе бунтовщиков значился Михаил Ефремов, а художественным руководителем МХАТа был Олег Ефремов, его отец. И уже не помнится суть спора, а Ефремова-младшего до сих пор осуждают: Олег Николаевич тогда сильно болел…

Михаил: «Был конфликт не с отцом, а с отдельными представителями дирекции театра. Фамилий назвать не могу, потому что они жулики. Я не понимаю, как можно превратить театр в большое бюрократическое производство с воровством и с мерзкими взаимоотношениями внутри коллектива. Не понимаю, когда в нищете сидят такие люди, на которых молиться надо».

Однажды на вопрос, не жалеет ли Михаил о том, что в разгар скандала он ударил заместителя директора, он ответил: «Да, я почти сразу подумал: «Ах ты, черт…»

— Драться можно?

Михаил: «В соответствии с известными религиозными постулатами не стоит. Но жизнь настолько сложна (тут лицо Ефремова стало таким нарочито серьезным, что понимаю — внутри, в глубине себя он уже веселится вовсю и сейчас сумничает. — Авт.), и человек настолько неразгаданное существо, что все бывает. Говорят, в Австралии есть племена, которые до сих пор едят людей. За что-то можно подойти и пощечину дать. Но пощечина — это унизить, а не ударить. А ударить человека так, чтоб ему было больно, я думаю, можно только в момент аффекта или близкого к нему состояния».

— Каким прилагательным вы сами могли бы себя охарактеризовать?

Михаил: «Банальный».

Слукавил, опять слукавил. За плечами — роли Соленого, Чацкого, Керенского, Треплева, Карла IX — такое банальности не под силу. Но поймать Ефремова на неискренности — занятие сложное, если не невозможное. Потому что Михаил Ефремов, как мне показалось после знакомства с ним, — это как минимум четыре разных человека. Только что задушевно хохмил и рассказывал про пьянки и вдруг: «Старики впадают в детство от знания. Они узнали и самое коварное предательство, и человеческую злобу. Детство — это их защита от мира». А чего стоит его недавнее обещание любить Березовского только потому, что слишком громко дали команду «не любить»? Если кто не понял, откуда в нем это, можете вспомнить фразу из начала — «назло папе отрежу себе уши»…