Яркий тому пример — Ролан Антонович Быков, талантливый актер и режиссер. Он заочно невзлюбил свою будущую партнершу по фильму «Докер» Елену Санаеву и делал все возможное, чтобы она не снималась.

Причиной неприязни стало маленькое недоразумение, в котором Быков усмотрел каприз избалованной дочки знаменитого актера Всеволода Санаева. Однако, как известно, ненависть и любовь разделяет смешное расстояние — один шаг.

К моменту их встречи Ролан Быков уже сыграл свои звездные роли в фильмах «Вызываем огонь на себя», «Мертвый сезон», «Служили два товарища», а за спиной Елены было всего пять работ в кино, самая заметная из которых — в фильме Аиды Мансаровой «Главный свидетель». Кинопробы для картины «Докер» они проходили порознь, и впервые Санаева услышала голос своего партнера, когда он позвонил ей и сообщил: «На съемки летим вместе». Актриса ответила: «Вы знаете, я не летаю на самолетах и поеду поездом». Быкова этот искренний ответ почему-то сильно разозлил, и он резко ответил: «А я лечу!»

Елена: «Я просто боялась летать, но Ролан этого не понял — ему мое поведение показалось абсурдным. Он, сверхзанятой человек, выкроил для съемок время в выходные, и вдруг его партнерша — какая-то девчонка! — отказалась ехать вместе с ним. Это так его задело, что он настойчиво предлагал режиссеру взять вместо меня Люсьену Овчинникову или Майю Булгакову. Мне поставили ультиматум — если я срочно не приеду, меня заменят другой актрисой. Папа сказал: «Леля, тебя просто не хотят. Не может быть, чтобы, начиная снимать большой проект, не могли подождать всего пару дней». Вообще-то я человек неуверенный, но тогда во мне проснулся характер: «А, собственно, почему я должна так легко уступать кому-то свою роль?» Еще было обидно, что Майя Булгакова, моя соседка по дому и коллега по Театру киноактера, поехала на съемки, не предупредив меня. Я опоздала всего на два дня и, приехав, твердо заявила режиссеру: «Майю отправляйте домой, а я буду играть свою роль».

Решительный настрой молодой актрисы не пропал даром — роль ей вернули. Но столкновение двух актерских характеров продолжилось и на съемочной площадке. Репетировалась сцена, в которой герой Быкова уговаривал свою жену (Санаеву) убежать из красной артели — да так агрессивно, что после первого же дубля режиссер был вынужден объявить перерыв.

Елена: «По сцене мой муж влезал в окно, чтобы никто его не видел, и уговаривал меня идти за ним, бросить артель. Я не соглашалась. Он попытался действовать лаской и… поцеловал меня — да так крепко, что у меня сразу вспухла губа и пришлось сделать паузу. Кстати, поцелуя в сценарии не было… Ролану, наверное, в голову бы не пришло так себя вести, окажись на моем месте другая актриса. Однако, когда он увидел меня — глазастую, губастую, такое решение родилось у него совершенно естественно. После перерыва съемка продолжилась. Ролан снова повел себя не по сценарию: стал тащить меня, срывать платок. Я сопротивлялась изо всех сил, но он считал, что мужик должен взять верх любой ценой. Закончилась сцена чуть ли не дракой. Все это видела подруга Ролана, сопровождавшая его на съемках… И потом он приезжал уже один.

Забавно, но спустя тридцать лет моя школьная приятельница передала мне письмо, в котором я отзывалась о Ролане очень нелестно. Хотя такое было возможно лишь до тех пор, пока я не узнала его ближе. Я постепенно открывала в этом искушенном человеке нежного, чистого, ранимого мальчика, которого хотелось оберегать — видимо, силен во мне материнский инстинкт. Потом я увидела его в работе — как режиссера — и поняла, почему в него так влюбляются: в деле он настоящий мужчина, капитан, выдумщик, который обожает своих актеров, и его энергия заряжает всех.

Ролан повел на меня такую атаку, что мало кто на моем месте устоял бы. Много лет спустя его спросили в одной передаче: «У вас сразу появились серьезные намерения насчет Елены?» И он честно ответил: «Нет». Я тогда чувствовала это, но ничего не могла с собой поделать. А он говорил: «Ты полюбишь, полюбишь меня, я — хорошая команда». И крепость пала — но ведь с этого все только начинается".

Впрочем, «все» начинается все-таки с детства. Ролан Быков появился на свет в Киеве, но с четырех лет жил с родителями и братом Геронимом в Москве. Его отец прошел четыре войны, был красным командиром. Он женился на красавице Ольге, своей полной противоположности: невеста родилась в мещанской семье, мечтала стать актрисой и писала стихи. Отца Ролана Быкова звали Антоном, однако до сих пор многие упорно именуют режиссера Роландом Анатольевичем. Объяснение этому странному явлению — неправильно оформленная метрика, в которой таинственным образом появилась одна лишняя буква и Ролан превратился в Роланда. Отчество неверно написали при выдаче паспорта. «Хто в тэбэ батько?!» — возмущался тогда Антон Михайлович, который жил уже во Львове с другой женщиной. Ролан был оскорблен за маму и не стал ничего менять.

Антон Быков всю жизнь занимал руководящие посты, так что воспитанием детей занималась мать, которой пришлось бросить театральный институт ради домашнего очага. В актерской среде принято рассказывать с ноткой ностальгии о своем бесшабашном, слегка хулиганском отрочестве, и в этом смысле биография Ролана Быкова была типичной. Его дворовая компания постоянно ввязывалась в драки. Это закаляло характер Ролана, который писал в своем дневнике: «Я побит — начну сначала». Впрочем, частенько к уличным баталиям эти слова не имели никакого отношения — маленькому Ролану приходилось отстаивать свое «я» не только на кулаках.

Мама Елены тоже посвятила свою жизнь детям и любимому мужу — артисту легендарного МХАТа Всеволоду Санаеву. Они жили в коммуналке, в девятиметровой комнатке, и Лена была свидетелем того, как Лидия Санаева подавала реплики мужу, который учил роли. Влияние этого возвышенного бытового фона вскоре дало свои плоды.

Елена: «Однажды мама, готовившая на кухне, вдруг услышала мой взволнованный голос и тихонько вошла в комнату. „Они пришли ко мне, как слепые котята, я научила их читать, писать! Вы хотите убить меня, что ж, убейте!“ — доносилось из-за шкафа. Это я, трехлетний ребенок, цитировала слова Веры Марецкой из картины „Сельская учительница“. Видимо, родители взяли меня с собой в кино, и фильм произвел на меня сильнейшее впечатление. Я стояла в своем углу с игрушками и плакала, потому что мысленно была героиней, к которой пришли ожесточенные кулаки».

Но благополучная жизнь длилась недолго: через два года к Санаевым постучалась смерть. Леля, как ласково называли Лену родители, заболела желтухой, против которой медицина в те времена была бессильна. Девочка умирала, ее родители впали в отчаяние: ведь в годы войны они уже потеряли маленького сына Алешу. Оставалось надеяться только на чудо, и несчастная Лидия Санаева попросила батюшку крестить дочку. После этого Леля стала поправляться, а мама продала последние вещи, лишь бы вылечить свою дочь.

Волевые отцы, самоотверженные мамы да непростая жизнь в сталинских коммуналках — это, без сомнения, роднило Ролана и Елену, однако мостик к совместному будущему перекинуло все-таки искусство. Быков, правда, сразу пошел по актерской стезе, а Санаева колебалась: уж очень хорошо она знала цену, которую платит артист за успех — на примере своего отца. В тридцать пять лет Всеволод Санаев перенес тяжелейший инфаркт, а потом еще и сердечный приступ — когда увидел, насколько беспомощной получилась картина «Алмазы», подорвавшая его здоровье.

Елена: «После школы я собиралась на театроведческий, но однажды повстречала свою одноклассницу и узнала, что она поступила в ГИТИС. Меня это поразило: на мой взгляд, она была хорошенькая, но какая-то вялая. И я упрекнула себя, что даже не попробовала. Зимой как раз был добор в Щепкинское училище, и я прошла, хотя желающих было сто пятьдесят человек на три места.

Однажды меня пригласили на кинопробы в Ленинград. В последний момент я взглянула на железнодорожный билет и вдруг обнаружила, что поезд отходит раньше, чем мы думали. Я бросилась на улицу, а мама бежала за мной и кричала: «Леля, остановись!» Я поймала такси, мама успела впрыгнуть в салон вслед за мной. Но все равно я опоздала, поезд ушел на моих глазах. Мы сели отдышаться на ближайшую скамейку, не сразу заметив рядом мужчину с окровавленной, перебинтованной головой. Мама с ужасом посмотрела на него и почему-то потребовала: «Леля, дай мне самую страшную клятву — как бы ты ни опаздывала, ты никогда не будешь так бежать!» Интересно, с чего она взяла, что он бегал?.."

Мама и папа всегда мечтали, чтобы у их дочери был спокойный муж. Поэтому, когда в жизнь их единственной дочери вошел Ролан Быков, они были встревожены не на шутку.

Елена: «Все родители желают своим детям надежного тыла, но рядом с Роланом Быковым, такой вулканичес-кой личностью, это было сложно. Отцу все вокруг говорили: „Что ваша Лена делает! Это такой сложный человек, ей надо образумиться“. Помню, на Кишиневском кинофестивале мой папа, председатель жюри, вручал Ролану приз за его фильм „Автомобиль, скрипка и собака Клякса“, почти не глядя на него — настолько было сильно его предубеждение против Быкова. Но и для меня, и для Ролана мнение окружающих ничего не значило. Наши отношения мы официально оформили лишь спустя тринадцать лет, и то потому, что Ролан настоял. Он говорил: „Ты столько сделала для меня, но можешь остаться ни с чем, если я умру“. Кстати, мне долго не давал развода бывший муж, отец моего сына Павла. А нам с Роланом в те годы было не до свадьбы: самолеты, поезда, города чередовались с дикой скоростью. Я знала, что этот человек — удивительно надежный, заботливый и веселый — никогда не предаст меня».

Когда их видели вместе, первое время Быкова на каждом шагу «радовали» приветствием: «Здравствуйте, Ролан Антонович! Какая у вас симпатичная дочка!» Режиссер, несмотря на свой независимый нрав, нервничал — все-таки его худенькая жена выглядела значительно моложе своих тридцати, а он — чуть старше своих сорока трех. А Елена, напротив, чувствовала себя естественно и легко.

Елена: «Вся жизнь с Роланом состояла из тысячи интересных и смешных ситуаций, но, к сожалению, очень трудно передать всю их прелесть на словах. Он очень любил, когда я читала вслух. И вот однажды лежали мы с Роланом, совершенно одетые, на узеньком диванчике, и я читала ему… критическую статью Белинского. И настолько хлестко, с таким юмором она была написана, что мы начали безумно хохотать, да так, что я свалилась с дивана.

Мы с ним вообще всегда на одной волне оценивали вещи, подхватывали шутки друг друга. Как-то раз сидели мы в ресторане Дома кино — муж, я и мой сын Паша, что-то жарко обсуждали. А когда собрались уходить, я мимоходом напомнила Ролану: «Пиджачок не забудь», потому что он за разговорами мог оставить на спинке стула свой кожаный пиджак. А он походя так бросил мне: «Шапочку лучше подними». Оказывается, я давала советы, а сама не заметила, что уронила и топчу свою песцовую шапку.

Вот такие смешные вещи помню, а более серьезные — нет. Например, как Ролан Антонович делал мне предложение, мне напомнила через много лет Марина Волович, второй режиссер фильма «Автомобиль, скрипка и собака Клякса». Оказывается, дело было так. Мы с Зиновием Гердтом, Михаилом Козаковым, Николаем Гринько и другими сидели в таллинском ресторане «Лидо». Ролан опустился передо мной на колено и сказал: «Лена, я прошу вас быть моей женой». Не поверите, но я такой важный момент своей жизни начисто забыла. В памяти остался лишь шар из зеркальных осколков, который крутился где-то под потолком".

Множество женщин добивалось Ролана, но у Елены Санаевой была только одна сильная соперница, всерьез претендовавшая на сердце, время и внимание Быкова — его работа. Он постоянно вынашивал новые идеи, творческие проекты и невероятно страдал, когда что-то ему мешало. Жену, которая стала и другом, и советчиком, он никуда от себя не отпускал. Почти каждый раз, когда у Елены появлялась возможность сняться у другого режиссера, она вынуждена была отказываться — ради того, чтобы не оставлять мужа. Как и положено гению, в бытовых вопросах он был довольно беспомощен. И Санаева в основных чертах повторяла судьбу своей матери.

Елена: «Я всегда следила за тем, чтобы Ролан был в порядке: если его не покормить, он о еде и не вспомнит, лекарство не выпьет. Я почти везде сопровождала его, хотя иногда не особенно хотелось куда-либо ехать или чувствовала себя неважно. И мне приходилось надолго разлучаться с единственным сыном, который семь лет жил вместе с моими родителями. Дело в том, что Паша не мог оставаться с нами, потому что Ролан курил по две пачки сигарет в день, а мой сын болел астмой. Конечно, очень удобно, когда занимаются только тобой, но постепенно Ролан понял, что если так будет продолжаться и дальше, он может потерять меня. Наконец появилась квартира, где у Паши была своя комната.

До этого мы жили с мамой Ролана, которую он обожал. Она была довольно ревнива и, думаю, не любила меня, хотя внешне все обстояло хорошо. Любая ее попытка внести брешь в наши отношения наталкивалась на сопротивление Ролана. Хотя, надо отдать ей должное, именно она приучила его стремиться к совершенству во всем. Он иронично называл себя «тупым отличником», потому что «четверка» у него была только по физике, и в десятом классе он просто выучил наизусть весь учебник. Первый брак Ролана с актрисой МТЮЗа Лидией Князевой был заключен по большой любви. Однажды я спросила его: «Почему ты несколько раз уходил от нее и потом возвращался?» А он мне ответил: «Лена, я не привык, когда у меня что-то не получается».

Знакомые мне передали, что через двадцать пять лет нашей совместной жизни с Роланом свекровь сказала: «Лене за все, что она сделала для моего сына, я низко в ножки кланяюсь».

Действительно, благодарить было за что — Санаева делила с мужем не только радости, но и горькие минуты. С 1976 по 1983 год Ролану Быкову не давали снимать, заворачивали сценарии. Выручали роли в кино: именно в тот тяжелый период Ролан Антонович сыграл трусливого охотника в фильме «Про Красную Шапочку» и устами застенчивого логопеда подарил народу бессмертный афоризм про «улицу Койкого» (комедия «По семейным обстоятельствам»). К середине восьмидесятых Быкову-режиссеру наконец «развязали руки», и он снял леденящий кровь шедевр из жизни школьников — «Чучело». Картина стала лидером советского проката и была награждена Государственной премией СССР. А режиссер заработал обширный инфаркт.

Елена: «Чучело» дорого стоило Ролану Антоновичу. Каждый день я укладывала для него в коробочку сердечные таблетки, а потом звонила: «Ролочка, ты выпил лекарства?» Он обещал, а потом забывал. Я ему напоминала по нескольку раз в день и ценой неимоверных усилий добивалась-таки ответа: «Детка, вот сейчас при тебе уже пью». Как-то раз я не выдержала и сказала ему: «Ролочка, ты понимаешь, что это жестоко с твоей стороны? Я люблю книги, музыку, хорошие разговоры. Ну почему вся моя жизнь должна сводиться к тому, принял ты таблетки или нет?» Так что на моих руках было двое детей — сын и муж.

Они оба ревновали меня, но сын понимал, что значит для меня муж, и когда Ролан приходил домой, спокойно сидел в своей комнате и клеил самолетики. Хотя бывали и проказы с его стороны. Когда Паше было пять лет, он завел будильник и поднес его к уху спящего Ролана. Тот проснулся от оглушительного звона и спросонья слегка съездил ему по физиономии. Паша тихонько ушел из комнаты, и эту историю Ролан со смехом поведал мне только год спустя. Я старалась уделять им обоим равное внимание, но, наверное, не всегда получалось, потому что Ролан иногда шутил: «Паша распространился по всей квартире, Паша везде».

Казалось бы, жена режиссера всегда находится на особом положении и вправе надеяться на то, что муж будет лоббировать ее интересы. Однако эта аксиома не относилась к супруге Ролана Быкова. Привилегии Елены Санаевой ограничились небольшими ролями в фильмах «Чучело», «Нос» и «Я больше сюда никогда не вернусь». А она так мечтала, чтобы хоть одна картина была поставлена специально для нее. Впрочем, судьба сделала ей этот подарок — правда, чтобы получить его, Елене вновь пришлось проявить характер.

Трудно себе представить, но изящного дуэта из «Приключений Буратино» — Лисы Алисы (Елена Санаева) и Кота Базилио (Ролан Быков) могло и не быть. Когда Минская киностудия предложила супругам сыграть пару обаятельных жуликов, Елена обрадовалась, а Ролан Антонович призадумался: перспектива сниматься у неизвестного режиссера Леонида Нечаева, да еще в Белоруссии, не вдохновляла его. Однако реакция жены («Нет, Ролан, я поеду и буду сниматься. Пусть я сыграю хуже, чем при тебе…») заставила Быкова сдаться. Кроме того, он не мог расстаться с Еленой на целых пять месяцев, поэтому пришлось ему соглашаться. Образ Лисы Алисы был так обольстителен и индивидуален, что — хотела того Елена Санаева или нет — стал визитной карточкой актрисы, которая снялась в тридцати четырех фильмах, но большую часть сознательной жизни посвятила любимому человеку.

Елена: «Ролан мне однажды сказал: «Ты знаешь, всегда думал, что я бабник, а оказывается, что однолюб». Женщины всегда здорово донимали его. Есть же сумасшедшие, которые сидят в подъездах у известных людей, караулят. Ролан посмеивался: «Они думают: вот на студии они протирают тряпочкой «хлопушку», и в один прекрасный момент мимо проходит Эйзенштейн или Герман — а они тут как тут». Помню, Ролан снимался в фильме «Письма мертвого человека» в тяжелейших условиях — Федоровский монастырь, сырость подвальная, и он все время простужался. Я ставила ему горчичники, давала лекарства, готовила, но потом меня вызвали в Киев на пробы. Я попросила знакомых: «Не оставляйте Ролана одного. Он не привык к одиночеству, ему будет неуютно. Если можете, накормите его чем-нибудь домашним: это ведь человек, травмированный аэрофлотовской и ресторанной кухней. Он не отдохнет, если к нему в комнату набьются какие-то чужие люди, будут пить и курить до утра, какие-нибудь бабы лезть начнут». Какое-то время друзья стойко держали оборону, но потом мне позвонила приятельница: «Двух мы «стащили с поезда», а третья, кажется, прорвалась». Ну, может, и прорвалась — только значения это не имело ровным счетом никакого. Я очень благодарна своей свекрови, которая мне объяснила, что мужчины и женщины совсем по-разному устроены: что для женщины измена, то для мужчины — выпитый стакан воды.

Я счастливейшая из женщин — меня любил человек, преданный мне безоглядно. «Я твой, я весь твой», — повторял он мне. Ну как забыть, как он привозил мне из-за границы платья, потратив на них все жалкие гроши, которые тогда позволяли брать с собой. Зажигалки даже себе не купил! Я спрашивала: «Ролочка, как же ты с размером не ошибся?» А он смотрел на меня влюбленно и говорил: «Ты знаешь, я глаза закрыл и тебя воображаемую обнял, так и угадал».

В перестроечные годы народный артист Ролан Быков занимал ответственные должности: был секретарем правления Союза кинематографис-тов, народным депутатом, президентом Всесоюзного центра телевидения для детей и юношества, а в 1992 году возглавил свой фонд. Он очень переживал, что российский кинопрокат приказал долго жить, создавал специальную программу, благодаря которой школьники из провинции слушали бы стихи Пушкина в исполнении Михаила Козакова, Иннокентия Смоктуновского, Сергея Юрского — чтобы классика заиграла новыми красками. Проект «Дети-Экран-Культура» был подготовлен правительством, но стране было не до него.

Елена: «Ролан говорил, что восемь бриллиантовых лет своей жизни бросил на то, чтобы сохранить детский кинематограф. Все свое время он отдавал студиям фонда, хотя был в прекрасной творческой форме, мог снимать. Шли без конца ходоки, просители, не до себя было. Моей задачей было напоминать ему, потому что в суете он мог о ком-то забыть. Как он писал в одном стихотворении: „Я паровоз. Я весь страданиями и людьми набит до слез“. В 1996 году Ролан Антонович заболел, ему сделали серьезную операцию. Мы с ним были как сообщающиеся сосуды — когда я клала ему руку на лоб, он говорил: „Леночка, в меня жизнь возвращается“. Я так надеялась, что он доживет хотя бы до семидесяти пяти лет…»

«Они жили счастливо и умерли в один день» — этот удобный финал только сказочники дарят своим героям. А реальная жизнь не так милосердна, и кто-то из любящих людей всегда уходит первым, оставляя более сильного переносить утрату в одиночестве. Сердце Ролана Быкова перестало биться 6 октября 1998 года — ровно шесть лет назад. Его жена хотела снять о нем документальный фильм, но потребовалось время, чтобы заглушить боль. Прежде чем приступить к этой работе, Елена Санаева попробовала себя в качестве режиссера в картинах об известном журналисте Юрии Росте и режиссере Алексее Германе. Елена Всеволодовна надеется, что зрители увидят фильм о Ролане Антоновиче Быкове в день его рождения — 12 ноября…

В одном стихотворении есть мистическая строчка: «Любовь уходит не одна — мы вслед за ней». Ролан Быков переступил черту вечности, но жену не отпустил — как при жизни. Иначе как объяснить то, что она продолжает говорить о своем муже в настоящем времени?