Когда-то очаровательная девушка по имени Рита оказалась в эпицентре удивительной и авантюрной истории — истории рождения, расцвета и заката группы «Мираж», этой гениальной мистификации восьмидесятых. С тех пор много воды утекло, но жизнь не уставала преподносить Рите сюрпризы. И каждый из них не уступал предыдущему в своей непредсказуемости.

Два полярных стиля — попсовый китч и академическая классика — перемешались в ее судьбе, и получился парадоксальный симбиоз взлетов, падений, побед и роковых ошибок.

Группа «Мираж». Легендарная группа «Мираж». Это — культовое явление. Это нетленное достояние российской попсы, детище Андрея Литягина. Это кузница кадров, наконец! Наталья Гулькина, Светлана Разина, Наталья Ветлицкая, Ирина Салтыкова, Татьяна Овсиенко — кто только не пел в этой группе. Сейчас почти все ходят в звездах.

А кто такая Рита Суханкина? Слышала ли публика это имя? Знатоки, разумеется, слышали. И знали, что большинство солисток группы просто открывали рот. А пела Рита Суханкина — голос «Миража». Его тайное альтер-эго. Теперь она носит фамилию бывшего мужа — Рита Маруна. За ее плечами — ни много ни мало, сцена Большого театра. Ее фантастический голос трудно с чем-либо перепутать.

Пять лет назад Рита побывала на презентации нового, возрожденного «Миража». И опять услышала свой голос — когда-то они с Андреем Литягиным записали ремейки старых песен группы. Они-то и звучали со сцены «в исполнении» четырех юных попрыгушек. Увидев Риту, Андрей перепугался страшно. Он не знал, что организаторы вечеринки пригласили ее.

Рита: «Андрей был в шоке, когда я там появилась, аж позеленел! Он ведь меня скрывал. Увидев этих девочек (новый состав „Миража“. — Авт.) и услышав свой голос, я решила, что обязательно выйду на сцену и буду петь. Потому что пора кончать со всей этой историей».

Ее выступление стало сенсацией. Рите устроили овацию, тут же забыв про нелепых девочек, только что прыгавших под чужую — Ритину — фонограмму.

Рита и Андрей Литягин познакомились еще подростками. Потом жизнь их развела, каждый занялся своим делом. Рита хотела получить серьезное музыкальное образование. Ведь петь она начала в раннем детстве.

Рита: «Еще в детском саду воспитательница сказала моим родителям: „Ваш ребенок потрясающе поет, ее надо обязательно отдать в хор“. И мама с папой повели меня во Дворец пионеров. А поскольку они у меня — инженеры, люди, не имеющие никакого отношения к музыке, они искренне полагали, что хор и хореография — это примерно одно и то же. И привели меня в хореографический кружок. Я была тогда девочка упитанная, меня начали ставить в балетную позицию, в итоге я упала. И педагог заявил: „Увы, ваш ребенок полноват для танцев“. „Какие танцы? Мы хотели в хор“, — удивились мама с папой. Тогда нам показали огромный зал, где стоял рояль. Какая-то тетя сказала: „Девочка, спой что-нибудь“. И я заголосила „Во поле березка…“ Меня, маленькую, из-за рояля совсем не было видно, люди в зале просто не поняли, как это — поющий рояль? Все встали из-за стола, начали меня искать…»

Так началась ее вокальная карьера. Рита стала солисткой во Дворце пионеров, потом родители услышали, что производится набор в хор радио и телевидения к Виктору Попову. Туда ее тоже взяли сразу.

Рита: «Буквально через неделю мне сказали, что у нас будет запись на радио. Я так перепугалась! Мне ведь было всего одиннадцать лет — а тут радио, да еще с оркестром Юрия Силантьева. Меня колотило всю ночь, и от страха я не пришла на запись. Был жуткий скандал. Попов хотел выгнать меня из хора за безответственность, но потом сжалился. Потом он очень долго выбивал из меня мои страхи. Я ведь была очень зажатым ребенком. Даже в школе у доски всегда теряла дар речи».

В золотом фонде радио осталось одиннадцать песен, записанных Ритой. Чаще всего именно ей доверяли исполнять лирические композиции — ее голос всегда заставлял людей в зале плакать.

Рита: «У меня был очень интересный тембр. Иногда, не видя меня, люди не понимали: мальчик поет или девочка. В принципе, уже в детстве многие обращали на меня внимание. Помню, в Ленинграде ко мне подошел пожилой мужчина, подарил деревянного олененка и сказал: «Деточка, запомни — у тебя потрясающий дар. Это тяжелый крест, но не вздумай его бросить. Ты поцелована богом…»

Мы очень много гастролировали по всему миру. Однажды приехали в Голландию, и я пела на голландском о маленькой птичке. После концерта толпа выстроилась в ряд, и когда я шла по этому коридору, люди хлопали и кричали: «Прима! Прима!» Я очень хорошо за-помнила это время — именно тогда у меня съехала крыша! Началась самая обычная звездная болезнь. Но дети есть дети, они таких вещей не прощают, и коллектив меня быстро на место поставил. Разобраться в себе тогда очень помог Виктор Сергеевич Попов, который меня обожал. Он долго не отпускал меня из коллектива — лет до девятнадцати. Хотя я уже училась в консерватории…"

Именно в тот период Рите позвонил Литягин: «Мы тут развлекаемся, музыку пишем. Ты не хочешь попробовать записать пару песен?» Рита сначала отнекивалась — на первом курсе консерватории свободного времени немного. Но Андрей настаивал.

Рита: «Я вообще экспериментатор, люблю пробовать себя в чем-то новом. Сначала мне нравилось. Записала песни две-три, они их где-то крутанули. Через пару дней Андрей позвонил и буквально взахлеб: «Рита, нужно срочно записывать еще». Но на десятой песне я решила — поразвлекалась, и хватит.

У меня в тот момент шла активная постановка голоса. Я училась у удивительного педагога — Нины Львовны Дорлиак, жены прославленного Святослава Рихтера, певицы с колоссальной вокальной культурой. Через год напряженных занятий у меня начались проблемы с голосом. От громкого правильного пения отекла и вспухла вся глотка. Шло настоящее физическое развитие, я совершенствовала голосовой аппарат, менялось строение гортани. И тогда я сказала Андрею: «Пусть будет десять песен. Какая тебе разница?» Я-то искренне считала все это просто развлечением. Он уговаривал: «Мне кровь из носу надо еще». Но я отказалась. Тогда он пошел искать других певиц. Переслушал кучу вокалисток, нашел Наташу Гулькину. Она записала пять оставшихся песен. А потом кассеты пустили в продажу. Это и был первый альбом группы «Мираж».

— Вы об этом ничего не знали?

Рита: «Нет. Была просто комедийная ситуация — мы с друзьями поехали на пляж. Рядом остановилась машина, из которой доносились звуки этих песен. Я — наивная — подхожу и говорю радостно: «Здрасьте! Вы приятель Андрюши Литягина?» Человек смотрит на меня, как на больную, и говорит: «А это кто?» Я ему: «Ну вот же кассета, вам ее Андрюша подарил?» «Какой Андрюша? Я купил ее в ларьке». «Где купили?» — я даже не поняла. Мне в голову не приходило, что Андрей будет этим торговать. В полном недоумении я позвонила ему и спросила: «Как же так?» Он сказал: «Да, я нашел девочек, мы дописали альбом, и я его выпустил».

Больше я этого не касалась. Просто слышала, что отовсюду звучит мой голос. И старательно скрывала все в консерватории. Я так боялась, что меня отчислят! Но добрые люди тут же доложили. С тех пор при малейшей неудаче педагог мне говорила: «Это все ваши эстрадные песенки!». Тогда я сама сказала Андрею: «Сделай так, чтобы на кассетах не было моего имени». Я не верила, когда мне твердили: «Ты в своем уме? На тебе же делают миллионы». И не отдавала себе отчета, насколько масштабны размеры этого бизнеса. Позже я все же позвонила Андрею, и он предложил: «Давай договоримся: если у тебя возникнет нужда в деньгах, ты всегда можешь позвонить, и мы тебе любую сумму дадим».

Как солистка «Миража» Рита вышла на сцену лишь однажды. Андрею надо было утвердить программу в Министерстве культуры. Там потребовали, чтобы певица пела живьем. Он сказал: «Я тебя умоляю! Приходи». И она пришла.

Ситуация, казалось, зашла в тупик: группу, которая уже существовала на кассетах, требовалось показать публике. Но как таковой группы не было! И тогда она приобрела соответствующее название — «Мираж». А в качестве певиц появились постоянно меняющиеся люди-манекены. Говорить об участии Риты в проекте стало невыгодно. Да она и не настаивала.

— Рита, в девятнадцать лет девушек обычно интересует совсем не учеба, а личная жизнь.

Рита: «Как раз в девятнадцать лет у меня появился первый личный опыт. Я — поздняя пташка. Подруги уже вовсю рассказывали о своих романах, а я только глазами хлопала. Родители держали меня в ежовых рукавицах. Мама рассказывала мне, что можно один раз поцеловаться и сразу забеременеть. И я действительно так считала! Поэтому от парней просто шарахалась. Конечно, с возрастом я поняла, что дети рождаются не от поцелуев, но отношения предпочитала чисто платонические.

А потом началась моя первая романтическая история. Этот человек был старше меня на пятнадцать лет. Познакомились мы за рубежом, он поехал с нами на гастроли как переводчик. Когда в первый раз он пришел на занятия, я испытала потрясающее чувство — ни до, ни после в жизни такого не было. Он просто вошел в зал, я опустила глаза и поняла, что не в силах их поднять. Словно электроразряд прошел по телу. Пока он переводил песню, я сидела, уткнувшись в ноты. И боялась, что он увидит мои пунцовые щеки…

И потом у нас все закрутилось — как гром среди ясного неба. Он, естественно, был несвободен. Мы вернулись в Москву, начались поездки за город, в какие-то другие города. Денег ему хватало с лихвой, ухаживал он безумно красиво. Мне все подружки тогда завидовали. Он меня одевал, обувал, я ни в чем не нуждалась. Мы с ним не вылезали из дорогих кабаков. Помню, пришли в ресторан гостиницы «Славянская» посмотреть их роскошное шоу, заказали чай. Нам официанты говорят: у нас так не принято, вы должны сделать нормальный заказ. А мы только что плотно поужинали… В итоге он заказал хрустальную бадью черной икры, мы смотрели программу и ложкой ели эту икру. Он меня страшно избаловал. Мне казалось, что все мужчины должны так относиться к женщинам. И когда мы расстались, мне довольно сложно пришлось. Я всех равняла по той же высокой планке и не могла понять, почему никто меня не кормит икрой. Но потом быстро опустилась с небес на землю".

Как-то раз педагог Нина Львовна Дорлиак взяла своих студентов на мастер-класс в Германию. Ребята прекрасно проводили время. Помимо солидных суточных им полагалось бесплатное питание в югославском ресторане. Однажды за обедом официантка задала Рите странный вопрос: «А вы замужем?» «Нет, а в чем дело?» — удивилась Рита. С этого момента начались сюрпризы: то приносили какое-то необыкновенное мороженое от заведения, то розы всем раздавали в качестве презента. И в один прекрасный день объявился таинственный даритель — белокурый красавец Антун Маруна, владелец ресторана. Он пригласил русскую делегацию поужинать на берегу Рейна.

Рита: «Весь вечер он от меня не отходил, а на следующий день пригласил на свидание. И оно закончилось тем, что я попала не к себе в гостиницу, а к нему домой. До этого у меня были отношения с мужчинами, но сам секс не приносил мне никакого удовольствия. Мне казалось, что это жутко неприятно. И тут — он! В первую же ночь Антун открыл мне такой мир! Я поняла, что секс — это действительно очень острые ощущения, это красиво, это потрясающе. Он обучил меня всем премудростям. Я перестала ночевать в гостинице и совершенно сонная приходила на мастер-классы».

Когда Рита вернулась в Москву, в тот же день начались звонки. Она знала лишь русский и английский, а Антун — немецкий и югославский. Они общались «по-птичьи». Он просто хотел слышать ее голос. Подруга-югославка переводила его письма, бегала с Ритой на переговорный пункт — их роман на расстоянии не утихал, а лишь набирал обороты. На лето Рита поехала к Антуну в Германию.

Рита: «Он опекал меня как ребенка, я была окружена невероятной заботой. Сразу показал, где лежат деньги, и сказал, чтобы я купила себе одежду — у нас в стране тогда все было по карточкам. Еду он приносил мне из ресторана — но не простую. Ведь Антун по образованию повар, и для меня он все готовил сам, причем изощрялся как мог — каждый день изобретал что-то новое, очень красиво оформлял, сделал из этого целый ритуал. Вечером мы шли развлекаться, а по ночам… Это были какие-то африканские страсти. Он хотел меня постоянно! Но одновременно в нем проснулась дикая ревность. Если кто-то просто улыбался мне на улице, его глаза становились совершенно безумными, звериными. Он хватал меня за руку и уводил. Начался жесткий диктат, просто сумасшествие. Потом он мне признался, что раньше у него было много женщин, но ничего подобного он не чувствовал».

Когда Антун приехал к Рите в Москву, ей пришлось предупредить друзей — ни в коем случае нельзя целовать ее в щечку при встрече, у нее очень ревнивый парень. Антун ходил на ее концерты, слушал, а потом сказал: «Все это хорошо, но тебе не надо петь. Когда мы поженимся, ты работать не будешь». Рита надеялась, что со временем ее любимый успокоится и проблема исчезнет. Они уже решили, что следующим летом поженятся и Рита переедет к нему. Единственное, в чем ей удалось убедить жениха, — в том, что такого образования, как в Москве, она не получит нигде. Поэтому до окончания консерватории останется дома. Потерпеть нужно было всего два года. Он согласился, и началась жизнь наездами: то Антун приезжал к Рите в Москву, то она отправлялась к нему. Подруги снова завидовали. Еще бы — статный, богатый красавец носил ее на руках и сдувал пылинки.

Рита: «Свадьбу мы справляли под Загребом, на родине Антуна, в доме его родителей. Гуляли три дня, гостей — человек триста. Вложены были баснословные деньги — все по национальным традициям, с песнями, танцами, церковным венчанием. Я ведь пережила целую эпопею со сменой вероисповедания. И потом долго была католичкой, совсем недавно возвратилась в христианскую веру. Сыграли мы нашу шикарную свадьбу и опять разъехались. Я отправилась доучиваться последний год, он регулярно приезжал ко мне на время гастролей. Как-то раз в Швейцарии (Антун к тому моменту перебрался жить туда) он устроил сцену, приревновал меня к хористу. Я сказала: «Что ж это такое? Ведь я уже твоя жена, мне никто не нужен, ты мой единственный мужчина». Я действительно была очень привязана к мужу, хотела его как кошка. Но его шекспировские безумства уже начали меня пугать.

И тогда в памяти всплыл еще один маразматический эпизод. Перед свадьбой он сказал мне: «Вот шкаф с вещами, сейчас ты все должна вытащить и сложить так, чтобы по краям было ровно два сантиметра, сверху пять…» Я спросила: ты смеешься или серьезно? Он в ответ — какие могут быть шутки".

Он действительно не шутил. Постепенно Рита привыкла, что любимый, приходя с работы, мог провести пальцем за шкафом и, обнаружив пыль, патетически вопрошал: «Маргарита, что это?» Он требовал, чтобы дом содержался в стерильной чистоте, чтобы шторы висели идеально ровно — складка к складке. Она сама не заметила, как приняла его правила игры.

Рита: «Я, будучи по натуре человеком свободолюбивым, очень долго терпела. Но в один из моих приездов мы пошли в ресторан, и пока мы ждали заказ, у меня началась дикая истерика, я разрыдалась. Антун испугался, выволок меня на улицу, стал спрашивать, что у меня болит. А я ему только шептала: „Отпусти, отпусти меня домой“. Он просто загнал меня в угол, не давал мне дышать».

Наконец Рита закончила учиться. Антун обрывал телефон: «Когда ты приедешь?» А она все оттягивала этот момент, ссылаясь на долгое переоформление документов. Ей безумно не хотелось уезжать: здесь — друзья, родители, дом… На начало ноября у Риты были намечены гастроли в Италии. И она решила, что оттуда сразу поедет к мужу. Попросила его еще чуть-чуть подождать и устроила прощальную вечеринку для друзей. Ее провожали со слезами.

Рита: «Приехала я в Италию со всеми своими чемоданами. Звоню Антуну: «Я уже здесь. Скоро буду у тебя». И слышу в трубке: «Знаешь, ты не приезжай, я тебя не жду». Я говорю: «Как? Я попрощалась со всеми в Москве, я твоя жена». А он: «Я не хочу тебя видеть». И все. Сначала я пыталась дозваниваться, умоляла его встретиться, по ночам рыдала в подушку, ничего не понимая.

Самое смешное, что у меня даже обратного билета не было. Попов знал, что за мной приедет муж. Всей делегации взяли билеты, а мне нет. Я пришла к Виктору Сергеевичу и сказала, что у меня беда — от меня муж отказывается. Он связался с посольством, мне сделали визу — все это стоило ему больших усилий. В итоге я поехала с хором дальше по гастролям. В Швейцарии опять позвонила Антуну и все-таки заставила его приехать. Мы встретились в ресторане. Я только один вопрос ему задала: «Объясни, что случилось?» Его ответ все расставил по местам: «У меня внутри что-то сломалось, я перегорел. Я тебя больше не люблю, ты слишком долго не ехала…» Он не признался, что на тот момент рядом с ним уже появилась какая-то женщина, старше его. Я узнала об этом позже… Мы оба плакали. Но у меня было двойственное состояние: с одной стороны, больно, а с другой — как будто внутри что-то отпустило. Я тут же позвонила домой: «Мама, не пугайтесь, я возвращаюсь». И вдруг услышала в трубке: «Слава богу!»

Спустя какое-то время Антун разыскал Риту в Германии, где она гостила у подруги. Умолял простить и все начать сначала. Но ее самолюбие было жестоко задето. Она уперлась и сказала — никакого возврата не будет.

Рита: «Потом он жалел, мама моя жалела — мол, такой был парень, так сильно любил. Действительно, сейчас, когда страсти улеглись, вспоминается только хорошее. Видимо, это безумие объяснялось тем, что мы оба были молодые, неопытные, не знающие, что такое брак. Два огненных темперамента, не признающие компромиссов».

Москва приняла ее с распростертыми объятиями. И только один момент изрядно портил картину — перед отъездом отказавшись от распределения, Рита осталась без работы.

Рита: «Однажды мне позвонила однокурсница Лена Брылева — она тогда уже пела в Большом — и предложила: «У нас гастроли в Германии. Не хочешь поехать с нами? Мы едем под шапкой «Солисты Большого театра представляют». Я удивилась: «Лен, я не солистка Большого. Как обманывать людей?» Она не унималась: «У нас одну певицу надо срочно заменить». Я всегда считала: «В Большом — там все такие большие. А я — нет». И думать об этом не думала. Но подруга показала мою кассету импресарио, и меня взяли на гастроли. Потом эти же ребята притащили меня на прослушивание в Большой театр. Это было в середине сезона, набор уже прошел. Мне сказали: «Мы вас возьмем как практиканта, а к весне пройдете конкурс наравне со всеми». И знаете, я прошла этот конкурс на ура — под аплодисменты оркестра, топот и свист. И меня тут же, минуя стажерскую группу, взяли в солистки Большого. Единогласно. Я даже не ожидала. Люди бьются годами, чтобы получить этот статус.

Первой моей работой стала «Свадьба Фигаро» Моцарта. Я пела Керубино. Потом Ольгу в «Евгении Онегине», Лауру в «Каменном госте». Небольшие партии в «Травиате», в «Иоланте». В театре мне сказали, что Маргарита Маруна для классической сцены звучит гораздо лучше. К тому же за фамилией «Суханкина» тянулся вечный шлейф «Миража». И я оставила фамилию бывшего мужа".

В личной жизни тоже произошли перемены. Рита снова вышла замуж за талантливого композитора, пианиста, известного в джазовых кругах. Вот только родители ее были против этого брака, отец кричал: «У тебя не получится с ним никакой семьи. Он алкоголик!» Александр действительно любил выпить.

Рита: «У него была довольно подвижная психика, он периодически уходил в запои, и все это было очень тяжело и страшно. Да и отношения сложились совершенно иные — уже никакой сказки, никакого рая, все очень приземленно. Я мечтала о ребенке, но он заставил меня сделать аборт, операция прошла тяжело, с осложнениями. Потом началось жуткое воспаление, меня на «скорой» отвезли в больницу. Врачи сказали — если бы я попала на операционный стол на день позже, меня ожидал бы летальный исход. Просто я такой человек — никогда не признаюсь, что мне плохо, всегда до последнего терплю.

Прошел всего месяц, когда я снова забеременела. Воспаление еще не прошло, осталась инфекция. И на каком-то этапе у меня начался страшный отек, я поправилась на двадцать пять килограммов, выглядела как хрюшка с глазами-щелками. На восьмом месяце, когда живот уже был огромный, начались схватки, меня привезли в больницу, а потом хладнокровно объявили: «Ваш ребеночек умер». До меня долго не доходило, что произошло. Я думала, что сойду с ума. Больше полугода длился этот кошмар — бессонные ночи, сплошные истерики, я приходила в театр, пудрой замазывая отекшие от слез глаза, а потом возвращалась домой, и все начиналось заново. От мужа я тут же ушла, потому что всю беременность этот человек меня истязал, кричал, что ребенка я нагуляла. Напившись, муж мог среди ночи выкинуть меня на улицу со словами: «Пошла вон, ты мне всю жизнь испортила!» Он меня доводил до белого каления. Когда он захотел приехать в роддом, я сказала: «Не приезжай, мы с тобой разводимся». Мы до сих пор иногда пересекаемся по работе — музыкальный мир узок. Но общаться с ним я не могу — слишком тяжелые воспоминания с ним связаны".

В ее жизни начался тяжелый период. Вдобавок ко всем испытаниям Рите стало казаться, что у нее пропадает голос. Изменился обмен веществ, она с огромным трудом избавлялась от лишнего веса, не влезала в старую одежду. В театре тоже начались проблемы — она приходила на репетицию, начинала петь, и тут же ее накрывала лавина эмоций, дыхания не хватало, слезы градом лились из глаз. Она плакала и повторяла как заклинание: «Боже мой, голос куда-то делся». Лишь спустя месяцы все восстановилось и вернулось на круги своя. Коллеги поддерживали Риту и помогали как могли. Но никто не знает, каких усилий стоил ей этот адский год.

А потом в театр пришел новый концертмейстер. И влюбился в Риту безоглядно. Завязались близкие отношения — она не то чтобы ответила взаимностью, просто ей очень нужна была опора в жизни. Владимир был тоже намного старше нее. После первой ночи любви он принес ей кольцо с бриллиантом со словами: «Это ничего не значит, просто я невероятно счастлив».

Рита: «Как честный человек я понимала — раз приняла, значит, уже что-то должна. Тем более, что я думала — кому я такая толстая и безголосая теперь нужна? То есть я на себе поставила жирный крест, решила, что ничего хорошего меня больше не ждет. И опять пошла замуж. Он считал, что нам надо пожениться.

Жили мы в квартире мужа, с его старенькой мамой, она безумно ревновала сына и почти каждый день устраивала сцены — кричала, что она ему всю жизнь отдала, а он, неблагодарный, променял ее на уличную девку. При этом я сидела в соседней комнате и все слышала. Он уговаривал ее говорить тише, а потом переползал ко мне и шептал: «Как я тебе благодарен, что ты молчишь! Рита, я умоляю — молчи! Мама пожилой человек…» Вскоре я предложила: «Давай переедем ко мне. Иначе мы с твоей мамой станем врагами». Мы переехали, и выяснилось, что без мамы мой муж тоже не может. Потому что мама лучше всех готовит, лучше всех за ним ухаживает. Я схватилась за голову — маменькин сынок до мозга костей. Тут начала звонить его мама: «Сынок, я при смерти, приезжай!» И каждый раз со словами «Мама умирает, я поехал к ней» он исчезал. Сначала раз в неделю, потом — два, три. И в очередной раз я спокойненько собрала его чемодан и сказала: «Может, нам лучше развестись?»

И тут я открыла для себя новую потрясающую мужскую черту: муж начал делить все немногочисленное совместно нажитое имущество — ложки, вилки, стаканы. Что меня больше всего поразило — он открыл холодильник, достал замороженные продукты и разрезал пополам. Кульминацией стал раздел пачки поваренной соли. У меня был шок! В принципе в тот период вкалывала-то я. Но я молча отдала ему все, включая утюг и пылесос. И пошла вразнос! Полностью разочаровавшись в мужчинах, я начала разгульную жизнь".

— А как в театре складывалась карьера?

Рита: «Театр есть театр. Маленький театр — маленькие интриги, Большой театр — большие интриги. Первые три года все шло просто великолепно. А потом сменилось руководство, возникла контрактная система и начался жуткий бардак: откровенные взятки, пропихивания любовниц… К тому же в контракте появился интересный пункт: солистов „ставили на страховку“ на тот случай, если другой солист заболеет. В это время ты обязана находиться в Москве. Денег ты за это не получаешь, гастролей у тебя быть не может. Вскоре у меня с руководством возникла конфликтная ситуация. В итоге мне не продлили контракт, и я ушла из театра».

Рита вела богемный образ жизни. Давала камерные приватные концерты в классическом репертуаре. В другой театр решила не пробоваться — все равно везде одно и то же. Работы и так хватало. Она очень удивилась, когда ей позвонила приятельница мамы и спросила: «Рит, а как у тебя с личной жизнью?» «Все отлично, я о личной жизни даже слышать не хочу», — не раздумывая заявила Маруна. Знакомая сообщила, что один хороший человек, полковник запаса, хочет с нею познакомиться. Что у него все есть — дача, машина, квартира в Звездном городке. Ему не хватает только домашнего тепла. Какая могла быть реакция у Риты? «Никто мне не нужен!» Но благодетельница и слушать не стала: «Он тебе позвонит». И положила трубку. А вскоре раздался звонок — социологи проводили опрос населения.

Рита: «Мне стали задавать во-просы, и только потом я поняла, что никакой это не опрос. Наверное, не придумай Володя такого хода, я бы не стала с ним общаться. А так — мы познакомились как бы непроизвольно. В итоге начались отношения, мы поженились. Он очень трепетно ко мне относился. Более того, он сказал: „Рита, ты скажи — что нужно, чтобы помочь твоей карьере? Я готов тобой заниматься“. У него был свой бизнес — правда, дела шли не очень, и он с удвоенной энергией взялся выполнять обязанности моего продюсера. И у него все получилось — дела пошли в гору. Он очень умело вел переговоры. Однако с деловых встреч Володя часто возвращался за полночь. И я все не могла понять — сколько же длятся эти переговоры?»

Рита по-прежнему мечтала о ребенке. Однако и вторая попытка родить закончилась трагически — на седьмом месяце. Это был еще один удар! Она заново пережила весь тот кошмар, через который ей уже пришлось пройти. Ведь к таким вещам нельзя привыкнуть.

Рита: «Если первый раз меня привезли в нормальный роддом, то тут я попала уже в специализированный. Там лежали такие же неудачницы. Я таких ужасных историй насмотрелась! Это было невероятно тяжело — очередная ломка. Лишь гораздо позже выяснилось, что у меня осталось заболевание, которое мешало мне выносить ребенка. Но оно элементарно лечится… Так что надежды я не теряю».

С мужем первое время все шло замечательно. Рита уже обожглась на трех хрестоматийных мужских пороках. Первый ревновал. Второй пил. Третий держался за мамину юбку. Но ей казалось, что уж на этот раз она не ошиблась. Сладкая иллюзия длилась до тех пор, пока не выяснилось, что есть еще одни грабли, на которые раз в жизни наступают все женщины без исключения. Четвертый муж не пропускал ни одной юбки!

Рита: «Сначала я ничего не подозревала. А потом начались звонки отовсюду! Я стала узнавать, какие вещи творились за моей спиной! Что муж устраивал мне гастроли, я уезжала, а он в мою квартиру тащил моих же подруг — которые сразу, естественно, перестали быть подругами. Он не брезговал ничем. Я человек игривый, я тоже могу и глазом повести и пошутить-посмеяться. Но мужья моих по-друг — это для меня свято».

Семейная лодка дала течь, и дела тоже пошли на спад. Рита пробовала намекнуть мужу: «Концерты концертами, но было бы неплохо, если бы ты еще какую-то работу нашел. Ведь если завтра я потеряю голос — на что мы будем жить?» Он отшучивался: «Да ничего ты не потеряешь!» А однажды в сердцах бросил ей в лицо: «Ну когда ж ты найдешь себе богатого любовника, чтобы мы могли нормально жить?»

Рита: «Представляете — „мы могли“! Я поняла, что обрела альфонса в чистом виде. Я не могла поверить, что это тот же мужчина, который был так заботлив и ласков. Но терпела. А он бросил меня в самый тяжелый момент — когда уже и концертов не было никаких, и денег в доме тоже. И у меня началась дикая депрессия — просто черная. Вплоть до того, что мне хотелось открыть окно и выйти наружу. Это было ровно два года назад. Мне было так плохо!»

Пока наша героиня пребывала в полной безнадежности, на ее горизонте появился Саша Букреев, директор «Миража». Он предложил Рите записать еще несколько песен — уже на новых условиях, с ее именем и фамилией. Все по-честному! Конечно, она согласилась. Они долго экспериментировали в студии, заодно Рита перепела старые песни, а потом… Букреев пропал. Судьба тех записей хорошо известна, именно они всплыли как очередной альбом марионеточной группы «Мираж».

Рита: «К тому времени уже появился Коля Басков и протоптал тропинку, о которой я мечтала. Ведь раньше соединение эстрады и классики „каралось законом“. А Коля легализовал этот синтез. Я давно хотела попробовать себя в таком жанре — мне кажется, это мое! Потом мне позвонили фанаты „Миража“ и спросили, почему я не участвую в „Дискотеке 80-х“. Я объяснила, почему. Эти люди мне очень помогли. Они настаивали на том, чтобы я вышла на сцену и спела „живьем“ песни „Миража“. Я подумала — если со мной так поступают, почему я должна сидеть в тени? Такая немая певица! Пора наконец открыть рот и включить звук и изображение. С тех пор в моей жизни перевернулась новая страница».

— А вы знакомы с теми девушками, которые официально считались солистками группы?

Рита: «Да, я практически со всеми знакома. Наташа Гулькина имела свои амбиции, но ее как раз можно понять. У нее были на это реальные основания — она же на самом деле спела те пять песен. Ее не устраивало положение марионетки. И когда возникла идея второго альбома, она захотела петь сама. На что Андрей сказал: «Нет, петь будет Рита, а ты опять будешь открывать рот». На этой почве произошел конфликт. Наташа покинула группу и образовала свой коллектив «Звезды». Второй альбом «Снова вместе» был уже полностью записан мной.

Следующей ненадолго стала Наташа Ветлицкая. Потом — Ира Салтыкова, она еще темненькая была, совершенно другая. Она была просто женой певца Виктора Салтыкова, никто не думал, что она запоет. Ее тоже взяли как ширмочку".

— И никто кроме Гулькиной не пытался показать характер?

Рита: «Все худо-бедно пытались. И Андрей понял — зачем ему вокалистка, с которой всегда будут проблемы? Лучше взять вообще непоющую — хорошенькую куколку. Минимальную сумму ей платить и все деньги по-хозяйски класть в карман. Что он, собственно, и сделал».

— Кто стал этой «куколкой»?

Рита: «Таня Овсиенко. И она, конечно, хлебнула по максимуму. Она ведь работала костюмершей в группе. Потом ее ввели в состав. Я помню ее первые попытки, у нее не получалось, она немножко угловатая была. Она задержалась дольше всех, потому что ничего не требовала. Я знаю жуткие истории — ее доводили до слез, на гастролях на нее накидывались фанаты: „Мы знаем, что это не ты поешь!“ Чуть ли не бил ее кто-то. Что удивительно — именно с ней у меня возник душевный контакт. Она потрясающий человек — очень добрый и совершенно безобидный. Когда я услышала, что она запела, нашла свою манеру — от души за нее порадовалась. Без дураков!»

— Вас не задевает, что имена солисток «Миража» известны миллионам, а вас знает узкий круг посвященных?

Рита: «Ничуть не задевает. Даже напротив. Я все время думала: как же так? Ведь это ненадолго. Да, сейчас они получат деньги, славу, которая так затягивает. А с чем они останутся потом? В конце концов им придется из этого выкарабкиваться. Это же страшное опустошение!».

— И честолюбие вас не гложет?

Рита: «Тогда нет. Раньше я даже обижалась. Когда в новой компании я говорила: „Здрасьте, я студентка консерватории“, — все равнодушно кивали. Но если кто-то из друзей сообщал, что мой голос звучит на дисках „Миража“, вокруг начиналась жуткая суматоха. Меня всегда это оскорбляло — на одной чаше высшее образование, колоссальный труд. А на другой — песенки, которые мы штамповали. И люди на них так реагируют! Сейчас, анализируя ситуацию, я поняла, в чем дело. Вот дан мне богом голос! Я просто пела — легко, как птица — и совсем не задумывалась, что для многих это проблема. Они мечтают петь, стараются, компьютер используют. А мне это не стоило никаких усилий. Вот я и считала — как можно за такую безделицу деньги получать. Лишь недавно я поняла, как я ошибалась».

Сейчас в жизни Риты началась новая эра. Мода на 80-е вернула к жизни музыку прошлых лет. И звонок директора Наташи Гулькиной оказался как нельзя кстати. Сначала речь шла о совместной записи одной песни, которая называется «Просто мираж». Но девушки так удачно спелись, что явно на этом не остановятся.

Рита: «Нас с Наташей столько времени сознательно разлучали, оговаривали, мы так долго думали всякую ерунду друг о друге… А сейчас — я словно второе солнце для себя открыла. Настолько она теплый и светлый человек. Такой же открытый, как и я. Мы совпадаем даже в мелочах и моментально нашли общий язык. Всего один раз взглянув ей в глаза, я поняла — сегодня нам нужно быть вместе. Мы, каждая своим путем, прошли через это горнило под названием группа «Мираж»!