Ивар Калныньш полулежал на арабском диване, не боясь помять свой дорогой костюм. Он опирался на пунцовые подушки с лаконичным этническим узором и лениво курил кальян, рассматривая меня сквозь почти неуловимую пелену ароматного, слегка опьяняющего дыма. Взгляд охотника. «Какие мысли приходят вам сейчас в голову?» — рискнула я прервать затянувшееся молчание. «О, стыдно признаться, — немного смутил меня Ивар. — Хочется увидеть танец живота».

Красивый до замирания сердца, верный, богатый, готовый жениться через пару дней после знакомства… Безупречный дипломат Герберт из фильма «Зимняя вишня» изрядно подбросил дровишек в костер вечной женской мечты о прекрасном принце. Наивные советские телезрительницы даже не подозревали, насколько Ивар Калныньш не похож на своего нордического героя. «Иногда подумываю перейти в мусульманство», — однажды шутя ответил он на вопрос о своей бурной личной жизни. Действительно, если бы этот прибалтийский джентльмен родился восточным эмиром, то избежал бы многих недоразумений.

Желая чуть-чуть приблизить знаменитого латыша к его мусульманской мечте, я предложила ему встретиться в восточном ресторане. Чтобы разговорить скрытного Ивара, мне не пришлось перевоплощаться в искушенную одалиску и исполнять темпераментный танец живота. По одной печальной причине — это не помогло бы. Проще сокрушить мальтийский бастион, чем заставить этого героя грез искренне говорить о своих сердечных делах.

Ивар Калныньш все время куда-то бежит, плывет, а чаще летит. В отличие от многих своих коллег-ровесников он востребован: выступает на эстраде, регулярно снимается в сериалах, иногда — в рекламе (помните его Джеймса Бонда в ролике про водку?) и уж совсем редко — в эстетских картинах, таких как «Год Лошади — созвездие Скорпиона». И порой испытывает ностальгию по тому кино, которое принесло ему известность в советские времена — «Театр», «Сильва», «Маленькие трагедии», «Зимняя вишня». Кстати, снявшись более чем в семидесяти фильмах, ни одного из сыгранных персонажей он не может назвать своим alter ago. Особенно это касается брошенного жениха Герберта.

Ивар: «Мы с ним похожи только внешне, к тому же у меня нет собственности в районе Женевского озера. Честно говоря, популярность Герберта стала для меня неожиданностью. Наверно, решающую роль сыграл тот факт, что в восьмидесятые годы в СССР половина женщин, согласно статистике, были матерями-одиночками. Вероятно, они мечтали встретить такого же достойного мужчину и в героине Елены Сафоновой видели себя. Герберт вполне мог бы осчастливить любую золушку. К сожалению, зрители не всегда понимают, что роли — это некая фантазия, и часто путают актеров с их персонажами».

Последствия подобного самообмана весьма плачевны. И это, увы, не смешно. Наверное, Герберт невольно поломал судьбу многих женщин, но одну из них я знала лично. Ее звали Анна, она дружила с моей близкой родственницей. В молодости Анна была прелестна, как древнегреческая нимфа, и работала переводчицей. До двадцати шести лет придирчиво выбирала себе достойного спутника жизни. Наконец собралась замуж за своего коллегу — не Аполлона, конечно, но заботливого и умного мужчину. На девичник Анна позвала подруг. Вечером по телевизору, как нарочно, впервые показали «Зимнюю вишню». Увидев Калныньша в роли дипломата, она увлеклась как школьница: стала вырезать статьи о нем, увешала всю комнату календарями с его портретами и — отменила свадьбу, потому что якобы «поторопилась». Анна ждала иллюзорного суженого десять лет, в тридцать семь ее надежда угасла, и она родила дочку… от своего отвергнутого жениха, который к тому времени был не свободен и имел троих сыновей.

— Во многих картинах эксплуатируется ваша шикарная внешность. Не хотелось когда-нибудь сыграть Квазимодо для разнообразия?

Ивар: «Такого шанса мне еще, увы, не выпадало. После фильма „Театр“ (есть ли необходимость напоминать, что актер сыграл там красавчика и альфонса Тома? — Авт.) меня приглашали на множество подобных ролей. Потом пошла полоса детективов. Только Родион Нахапетов предложил мне персонажа другого типа — невзрачного деревенского учителя в фильме „Идущие следом“. Пришлось пострадать: герой был простецким светловолосым парнем, и мои черные волосы каждую неделю осветляли перекисью водорода. Я сразу понял муки женщин, красящих волосы, — они же все время отрастают!»

Такое ощущение, что Ивар хочет примерить на себя все возможные маски, и это относится не только к его профессии. Ветер перемен, в начале девяностых всколыхнувший сверхдержаву, разбудил в народе клинический интерес к политике. И Калныньш тоже не остался в стороне — партия, в которую вступил актер, выиграла выборы, и он стал депутатом парламента Латвии. Ивар утверждает, что его привело туда лишь любопытство: хотелось знать, как создаются законы, как формируется бюджет. Правда, недолго он облагораживал своим присутствием парламент — как следует изучив такой сложный предмет как политика, он вернулся к привычной деятельности, погрузившись в водоворот съемок, концертов и гастролей.

— Ивар, а за какую работу вы не взялись бы ни при каких условиях?

Ивар: «Я не хочу прикасаться к чему-то дьявольскому, поэтому никогда не буду играть в какой-нибудь чертовщине, пусть даже масштабной и высокооплачиваемой. То же самое касается порнофильмов. Любое кино влияет на зрителей, и я хочу, чтобы мое искусство было не темным, а божественным. Хотя в общем-то я понимаю, что, даже играя дьявола, можно затронуть какие-то положительные струны в душах людей — например, если это Воланд из «Мастера и Маргариты».

— А что вам помогает отличить дозволенные потусторонние образы от запретных?

Ивар: «Скажем так, я довольно часто посещаю храм. Стараюсь приходить, когда там мало людей и никто не обращает на меня внимания, и можно спокойно подумать и помолиться. Иногда я прихожу в костел не просить, а поблагодарить. Я пару раз попадал в аварии, когда был за рулем, и чудом спасался. Всегда воспринимал такие встряски как знак „будь внимательнее“. Сразу припоминал свои недавние проступки».

Ивар Калныньш охотно признает, что он (как и все остальное человечество) отнюдь не безгрешен. Еще как грешен! Но при этом явно не склонен к самобичеванию. В самом деле, разве может рассказать о себе что-то компрометирующее человек, который на вопрос «что бы вы хотели в себе исправить» ответил с подкупающей прямотой: «Я хороший парень. У меня нет недостатков, которые как-то особенно беспокоили бы меня или других».

Детство будущего «донжуана» отличалось приятной пасторальностью. Он родился в тихой Риге в семье автомеханика и домохозяйки и рос вместе с двумя братьями и сестрой. Согласно строгим латышским традициям старших принято слушаться беспрекословно, и Ивар очень старался — но характер брал свое. Он был нормальным сорванцом и с удовольствием пускался в авантюры. В результате одной из них школа, где учился юный Калныньш, едва не лишилась унитазов: Ивар принес из дома карбид и засыпал его в туалеты. Этот химический элемент вступает в активную реакцию с водой, и любознательный мальчик хотел показать сверстникам момент кипения в «лабораторных» условиях. Однако эксперимент прервали разгневанные взрослые. Молодым Менделеевым крепко досталось.

— Ивар, а родители вас наказывали?

Ивар: «Я был довольно послушным ребенком, хотя и не обходилось без проказ, за что я с братьями иногда получал по ушам. Например, однажды мы вырыли бункер посреди дороги, по которой ездили грузовики. Пришел папа с работы и страшно рассердился. Долго объяснял нам, что дорога — не место для игр. Выпорол нас розгами, но потом успокоился и велел зарыть яму».

Чтобы приструнить неуемного мальчишку и направить его энергию в правильное русло, родители отправили десятилетнего Ивара в деревню на трудовые каникулы. Все лето он жил у чужих людей и узнал, каков на вкус черствый хлеб самостоятельности. Городскому ребенку пришлось научиться косить сено, доить коров и пасти скот.

— Домой не хотелось сбежать из ссылки?

Ивар: «Нет. Это было потрясающее время. Я узнал, что такое одиночество — в хорошем смысле. В шесть часов утра выходил из дома, вел свое стадо на луг, а поздно вечером возвращался. Когда шел дождь, я строил себе шалаш и наблюдал оттуда за коровами и овцами. Пахло сырой корой и душистыми травами, а я думал над прочитанными книжками, играл на дудочке или вырезал ложки из дерева. Правда, они у меня быстро растрескивались, потому что я делал их из сырого дерева. В августе мне заплатили за работу, и я, ужасно гордый и довольный, купил себе новую школьную форму. Дело в том, что раньше приходилось донашивать форму за старшим братом, и мне это не очень-то нравилось».

Симпатичный пастух вернулся домой, снисходительно рассказывая друзьям о своем первом трудовом опыте и прелестях сельской жизни. А в школе его уже поджидала она — Первая Любовь. Конечно, миловидная учительница ботаники даже не подозревала, какую бурю чувств она вызывала в нерадивом ученике Калныньше.

Ивар: «Когда я смотрел на нее, то забывал обо всем на свете. Она спрашивала меня: „Почему ты не учишь уроки?“, но не мог же я ответить ей прямо: „Это вы на меня так действуете“. Иногда учительница гладила меня по голове, и тогда я ощущал странный трепет внутри, переживая что-то необъяснимое и восхитительное. Она разбудила во мне новые чувства».

Калныньш-старший с ранних лет учил сыновей чинить, паять, строить и ремонтировать. Поэтому Ивар в четырнадцать лет спокойно перевелся в вечернюю школу и ушел на вольные хлеба. Подрабатывая слесарем и механиком и распоряжаясь заработанными деньгами по своему усмотрению, он водил девушек в кино, покупал себе модные вещи и иногда помогал родителям. Наслаждался свободой несколько лет, а потом вдруг внезапно задумался о будущем — и пришел в студию молодого киноактера при Рижской киностудии. После чего легко поступил на театральный факультет Латвийской консерватории имени Яна Витола, из которой благополучно вышел спустя пять лет.

Ни одной женщине не удавалось удержать Ивара надолго. Пожалуй, исключением была лишь его первая жена, вместе с которой он прожил больше двадцати лет. Они встретились в далекие шестидесятые годы — время, когда весь мир сходил с ума от Beatles. Молодой Ивар с друзьями не был исключением. Научившись кое-как играть на гитарах и петь на ломаном английском, они стали выступать на вечеринках, в «красных уголках» колхозов и заводов. Однажды их веселую рок-группу пригласили в очередной клуб. Ожидая своего выхода, Ивар выглянул на сцену из-за кулис — и не смог отвести взгляд от завораживающей картины: стройная фея дирижировала оркестром дюжих трубачей-пожарников. Когда он пришел в себя от изумления, то уже влюбился. После концерта он познакомился с девушкой-дирижером — Илга оказалась преподавательницей музыки по классу фортепиано. Через несколько месяцев они поженились.

Ивар: «Друзьям моя свадьба запомнилась тем, что я украл свою невесту. Есть такая старинная народная традиция — кто-то из друзей похищает молодую супругу, чтобы проверить ее верность будущему мужу. Нет, ничего предосудительного не происходит, просто это действо призвано как-то взбодрить гостей: оно обычно начинается в районе полуночи, когда люди уже как следует наелись и их клонит в сон. Так вот я, в обход правил, сам умыкнул свою жену — по уважительной причине. У моей бабушки были больные ноги и она не могла присутствовать на торжестве, поэтому я хотел сделать ей сюрприз. Думаю, наш счастливый вид, особенно Илга в белоснежном свадебном платье, передал ей ощущение праздника. Когда мы вернулись к приунывшим гостям, им оставалось только простить нас».

Через год у них родилась дочка Уна, а через шесть лет — Элина. Известность Ивара росла с выходом каждого нового фильма, и пропорционально этой популярности увеличивалось число поклонниц. Некоторые ограничивались написанием вполне интеллигентных писем с признаниями в любви и просьбами переписываться, менее робкие караулили его у выхода из Художественного театра имени Яна Райниса, а совсем одержимые названивали актеру домой и преследовали его, угрожая суицидом. Одна такая почитательница очень долго отравляла жизнь Калныньшу. В итоге он не выдержал и обратился за помощью в милицию. Несчастную жертву актерского шарма отправили на медицинское обследование и признали психически ненормальной. Такой накал страстей и постоянные сомнения в верности мужа капля за каплей переполняли чашу терпения Илги. Тем временем дочки выросли. Ивару и Илге уже не было смысла закрывать глаза на то, что их брачные узы превратились в формальность, поэтому в начале девяностых супруги развелись. Впрочем, недолго Калныньш ходил в холостяках.

Ивар: «В 1992 году меня пригласили сняться в картине „Тайны семьи де Граншан“ по роману Бальзака. В этой истории любви и предательства я играл управляющего в доме одного аристократа. Мой герой — любовник хозяйки, воспылавший страстью к ее падчерице, которая позже ответила ему взаимностью. Ее играла двадцатилетняя Аурелия Алужите. (Те, кто видел фильм „Тайны семьи де Граншан“, наверняка помнят девушку совершенно неземной красоты. — Авт.) Не могу сказать, что я сразу влюбился в мою юную партнершу. У нас было несколько постельных сцен, и когда мы репетировали их, она смущалась и краснела. Может быть, тогда и вспыхнуло чувство, я не знаю. Когда закончились съемки, мы вдруг поняли, что не хотим расставаться».

— Вы сразу решили пожениться?

Ивар: «Нет, год мы просто встречались. Как вы догадываетесь, мы ходили в кино, садились на последний ряд и держались за руки (он смотрит мне в глаза с плохо скрываемой иронией. — Авт.). Но потом все же заглянули в ЗАГС и расписались, а через какое-то время и обвенчались. Мы были так счастливы, когда у нас родился сын Микус. Я присутствовал при его рождении».

— Известны случаи, когда мужчины падают в обморок от такого зрелища. Что заставило вас пойти на подобный опыт?

Ивар: «Никто меня не принуждал. Просто хотелось быть рядом с Аурелией в трудный момент — ведь дети рождаются в муках, тем более что для нее это было впервые. Мы выбрали хорошую клинику, врач-психолог морально подготовил нас к тому, что произойдет. Конечно, помочь жене я никак не мог, только держал ее за руку. Это одно из самых ярких моих воспоминаний. Подобный шквал эмоций просто невозможно забыть. Желаю всем мужчинам пережить такое — тогда они будут относиться к женщинам с большей нежностью».

— Однако несмотря на это через пять лет вы расстались с Аурелией. Говорят, из-за ваших любовных похождений…

Ивар: «Возможно, это так. Хотя не могу сказать, что я такой уж гуляка, напротив, по натуре я семейный человек. Мне нравится заботиться о близких: готовить, стирать, полы мыть. Когда соединяешь с кем-то жизнь, то кажется, что это навсегда. Однако творческим людям, как правило, непросто ладить между собой, какая-то ревность начинается, бытовые мелочи накапливаются, частые разлуки отдаляют друг от друга. Появляются другие партнеры, секс на стороне, жена устраивает сцены… Думаю, если отношения иссякли, любовь ушла и люди не могут приносить друг другу что-то новое, им следует расстаться. При этом я бы с удовольствием оставался с одной женой, но не получается. Моногамно жить очень сложно. Кто придумал, что у мужчины должна быть только одна женщина?»

— Наверно, вам нужен маленький гарем?

Ивар: «Почему маленький — пусть будет большой гарем! (Он рассмеялся от души. — Авт.) Сразу решились бы все мои проблемы. К сожалению, такое могут позволить себе только восточные мужчины».

Развод с очаровательной Аурелией не помешал Ивару воспитывать сына. Когда Микус был маленьким, он рассказывал ему трогательную и бесконечную сказку про сверчка, придумывая ее на ходу, катался с ним на роликах и коньках, водил в кино и учил верховой езде. Потом актер, следуя примеру своего отца, стал приобщать Микуса к ремеслам, а недавно отправил наследника в альпийский лагерь, где учат премудростям горнолыжного спорта. По всему видно, что Калныньш — прекрасный отец, который не экономит на своих детях. Я не удивилась, когда пошли слухи, будто у него родилась еще одна дочка.

— Говорят, что вы снова стали молодым папой. Это правда, что рижанка с красивым именем Лаура подарила вам дочку Луизу?

Ивар: «Я не принимаю участия в формировании слухов (в тоне появляется крещенский холод. — Авт.). Журналисты часто сочиняют басни вместо того, чтобы приехать в город и проверить информацию. Хотя наши папарацци особо не напрягаются — им легче историю из головы придумать. Однажды друзья принесли мне статью со снимком, на котором я был запечатлен с какой-то девушкой. Помню, тогда проходил какой-то кинофестиваль, и я с кем только не танцевал. Читаю статью — оказывается, эта незнакомка уже хозяйничает на моей кухне. Я вернулся в Ригу, осторожно открыл дверь — и никого не нашел».

— А сейчас вы с кем-нибудь встречаетесь?

Ивар: «Вы имеете в виду — сплю? (совершенно бесстрастным тоном. — Авт.). О, я встречаюсь со многими женщинами, но не со всеми из них у меня интимные отношения. Откровенно говоря, мне не нравится интерес прессы к тому, что творится в моей спальне, ванне или на кухне. Это моя личная жизнь, которую я не хочу афишировать».

— Ну тогда задам вам совершенно невинный вопрос — что вас особенно привлекает в слабом поле?

Ивар: «Я не являюсь поклонником только блондинок или только брюнеток. В этом смысле я „близорук“. Интерес к женщине у меня возникает спонтанно, независимо от типа ее внешности. Наверное, моментально срабатывает инстинкт самца. Просто смотришь на девушку, и все в ней нравится — как она смеется, как плачет, как двигается, звук ее голоса, шутки. И больше никто не нужен. Неважно, день, или год, или несколько лет. Я всегда в кого-то влюблен, это мое обычное состояние, без которого было бы скучно».

— Интересно, вам приходилось кого-то добиваться или девушки всегда сами падали к вашим ногам?

Ивар (с деланным любопытством заглядывая под стол. — Авт.): «Кажется, пока никто не упал. Безусловно, я ухаживаю за девушками, и меня притягивает взаимность. В отношениях со своими женщинами я не террорист. Могу сам нарвать цветов для любимой или собрать для нее лесных ягод — земляники, черники, малины… И она не потребует бриллиантов».

Благодарим за помощь в организации съемки ресторан «Касбар», ул. Остоженка, д. 53/6, тел. 246 0246, факс 245 0599.