Ситуация явно выходит из-под контроля. Наш фотограф, человек, разменявший четвертый десяток, скачал на мобильный мелодию «Dragostea Din Tei». Редакционный коллектив возмущается, а новоиспеченный фанат «O-Zone» разводит руками и говорит: «Ничего не могу с собой поделать. Нравится мне это дело». Если уж немолодой, почти семейный мужчина не боится признаться в любви к бойз-бэнду, то что говорить о школьницах? У них нет никаких шансов устоять перед хитами и харизмой молдавских парней. Хиты стали, наверное, главной танцевальной музыкой минувшего лета, а харизму «озоновцы» будто взяли напрокат у «Иванушек». Правда, в отличие от последних, молдавские парни сумели заморочить голову почти всей Европе. Об этом «МК-Бульвар» беседует с лидером «O-Zone» Даном Баланом.

— Для начала, если позволите, небольшой курс иностранного языка. Что означает «Dragostea Din Tei»?

— Любовь под липой. Липа в Молдове очень романтичное дерево. Прямо как береза в России.

— А как перевести с румынского «O-Zone»?

— Так же, как и с английского. К атмосфере наше название не имеет никакого отношения. «O-Zone» значит «Зона Ноль». Когда мы начинали этот проект, то танцевальных групп в Молдове еще не было. Так что перевести можно как «зона начала молдавской поп-сцены». А было это в 1999 году.

— Раньше вы занимались музыкой?

— Еще как. У меня был очень забавный коллектив, в котором я два года мочил готик-дум-метал. Мы орали по-английски и делали, как нам казалось, грандиозную андеграундную музыку. Кстати, рок я не забросил и параллельно им занимаюсь. Времени свободного, правда, немного. Арсений в детстве играл на контрабасе. Наверное, это выглядело очень смешно. А Раду играл русский рок. Правильный такой, с серьезными русскими текстами.

— Ваш завидный успех в Европе можно считать случайностью или вы даже не сомневались, что все будет хорошо?

— Мы всегда хотели большую аудиторию, и у нас это получалось. Как только я нашел Арсения и Раду, мы записали пластинку, которая хорошо продалась в Румынии. Наш второй альбом тоже пошел очень хорошо, и здесь на нас обратила внимание румынская певица Паула. Она записывалась в Италии вместе с музыкантом и продюсером Габри Понте. Наверное, помните группу «Eiffel 65». Они выпустили кавер-версию «Dragostea Din Tei», и она попала сразу во все итальянские чарты. А потом в Италию приехали мы с оригиналом, и нас приняли не хуже. Так все и началось.

— До вас в России уже стали известными «Куйбул», «Zdob Si Zdub» и «Гындул Мыцей». Все говорит о том, что в Молдове сейчас настоящий музыкальный бум…

— Молдавский музыкальный рынок и правда очень интересный. У нас смешано много культур, в том числе и русская. Есть немного от Румынии, от Украины, наконец, есть свой фольклор. Те же «Zdob Si Zdub» его и эксплуатируют. Все это перемешано, и поэтому постоянно возникают новые идеи. В Румынии гораздо скучнее. Мне ничего не запомнилось, кроме такого феномена, как Наталья Манели. Это что-то типа Таркана, но на румынском и с румынским же фольклором. Очень жизнерадостная музыка, и есть песни, которые могли бы пойти и в России. Дэнс в Румынии очень банальный, а рока в стране просто не существует. Все блеклое и прозападное. Зато в Румынии есть возможности. Студии, продюсеры и просто возможность продавать легальные диски.

— Кто у вас в группе главный и, вообще, как делятся обязанности?

— Можно сказать, что главный я. Сочинение песен, продюсирование, пост-продакшн — все это на мне. Но на несколько песен с нашего альбома были приглашены люди со стороны. Так, «Dragostea Din Tei» мне помогал делать румынский продюсер. А вот клип на эту песню made in Moldova, и происходит все в кишиневском аэропорту. Денег было немного, и единственный выход заключался в поиске хорошей идеи. И вот она нашлась.

— Говорят, что в поп-индустрии расслабляться нельзя и пластинки нужно «печь» быстрее, чем блинчики. Вы уже решили, что будет на втором альбоме «O-Zone»?

— Это точно будет что-то другое. Если, кстати, послушать наш первый альбом «DiscOzone», то на нем есть много самой разной музыки. И рок-баллада, и r’n’b, и брейк-бит, и даже что-то от латино. Любой из этих стилей мог бы стать основой для пластинки, но сейчас рано говорить. Посмотрим через годик, что нам взбредет голову.

— В России у вас довольно ровная публика, в том смысле, что здесь вас любят в основном девушки школьного возраста. Кто вас покупает в Европе?

— Девушки — это и правда наша аудитория. Но вместе с девушками иногда приходят и их парни. За компанию, наверное. Больше всего нас радует то, что людям в Европе не требуется перевод наших песен. Поначалу мы были готовы это сделать, но потом выяснилось, что «hallo, salut, numa hey» понимают везде. Ну разве что в Америке, где наши песни будут изданы, осенью нужно будет перепеть все по-английски. А так… В Испании отличная публика. Но самые безбашенные фэны, конечно, в Германии. Мы были в шоке, когда увидели старушек с нашими огромными плакатами и другой сувенирной продукцией. Вообще в любой стране забавно наблюдать, когда орут песни на румынском языке с разными акцентами. Это очень странное зрелище. Недавно мы выступали в Ливане. Огромный фестиваль, звезды всякие американские и мы. Принимали отлично, чему можно только удивляться.

— Вы, наверное, с каждым днем становитесь богаче?

— Мы очень этого ждем. Вроде продажи неплохие, может, что и перепадет.

— Вас иногда сравнивают с нашими «Тату». В смысле, вы тоже валютный товар…

— Нам пока везет. Во Франции мы были десять недель намбер уан. И почти во всей Европе тоже. «Тату» такого достигли?

— Не поверите, но они даже в чопорной Великобритании были намбер уан…

— Супер. Мы в Великобритании сразу попали только на третье место. В общем, есть к чему стремиться.