Архив

Временное правительство

17 сентября 2001 04:00
1823
0

Аналогов этой программе, как уверяют ее создатели, нигде в мире нет и быть не может. Даже название ее не переводится ни на один иностранный язык. Не случайно зарубежные корреспонденты, периодически проходящие стажировку во «Времечке», с трудом понимают смысл этой передачи. Видимо, относиться с юмором к своим проблемам свойственно, пожалуй, только российскому менталитету…

Понедельник, как известно, день тяжелый. Поэтому его-то мы и выбрали, чтобы нагрянуть в гости в телекомпанию АТВ, которая производит программу «Времечко». Начало прямого эфира — в 23.15. Ну, думаем, подъедем часам к восьми вечера и как раз попадем в самый разгар подготовки программы. Но, вопреки ожиданиям увидеть некие признаки аврала, во «Времечке» оказалось все спокойно. Сюжеты были отсняты и смонтированы еще днем, Сергей Канев уже отправился в свое «ночное», а большинство корреспондентов успело разойтись по домам. И только гримеры, усердно колдовавшие над ведущей Феклой Толстой, напоминали о том, что через три часа начнется программа.

Поинтересовавшись графиком работы ведущих, выяснили, что трудиться в кадре в этот день должны Александр Ухов, Фекла Толстая и Дмитрий Быков. Так что второй сюрприз поджидал нас, когда мы обнаружили в рабочем кабинете… руководителя программы Игоря Василькова. Вот оно — неусыпное око начальника. Вроде и в эфире ему в этот день не появляться, а ведь не бросит программу. Будет сидеть до самой полуночи и мучить советами ведущих и корреспондентов.

— Игорь, многие могут сказать, что по сравнению с обычными информационными программами «Времечко» дает новости не самого высокого уровня…

 — Ну вот приезжает завтра, предположим, король Иордании к Путину. Для нас это не новость, потому что это покажут все каналы. А вот если кортеж этого короля обрызгает Марь Иванну — сейчас вон дождь идет, — а у нее денег нет на химчистку. Она позвонит нам и скажет: «Что за дела, какой-то король Иордании взял и обрызгал мое последнее пальто?» Вот это уже история. Хотя тем самым мы освещаем и визит короля Иордании, но нас в этом случае больше волнует Марь Иванна.

— И много таких Марь Иванн обращается за помощью?

 — Раньше мы специально проводили мониторинг на телефонной станции. Подсчитали, что в минуту на один номер поступает до 2000 звонков. Пожаловаться-то больше некому. У нас, например, десять корпунктов «Времечка» по стране. Недавно приезжали ребята из Екатеринбурга, рассказали, что у них со звонками большая беда. Боятся люди звонить — черт его знает, что будет… А у нас народ смелый. Течет кран — надо звонить на телевидение. Естественно, кран чинить мы не поедем, но помогать по мере сил стараемся. Последний звонок был очень смешной. Женщина рассказывает: «Я — Вязова Наталья Васильевна, русская. Муж мой, Вязов Владимир Владимирович, русский. А сын наш, Вязов Владимир Владимирович, в честь папы и деда названный, почему-то туркмен». Они в жэк пришли, а там объяснили, что в компьютерной программе какая-то ошибка произошла, и сделать уже ничего нельзя. Вот куда еще позвонишь с такой историей? Для этого, видимо, и существует «Времечко».

Как ни странно, когда-то эта программа задумывалась как телевизионное приложение к рубрике «МК» «Срочно в номер», но уже в течение первого года изменила свою концепцию на диаметрально противоположную.

 — Хотя Лёва (Новоженов. — Авт.) еще пытается в «Сегоднячко» делать видеоверсию «Срочно в номер», мы давно от этого ушли. Каждый выбрал своего зрителя. Они сейчас ближе к «МК», а мы — к некоему социальному средству массовой информации. Хотя обсуждать их работу мне просто не хотелось бы. Да и ТНТ, честно сказать, у меня вообще не ловится.

— Если не брать в расчет программу, вам не жалко просто по-человечески, что развалилась дружба некогда близких людей?

 — Почему? Например, Тарас Островский как дружил с Эйбоженко, так и дружит. Жалко команду, которая в результате этого «раздвоения» развалилась. Команда была золотая. Да в общем, и сейчас не хуже. Но вместе мы были бы намного сильнее. Хотя из старой гвардии, которая делала программу, в «Сегоднячко» сейчас никого не осталось. Все разбежались.

Однако несмотря на то, что история с распадом творческой группы подорвала силы программы, во «Времечке» выросли уже новые звезды: Александр Замыслов, Дмитрий Мартынов, Аида Ганеева, Наталья Козаченко, Сергей Канев, Евгений Григорьев, Леонид Курочкин, Галина Сазанчук, Олеся Селимова. Последняя, к примеру, одна заменяет программу «Впрок». Сергей Канев — вообще отдельная история. Многие пытались делать аналог его «Ночного», но результат был, мягко сказать, никакой. А Канев умудряется за одну ночь исколесить пол-Москвы, снять эксклюзивный репортаж, везде успеть первым на место происшествия, а на досуге он еще и играет в лобненском народном театре. Карлсона!

— Игорь, сама подача новостей во «Времечке» довольно своеобразная. На вас после сюжетов люди никогда не обижались, что все как-то «игриво получилось»?

 — Всякое бывает. Если не обиделись, значит, мы плохо сделали что-то. Если нет двух-трех судебных исков, значит, программа не нужна. Но некоторые вещи нас абсолютно четко бесят. Есть, например, такая организация — пресс-служба ГУВД. Вот она создана с целью сделать все возможное для того, чтоб никакая информация из ГУВД не вышла. Они делают все, чтобы никто из журналистов ничего не снял. Тоже самое — пресс-служба МПС. Дима Мартынов снимал ряд сюжетов об отсутствии билетов на южное направление. Приезжает он с камерой — билеты есть. На его глазах начальник вокзала уволил кассиршу, которая продавала билеты за взятку. Приходит в кассу без камеры, ему опять говорят: билетов нет. Так пресс-служба МПС потом написала огромную телеграмму: работники вокзала под страхом смертной казни никаких интервью без разрешения давать не имеют права. Обиделись они на нас тогда жутко. Но если подают в суд — правильно делают. Значит, сразу вторую серию можно снимать.

Пока мы беседовали с Игорем Васильковым, в гримерке уже появился Александр Ухов, а через некоторое время подошел и Дмитрий Быков. До начала прямого эфира остается час. Ведущие быстро гримируются, переодеваются и идут в студию. Перед эфиром — небольшой прогон предстоящего выпуска, просмотр сюжетов, наброски подводок… Кстати, график работы ведущих составляется лично президентом АТВ Анатолием Малкиным, и то, в каком составе и порядке ведущие «Времечка» появляются на наших экранах, — дело его личных соображений.

— Как я понимаю, у каждого ведущего «Времечка» есть свой образ?

 — Такая идея была в первых выпусках, когда у каждого ведущего были свои типажи. Один — еврей, в домашней пижаме, занудливый такой, — Новоженов. Большой рыжий человек — Игорь Воеводин. Должен был быть немного странный Леша Эйбоженко — человек, который вообще первый появился в эфире с серьгой в ухе. У нас таких персонажей нет. Правда, мы пытаемся сейчас развести на это Валеру Хилтонена. Он очень толковый журналист, но совершенно непредсказуемый. Такого по телевизору, по идее, показывать не должны. Потому что тут все правильные сидят, правильно говорят. Но когда телевидение правильное — смотреть скучно. Поэтому один неправильный среди нас должен быть.

— Как зрители на него отреагировали?

 — Нормально. Первый звонок был: «Валера, ты мне 500 рублей должен»… А что касается ведущих, у нас программа разделилась как бы на два лагеря. Есть Тарас Островский, Козаченко Наташа, Дима Мартынов, я — мы и ведущими можем быть, и сюжеты снимаем. А есть у нас звезды, которые не снимают (пусть только не обижаются). Вот Дима Быков — я за его ритмом жизни вообще не успеваю. Он одной рукой пишет одну статью, другой — другую, а носом стихи сочиняет. И все это — талантливо. Поэтому не заставлять же мне его снимать сюжеты? Ухов — тоже ветеран подразделения. Яна Поплавская вообще вне обсуждения, у нее здесь свое амплуа. Поэтому общения как такового у нас друг с другом нет, что, наверное, плохо. И Малкин нас за это очень ругает.

— Прямой эфир за долгое время стал для вас привычным делом?

 — Для меня — да, потому что я провел более 5000 эфиров. Но не для всех так. Я знаю, например, что Мотя Ганапольский, человек, который прошел огонь, воду и медные трубы, безумно волнуется перед каждым эфиром. Вот эта его легкость и то, что он делает, дается очень большой подготовкой. Для меня — нет. Тем более, это не такой эфир, где может случиться что-то серьезное… Помнится, Лев Юрьевич Новоженов мечтал: «Я вот хочу, чтобы я сидел молча один, и меня полчаса показывали по телевизору. А потом на мне долго-долго шли титры». Я говорю: «Так это ж смотреть вряд ли кто будет». Он говорит: «А вот надо сделать так, чтоб смотрели».

— К вам на улицах наверняка подходит много людей…

 — Да, подходят. И в основном с теми же просьбами: у нас в доме лифт не работает, ремонт уже полгода идет. Я объясняю: ребята, ну я же не жэк! Они: ну как же, все равно помогите.

— Не устали от того, что все воспринимают вас как народного спасителя?

 — Это было бы лукавством, если бы я сказал, что устал. Приятно на самом деле, что люди узнают, подходят… Привык — вот это хуже. Становишься уже более циничным и не всегда к людским бедам относишься искренне. Потому что, если ко всему относиться искренне, наверное, никакого сердца не хватит.



P. S. Кстати, история о «мальчике-туркмене», которую рассказал нам Васильков, в итоге закончилась удачно. Стоило «Времечку» приехать в тот самый злополучный жэк, как мальчику тут же выдали документ, удостоверяющий, что никакой он не туркмен, а самый настоящий русский.