Архив

Он был настоящим индейцем

11 июня 2001 04:00
1800
0

Его жизнь разделилась на две части. До и после.

«До…» — он был бесшабашным Дядей Федором в тельняшке и с баяном — известным музыкантом, удалым «героем рок-н-ролла», залихватским лидером группы «Ноль», чьи песни «Про настоящего индейца» и «Иду курю» распевала молодежь начала 90-х… Рабочие районы Ленинграда, коммуналки, беспробудное пьянство и тяжелое похмелье — он пел о своей реальности. Его жизнь состояла из записи альбомов, концертов, гастролей по стране, фестивалей за рубежом. Из бесконечных посиделок и вечеринок, многочисленных друзей и подружек, и, конечно же, алкоголя и наркотиков. Ему было чуть больше двадцати. О чем еще можно думать, когда все вокруг тащатся от твоей гениальности?

Эту историю рассказал непосредственный очевидец тех событий, чье имя по понятным причинам мы указать не можем.

«Осенью 1992 года Чистяков часто бывал в Москве, активно писал музыку для мистического фильма «Гонгофер» (режиссер Бахыт Килибаев). Финансирование осуществляло печально известное АО «МММ» — деньги одураченных вкладчиков текли рекой. Из ситуации с тотальным безденежьем Чистяков вдруг попал в полное изобилие. Ходил ко всем в гости, приносил подарки — компакты, дорогие продукты. Не привыкшие к изобилию хиппи и прочие неформалы, в среде которых и вращался Федор, с радостью приняли новое положение вещей, легко тратили свалившиеся с неба деньги.

В жизни Федора прочное место заняли наркотики, он уходил в длительные запои, начал употреблять галлюциногены и беспробудно курить марихуану. Сам при этом по-прежнему разгуливал в рваных кроссовках, драных джинсах и любимой майке с индейцем. И так не отличавшийся ангельским характером и жизненным оптимизмом, выглядел уставшим, загнанным, периодически становился просто невыносимым. На вопросы, что с ним происходит, сказал как-то: «Тяжело заниматься любимым делом на перекрестке в час пик…»

Девушка Ирина занимала прочное место в жизни Чистякова. Довольно странная по жизни — до сих пор вспоминают историю, как она спилила на своем дачном участке столб — боролась с электричеством, — она к тому же объявила себя ведьмой. Утверждала, что управляет погодой, программирует настроение и управляет кармой. Внешность, благо, позволяла соответствовать демоническому образу — Ирину можно увидеть в клипе «Про настоящего индейца» — невысокая, с темными глазами и иссиня-черными волосами… Феде она уделяла много времени, втолковывала, что он воплощение Джима Моррисона, гений и вести себя должен соответственно. Тогда у совсем ошалевшего от денег и наркотиков музыканта и появилось чувство, что он должен совершить какой-то поступок.

Впрочем, денежный дождь вскоре прекратился. В Москве прошли концерты в поддержку альбома «Полундра». Презентацию устраивало то же «МММ». С мартини, тарталетками, декольтированными дамами и малиновыми пиджаками… Федя был в шоке. Кричал со сцены: «Вы зачем сюда пришли, музыку слушать или бутерброды жрать?!» Психанув, поругался со всеми, отказался от денег и в одночасье уехал в Питер. В результате остался ни с чем, даже собирался давать концерты в переходах, чтобы заработать на еду.

Видимо, тогда и сформировалось желание убить Ирину-колдунью, которую он начал считать виновницей и источником своих бед. В тайне свое намерение не держал, не скрывал этого даже от Ирины, часто пытался обсуждать с друзьями, находясь в своем обычном угрюмом состоянии. Естественно, Федору никто не верил и угрозы всерьез не воспринимал, что сильно задевало его больное самолюбие. Близкая подруга музыканта Марина рассказывала, что он неоднократно прощупывал у нее на шее артерии, примерялся, где будет наносить удары. У своего барабанщика он взял серебряный нож, ведь с ведьмами надо бороться именно серебряным ножом…

Вечером 8 октября Федор Чистяков приехал в Комарово, на дачу, где жила Ирина. С собой привез, как обычно, несколько бутылок портвейна и анашу. Улучив момент, он вызвал Ирину к калитке, запер всех в доме и, сказав: «Встречай свой голубой автобус», — начал наносить удары в шею. Проходящие мимо монтеры, увидев происходящую резню, бросились на него. Федор пустился бежать, крича: «Апрель, май, июнь — я ее убил!». Монтеры его быстро догнали, избили попавшимся под руку обрезком трубы и доставили в милицию. Первые показания смахивали на бытовуху — мол, я ее хотел, она мне не дала, я ее убил. Федора долго уговаривали сменить показания, но он ни в какую не хотел признаваться, что не все так просто. Он относился ко всему происходящему, как к шоу, видимо, до конца не осознавая, что произошло, просил сшить себе на суд специальную рубашку, вел себя как герой-освободитель, готовил к суду пламенную речь. В процессе следствия дознаватель проникся к Феде и отправил на дачу к Ирине ОМОН, который обнаружил там компанию непросыхающей богемы, всех разогнал, заодно перестреляв массу собак, обитавших на участке…

Суд был закрытым, речь не понадобилась, рубашку не сшили. Психиатрическая экспертиза признала Чистякова невменяемым, и после пяти месяцев в КПЗ и полугода психушки в «Крестах» он был отправлен на принудительное лечение в питерскую психбольницу им. Скворцова-Степанова.

Пострадавшая Ирина выписалась из больницы на следующий же день. Спустя некоторое время она тоже загремела в психушку, из которой ее быстро вытащили влиятельные родители. Поговаривают, что она до сих пор отливает серебряные пули и жаждет расквитаться с Федором Чистяковым…

«…После» — он стал просто Федором Чистяковым, сумасшедшим, которого судили за покушение на убийство, последователем учения «Свидетелей Иеговы» и виртуозным исполнителем Баха на баяне. Он растерял всех своих поклонников, а критики говорили, что это уже не «Ноль», а возвращение живых мертвецов…

А Федор просто начал жизнь сначала. Он сидит передо мной — худой, очень моложавый, с ярким румянцем, нервный — то что-то вертит в руках, то наклоняется поближе, то садится в угол дивана, то обращается к настраивающему аппаратуру фотографу: «Не мигайте вспышкой, пожалуйста — это раздражает».

«Федор начинает шевелиться, когда у него кончаются деньги»

— Федор, последнее время о вас мало что слышно, чем вы занимаетесь?

 — Я сейчас занимаюсь своим проектом «Зеленая комната». Это в музыке. Он включает в себя альбомы и концерты.

— Это новая группа?

 — Нет, это не группа, а именно проект, который состоит из разных вещей. Дело в том, что моя направленность в творчестве — она сильно изменилась в последнее время по сравнению с группой «Ноль». Хотя, для большинства людей, я и сегодня ассоциируюсь с группой «Ноль» и с теми хорошо раскрученными песнями. Но сейчас я эти песни не исполняю. С некоторого времени… я стал верующим человеком. Я — свидетель Иеговы. Поэтому такие темы, как наркотики, для меня абсолютно неприемлемы. А песни, как «Песня о настоящем индейце», «Иду курю», посвящены именно этому. И я отказался от этого репертуара. И, в общем-то, по тем или иным соображениям я отказался от большинства песен из репертуара группы «Ноль». И «Зеленая комната» — это новое творчество.

— У вас уже появились новые песни, которые могли бы сравниться с вашими старыми хитами?

 — Ну, вы знаете, вопрос оценки творчества — он очень субъективный. Одним людям нравится это, а другим то. Есть новые работы, они достаточно, я думаю, сильные. И более того, появились люди, которые слушают именно новое творчество, а старое — нет. Вы же понимаете, очень сложно взять и все изменить. Это происходило не вдруг, а постепенно. На сегодняшний день я записал несколько альбомов. Они разные по подходу, по материалу. Есть альбом «Песня для друга, который любит рок» — он весь состоит из моих песен. Сейчас выходит новый альбом «Бармалей инкорпорейтед» с песнями на детские стихи. А в настоящее время идет работа над сборником. Мы по новой сыграли самые лучшие песни из всех альбомов начиная с 97-го года.

— Но с группой «Ноль» вы в свое время пытались начать все снова. Почему не получилось?

 — У нас был такой опыт, логичный с коммерческой точки зрения. Все-таки «Ноль» — это известное имя, раскрученное. Но там, к сожалению, были свои проблемы. Нельзя влить новое содержание в старую форму. Из этого ничего не вышло. На первом концерте в 97-м году, который проходил в ДК Горбунова, честно говоря, даже страшно было — отвык от сцены. Сижу такой с баяном. А когда я стал петь, зрители сначала не знали, как реагировать, а потом стали кричать: «Давай „Школу жизни“!». Я понял, что мне нужно оставить «Ноль». Хотя это было бы удобно.

— Наверное, вас иногда посещали мысли, что вы уже не вернетесь, не будете играть концерты, сочинять песни, записывать альбомы?

 — Да, были такие мысли. Но как в Библии написано — к труду человека понуждает рот его. Бас-гитарист «Ноля» Дима Гусаков как-то сказал, что Федор начинает шевелиться, когда у него кончаются деньги. А поскольку я ничего другого делать не умею, то как-то на этой ниве и застрял. Отказаться от этого не так-то легко. И самое главное, незачем. Хотя было время, когда я думал, что это уже никому не нужно. И когда я уже все похоронил, появился проект с московскими музыкантами «Bayan, Harp & Blues». Мы работали в клубах и уже не ставили целей собрать много народу, приходили те, кому это было интересно. Оказалось, что у нового творчества много сторонников. Это сильно стимулировало процесс. На сегодняшний день со мной играют Алексей Николаев, бывший барабанщик группы «Ноль», гитарист Иван Жук и клавишник Игорь Рудин. Я могу на гитаре играть, могу на баяне.

— В свое время вашей визитной карточкой и, можно сказать, ноу-хау, было исполнение рока на баяне. Это ваша идея? Откуда появился интерес к этому нетрадиционному для рокера инструменту?

 — На баяне я учился играть с детства сначала в кружке, потом в музыкальной школе. Почему захотел играть именно на баяне, я уже не помню. В подростковом возрасте я играл на гитаре, даже учился в джазовой школе. Потом по некоторому совпадению я попал на студию к Андрею Владимировичу Тропилло. А совпадение было такое, что студия находилась во дворце пионеров, который был в двух шагах от моего дома. И я туда ходил в музыкальный кружок. Однажды я сочинил песню, где аккомпанировал себе на баяне. И Андрей Владимирович сказал, что именно так и надо играть. И с его одобрения появилась эта идея играть на баяне. Потом я специально пытался сочинять что-то для баяна, чтобы это можно было реализовать в группе.

«В моей жизни ничего не было, кроме музыки»

— Когда-то вы говорили, что рок-н-ролл был для вас религией. Как сейчас религия рок-н-ролла сочетается с религией «Свидетелей Иеговы»?

 — Действительно, раньше для меня музыка — это было все. Я жил для музыки, и в моей жизни ничего не было, кроме музыки. Ни семьи, ни работы. И не было ничего, чем нельзя бы было пожертвовать ради музыки. Все остальное просто не считалось. Я готов был положить на алтарь искусства все что угодно. Но такая оголтелость не принесла мне счастья. Впоследствии мои взгляды изменились. Сейчас у меня есть другие ценности. А музыка — это занятие, которое я люблю, это моя работа.

— Почему вы выбрали религию «Свидетелей Иеговы», а не, например, более распространенное у нас православие?

 — Для меня тогда была потребность не то чтобы исповедовать какую-то религию. Мне религия вообще была не нужна до определенного момента. Интересовало познание. Мне хотелось получить ответы на вопросы. Как устроен мир? Зачем жить? Почему это или то? Меня волновало то, что и многих других волнует. Проблемы экологии, войны. И в данном случае «Свидетели Иеговы» мне помогли понять ответы на эти вопросы. Причем именно найти эти ответы в Библии. И благодаря этому я теперь знаю Библию. Это я считаю очень ценным для себя. Это очень помогает в жизни. И я понял, что у меня нет другого пути.

— Вы сказали, что применяете в жизни знания, полученные из Библии. А в творчестве это находит отражение? Есть песни на религиозные темы?

 — Вы знаете, это вопрос очень сложный. Хотя я очень хорошо отношусь к музыкальному творчеству и стараюсь делать это искренне, но необходимо отдавать себе отчет, что это зарабатывание денег. А проповедование слова Бога — это та деятельность, которую нельзя проводить за деньги и торговать ею. Я совершаю это в свободное от работы время. Невозможно из этого устраивать коммерческую деятельность, пусть она даже очень малооборотная.

— Вы жалеете о своей прошлой славе?

 — Вы знаете, я не жалею. Даже более, мне скорее жалко себя того, каким я был раньше. Жить для музыки и упускать из виду многие другие вещи, такая слава — это слава идиота. Когда у тебя общенародное признание, может показаться, что это здорово, я такой крутой, могу делать все что хочу. На самом деле, когда я попробовал измениться, понял, что это не я что-то диктую кому-то, а это мне диктуют и от меня требуют определенной линии поведения. И настаивают на этом люди, которые приходят на концерты. Сейчас я понимаю, что совершенно не я был хозяином положения во всей этой славе. Поэтому у меня нет каких-то иллюзий по этому поводу. Нет, мне этого абсолютно не жалко. И мне даже сейчас приятнее играть концерт, где немного народу.

— Помимо музыки и религии, вы еще чем-то занимаетесь в свободное время?

 — Хотя мне на самом деле уже хватает, но я занимался бы еще чем-то. Туризм — это интересно. Рыбная ловля — тоже интересно. Но сложно с этим. Приходится ухаживать за больной матерью, и поэтому я маловыездной. Я как-то все больше при доме. У меня есть семья. Сын занимается игрой на барабанах. Он не является моим поклонником. Он является поклонником Иеговы. Просто он учится, ему нравится.

«Я совершенно не такой человек, какой был раньше»

— Известный лозунг «Секс, наркотики, рок-н-ролл» для вас в свое время был актуален?

 — Этот лозунг, он как некая философия, нужно в это верить. Я тоже в это верил, а потом перестал. И стал в другое верить.

— А можно играть рок-н-ролл без остальных двух составляющих? Можно ли это будет назвать настоящим рок-н-роллом?

 — Многие музыканты играют хорошую музыку и не употребляют наркотиков. Хотя почти все через это прошли. Эта музыка, она является не просто музыкой, а своеобразной молодежной культурой, которая в себя включает такие стереотипы. В таком случае, ну хорошо, я и не рок-н-ролл сейчас играю. Давайте не будем называть это рок-н-роллом. Я музыку играю.

— Гребенщиков в одном из своих интервью сказал, что наркотики можно попробовать один раз. Это сродни тому, что вы волшебным образом оказываетесь на горе и видите окрестности с высоты совершенно по-новому. Потом вы вновь у подножия. И чтобы опять подняться на вершину, весь долгий путь надо проделать уже самому… Вы по своим ощущениям согласитесь с этим высказыванием?

 — Это… не настоящие горы. Обман. Когда такое состояние у человека, он не может работать. Наркотики разрушают личность. Раньше я считал, что каких-то вещей в музыке могу достигнуть за счет, можно сказать, наркотиков. А сейчас я больше работаю, и с музыкой сейчас гораздо лучше дела обстоят, со способностью играть и достигать каких-то вещей. То, что легко получаешь, то очень быстро и отнимается. А что зарабатываешь, это более надежно.

— Вам сложно было отказаться от этого пристрастия?

 — К счастью, мне не довелось употреблять героин или внутривенные наркотики. А то, что я употреблял, — марихуана и галлюциногены… Сейчас я понимаю, что во многих случаях мне это не помогало жить, а только мешало. Я их употреблял скорее по убеждению. Например, у нас была пластинка Боба Марли, а на ней он вот с такой папиросой. Почему он такой крутой? Да потому что курит папиросу. Я точно так же и делал. На самом деле впоследствии у меня в жизни только больше проблем стало. И когда я вдруг понял, что могу от этого отказаться, при этом не погрешив против совести настоящего рокера, я отказался. Мне как-то с этим не было сложно.

— В вашей жизни было достаточно испытаний — тюрьма, психбольница… Как вы сами думаете, почему так получилось? Ведь дело не в каком-то конкретном случае.

 — Я думаю, что меня туда привела молодежная культура. Например, мне с детства как-то запали в душу песни Аркадия Северного. И какая-то такая блатная тема в творчестве у меня тоже присутствовала. Мне это казалось очень интересным, авторитетным. Ведь надо быть не просто культурным мальчиком, а настоящим индейцем. Ну, а настоящему индейцу что преграда? У настоящих индейцев нет никаких преград. И поэтому я, может быть, это глупо, стремился в жизни соответствовать своему имиджу. А на самом деле я постепенно начал портиться. Вел сознательно такой образ жизни. И когда у меня возникала какая-то проблема, я ее тоже стал решать криминальным способом. Должен сказать, что мой собственный имидж меня к этому подталкивал. На сцене я был в тельняшке, с баяном, настоящим матросом. А на самом деле я не был таким человеком. В конце концов я решил, что мне нужно совершить какое-то серьезное дело. Ну я его и совершил, это дело. Я там и побывал.

— То есть это получилось в какой-то мере сознательно.

 — Это трудно назвать сознательным. Это все было безумием на самом деле. Сознательным безумием. Потом, к счастью, я узнал библейскую истину и понял, что могу изменить свою жизнь. Я понял, что совершенно не обязан отработать этот имидж до конца. А отработать до конца… Это, вы уже понимаете, что. Я узнал, что столько всего хорошего существует. Так что теперь проект «Зеленая комната» — это совсем другое, и я совершенно не такой человек, какой был раньше. Хотя то, что касается музыкальных способностей, навыков, талантов, — все при мне осталось. На этой положительной ноте давайте и закончим наш разговор.

Федор Чистяков

ПОЭМА ИЗ «КРЕСТОВ»

Великая искусительница

и обольстительница,

Блудница хитрая фантазии огромной,

О! Сколь могучи чары ее!

Мужчинами, как куклами, играла,

И до сих пор ей все сходило с рук

Живет она свободно, как царица,

И часто полон был гостями ее дом.

И парни молодые ей служили,

Любовниками были и Друзьями.

Глаза на ее блудни закрывали.

И я не удержался от искуса.

Ей имя Ведьма предок дал далекий.

Таких сжигали при народе и не зря.

И к нам зараза мерзкая пролезла,

И корни уж глубокие пустила.

И столь силен мой гнев стал,

И столь противно бессилие мое,

Когда же телевизор мне вещает

Про секс, да про любовь, да про успех;

Да проститутки глазки строят нагло,

А я уж видеть не могу и слышать.

Слова бессильны, руки тянутся к ножу.

Всем блудным сукам хвост прижать!

Ведь всех почти с ума свели, заразы!

Отмыть позор!

Спасти святую землю!

И за дела свои она достойна смерти,

И должен царствию ее прийти конец.

Я вынес приговор ей. Казнь назначил.

И в исполнение привел собственноручно.

Готов ответ за то держать.

От слов и дел своих не отступлюсь.


Санкт-Петербург.

Следственный изолятор «Кресты».

1992 г.
КТО ТАКИЕ «СВИДЕТЕЛИ ИЕГОВЫ»

«Свидетели Иеговы» — протестантская секта, основана в 1872 году сыном торговца Чарльзом Расселом.

Иеговисты отрицают церковный догмат о троице. Истинный и всемогущий Бог — только Иегова (Бог-отец). Христос всего лишь его порождение, он не равен Богу-отцу, он только высшее его творение. Святой дух — это сила и власть Бога-отца, передающаяся через Христа. Главная функция Христа — уничтожение мира, царства Сатаны. Первое пришествие Христа было возвещением его будущей миссии. Но Сатана в страхе перед концом своего владычества над миром сумел навязать человечеству извращенное представление об учении Христа и о его миссии. Потому все христианские вероучения есть сатанинские, а церковнослужители — приспешники сатаны. Как и у многих других сект американского типа (например, адвентистов), ключевое положение иеговистов — учение о скором конце света, к которому иеговисты подошли творчески. Когда возвещенный Ч. Расселом на 1914 год конец света не наступил, они объявили, что второе пришествие на самом деле произошло, но произошло незримо, а знаком этого стала Первая мировая война — последнее предупреждение людям перед Армагеддоном. Вторая мировая война, естественно, стала еще одним последним предупреждением. Для того чтобы обосновать постоянно откладывающийся конец света, иеговисты разработали сложную многоступенчатую систему второго пришествия и конца мира: сначала Христос приходит на небо, потом он изгоняет оттуда Сатану, потом пробуждает праведников от Авраама и Моисея до Ч. Рассела, потом дожидается еще живущих праведников (в их числе долго называли Майкла Джексона).

Строение же самой организации, напротив, весьма просто. Есть центр в Бруклине (Нью-Йорк) — корпорация «Общество сторожевой Башни», которая представляет собой смесь коммерческой организации и религиозного совета. Используя своеобразную и до конца понятную в функционировании только высшим руководителям пирамиду, они умудряются на протяжении многих лет зарабатывать большие деньги путем бесплатного распространения литературы. При этом не платя налоги, т. к. в большинстве стран с благотворительности налоги не взимаются.

Характерный для «свидетелей» эпизод: в 20-х годах в Сан-Диего была построена шикарная вилла для того, чтобы там принять воскресших праведников. В ожидании же праведников там, естественно, жили руководители секты.