Оксану Найчук некоторые телезрители наверняка помнят по программе «Ищу тебя» (она же «Жди меня»), выходившей на ОРТ. Позже, в силу некоторых обстоятельств, передача сменила название, у нее появились новые ведущие, а Оксана куда-то исчезла. Полгода назад она появилась на канале РЕН-ТВ со своей новой программой «Маленькая политика». Единственной на ТВ, где дети запросто высказываются об иракском кризисе, позволяют себе делать замечания большим политикам и становятся президентами или министрами, будучи шести лет от роду.

— Оксана, откройте секрет — откуда детей-то таких умных набрали? На вас какая-то спецшкола работает?

— Да нет. Каждый месяц редакторы обзванивают десятки московских учебных заведений (в школах, как правило, все знают нашу программу) и просят учителей к определенному времени собрать нам детей от 6 до 13 лет. Кто хочет сам и чьи родители согласны. Потом приезжают и беседуют с детьми на разные темы, которые запланированы у нас в программе. Будь то иракский кризис, демографическая ситуация в России или запрет на клонирование. Кто какой темой интересуется в большей степени, потом и попадает на программу, где мы будем говорить об этом.

— Мне даже интересно: что может сказать шестилетний ребенок по поводу иракского кризиса?

— Ну вот у нас, например, была девочка Маша, которую мы назначили президентом. Позвонили ей и спросили ее мнение по этому поводу. И хотя ребенок ничего не понял (Маше восемь лет, имеет право), она все равно высказалась. Говорит: «Я про кризис ничего не знаю, но бомбить не надо». (Смеется.)

— Значит, роли — кто из аудитории будет президентом, премьер-министром, а кого посадить в народ — распределяете вы?

— Да. Поначалу мы вообще столкнулись с проблемой: никто из детей не хотел быть президентом. Никто! Их приходилось уговаривать. Один раз только мальчик, Леша Шмелев, сам встал и сказал: «Я хочу быть президентом». И до сих пор не отказывается, когда мы его приглашаем. Еще у нас есть любимец — единственный президент, которому всего шесть лет. Мы заметили его, когда он сидел «в народе» и задавал умные вопросы. И через несколько программ предложили стать президентом ему самому. Он оказался таким серьезным молодым человеком, что от волнения через день заболел. Пришлось даже перенести съемки.

— А если дети очень хотят получить роль, а их сажают «в народ», не обижаются?

— Нет, потому что каждый из них все равно имеет шанс стать министром или президентом. Достаточно просто активно вести себя в студии. Мы столкнулись с другой проблемой — дети стали зазнаваться. Есть несколько случаев, когда нам звонили из школы и просили: «Примите, пожалуйста, меры, с ней стало невозможно общаться!» Девочка побыла одним министром, другим — и страшно зазналась. Мы, конечно, очень переживаем, когда такое происходит.

Вообще мы находимся под жесточайшим влиянием наших детей. Учимся у них, более того — даже цитируем! Я заметила, что дети очень часто выдвигают какие-то гипотезы и мнения, которые предвосхищают гипотезы взрослых политиков. Многие люди считают, что они отражают то, что говорится в семье…

— А разве это не так?

— Категорически с этим не согласна. Они не повторяют тупо за родителями. Они сами мыслят, составляют собственное мнение. У них есть своя позиция, им есть что сказать, что страшно всех изумляет.

— Вообще-то иногда очень похоже на то, что они говорят заранее заученными словами, повторяют написанный текст. Да и вопросы задают — ну чересчур умные.

— Я все время веду споры на эту тему. Да, нам не верят. Кого-то это даже раздражает. Но поверьте мне — они знают больше, чем я! Например, на той же программе об иракском кризисе я узнала от мальчика, министра иностранных дел, сумму долга Ирака Советскому Союзу. А ведь я готовилась к программе, вникала во все детали этого кризиса, черт возьми! Но суммы долга не знала. Потом, у нас была программа на тему «Богатые и бедные», гостем пригласили министра Александра Починка, и в беседе речь зашла о налогах. Наш первый президент Леша Шмелев рассказывал всем о соотношении рубля к доллару и как Центробанк контролирует рублевую массу. Причем он объяснил сам механизм, чем привел в восторг Починка! Хочу вам сказать честно: я ничего не поняла. Конечно, мне неловко, что наш 12-летний Леша знает больше меня, но это так. И как я могу писать таким детям тексты? Если бы я умела писать такие тексты, которые они выдают, я бы, наверное, не вела «Маленькую политику», а была премьер-министром какой-нибудь супердержавы. (Смеется.)

— В конце программы к детской дискуссии присоединяется взрослый политик. Как они относятся к приглашению участвовать в «Маленькой политике»?

— Мы сталкивались с отказами. Например, отказал Григорий Явлинский — как раз по той причине, что «мы пишем детям тексты». Нам не удалось его убедить, что мы не верблюды. Это жалко. А вот депутата Мосгордумы Евгения Бунимовича, который сам учитель, ничто не удивило. Он каждый день общается с такими детьми, и у него не возникает вопросов: почему они так разговаривают? Я его, кстати, спросила: почему нас упрекают в том, что дети такие подготовленные? Он ответил: «Стереотип собственного детства». Я считаю, совершенно четко все объяснил. А так все приходят. В этом месяце выйдет программа с Александром Котенковым. Он обсуждал с детьми проблему частной собственности на землю. Были Владимир Лукин, Ирина Хакамада, Любовь Слиска, Борис Немцов, Светлана Горячева, Михаил Лесин, Владимир Рыжков и многие другие. Все они нашли время, и не думаю, что об этом пожалели.

— Оксана, конечно, канал РЕН-ТВ очень уважаемый, а вы не пытались предложить свою программу какому-либо из метровых каналов?

— На РЕН-ТВ меня пригласила работать Ирена Лесневская. Я хочу сказать, что Ирена Стефановна дает то, что сейчас стоит так дорого и чего почти нет на телевидении, — творческую свободу. Это очень важно для журналиста, который придумывает и делает свою передачу, и я это очень ценю. Здесь уважают автора. Я пережила довольно тяжелое время в телекомпании «ВИД» в связи со своим предыдущим проектом «Ищу тебя» и не хочу, чтобы в моей жизни это повторилось.

— А может быть, вы не пытались предлагать программу другим каналам, заведомо боясь, что вам откажут, вспоминая историю с «ВИДом»? Ваше имя уже приобрело некий оттенок скандальности?

— А о какой скандальности идет речь? Репутация «ВИДа» очень известна — без комментариев. И мне не тягаться с их скандальностью, я рядом с ними просто отдыхаю. Произошла совершенно простая вещь: у меня отобрали проект — я подала в суд. Выиграла арбитражный процесс, получила материальную компенсацию. В этом моя скандальность? Что я сумела за себя постоять?

— Я думаю, никто, в том числе и сам «ВИД», не ожидал, что частное лицо будет тягаться с огромной телекомпанией?

— И в этом моя скандальность? Я бы назвала это по-другому. Мне было важно защитить чувство собственного достоинства. Если это называется скандальностью — хорошо, я готова быть скандальной личностью. И потом, я никому не предлагала эту программу, кроме Ирены Лесневской. И никто мне не отказывал, сказав: «Извини, мать, ты такая скандальная, мы тебя боимся». Есть другой момент: может быть, я не стала предлагать, уверенная, что-либо мне не дадут ее вести, либо ее отберут. Идея-то вкусная. Поэтому и не стала предлагать. Так разве дело в скандальности? Давайте смотреть на вещи прямо. Чтобы пробить свой проект и вести его, то есть торчать на экране, нужны какие-то позиции, которых у меня нет. Понимаете? У меня есть одна позиция — способности и желание работать. Ирене Лесневской нужно было именно это. А что касается конфликта с телекомпанией «ВИД», то я уверена: на моей стороне весь телевизионный мир.

— Когда вы начинали судебный процесс — вы были уверены, что он окончится для вас успешно?

— Да. Дело в том, что я была достаточно наивная и абсолютно не имела представления о судебной системе своей родины. Думала, что подаю иск — и дело ясное. Я прихожу, и судья вершит пра-во-су-ди-е. Поэтому то, что началось потом… Я рыдала, видя некую ангажированность, но все равно знала, что выиграю. И выиграла, потому что правда была на моей стороне. Когда все это начиналось, мои друзья, очень уважаемые, известные люди, говорили: «Плюнь, брось, не трать свою жизнь на это». В каком-то смысле они правы, потому что тратить свою жизнь на суды с господином Любимовым не стоит. Но я должна была за себя постоять. Там была очень скверная история, поверьте. Когда «ВИД» отобрал программу, я очень тяжело заболела. Если бы мы были на Западе, я бы еще и за это иск вкатила. Почему я, молодая, здоровая женщина, должна переживать такие вещи?

— Да, но ведь был и второй суд, который вы проиграли?

— Нет, он продолжается. Я выиграла все арбитражные процессы по названию и по товарному знаку, получила материальную компенсацию. «ВИД» подал иск в суд общей юрисдикции, и сейчас начался процесс по защите авторских прав, который в общем-то был мне навязан. Скажем так: господин Любимов просто мотает мне нервы. Я подала встречный иск о защите авторских прав и проиграла. На прошлой неделе состоялось слушание в московском городском суде — жалобу отклонили повторно. Но мы с моим соавтором Викторией Эль-Муалля будем подавать дальше, и надеюсь, все придет к какому-то консенсусу. Потому что правда на моей стороне, это подтверждают и заключения известных юристов. И поскольку второй судебный процесс мне навязан, я буду защищаться.

— Ради чего? Еще не зажила рана от обиды?

— Что у меня отобрали программу? Мне теперь наплевать. Я-то придумала другую. Делаю ее и получаю удовольствие. Так что это не рана. Жизнь человеческая очень короткая, и хочется провести ее в общении с приятными людьми. У меня нет никакого желания тратить свою жизнь на общение с видовскими юристами. Но я вынуждена, понимаете? Я сильный человек и буду отстаивать свои права.

— Вы действительно считаете себя сильным человеком?

— (Пауза.) Нет, это я, конечно, маханула. (Смеется.) Потому что если бы я была сильная, «ВИДу» не удалось бы довести меня до тяжелой болезни. Я ведь не ушла оттуда, а отползла в буквальном смысле слова. И была на очень серьезном больничном, когда ко мне приехал господин Любимов и сообщил, что меня вышвыривают из эфира. Не могла даже встретиться с руководством на работе, а просто лежала у себя дома. Поэтому я, наверное, не сильная, а скорее упрямая. Это да.