Наблюдательный читатель наверняка заметил, чего не хватает в последнее время нашему журналу. Анекдотов, разумеется, — подсчет голосов, поданных вами за финалистов открытого чемпионата Москвы, занял без малого месяц; зато теперь мы с точностью и гордостью можем объявить имя победителя. Самым остроумным человеком столицы по результатам открытого голосования признан АНТОН КОМОЛОВ (аплодисменты!). Ви-джей MTV, чьи апокалиптически яркие наряды бодрят нас по утрам, в юморе предпочитает черный цвет и судит в составе жюри молодых кавээнщиков, из числа которых, впрочем, и сам не так давно рекрутировался в профессионалы. Невозмутимо-серьезный тон, в котором Комолов выдержал самые вздорные свои измышления (см. ниже) — про привязанность к деловым костюмам, ежевечернюю стирку и сотрудничество с Е. В. Петросяном — заставил корреспондента «МК-Бульвара» заподозрить в нем настоящего человека со стержнем, ради красного словца не щадящего никого и ничего.

— Доброе утро. Честно, не понимаю, как можно веселиться пять дней в неделю. Тем более в такое время. «Бодрое утро» бывает в семь, значит, в шесть как минимум вы уже на ногах. Как вам шутится в шесть утра?

 — В шесть — плохо. В семь, когда эфир начинается, проще. Под конец, если есть какие-то хорошие звонки, возникает эффект… эффект… эффект самоиндукции, так это, по-моему, называется. Когда возникает обратная связь, сам получаешь какой-то энергетический заряд. Отдаешь больше — получаешь еще больше, и так по нарастающей.

— Аудитория у МТV подростковая. Вам как-то приходится адаптироваться? Чтобы было смешно детишкам?

 — Не-не-не-не-не! По поводу детишек не соглашусь! В «Бодрое утро» звонит очень много взрослых. По крайней мере, им иногда удается пробиться, потому что в пейджинговой компании говорят, что во время программы все линии забиты, все телефоны заняты… За два с половиной года мы научились определять с вероятностью процентов 80 по сообщению, если оно без подписи, — мальчик или девочка и примерный возраст. Сообщение — 10 слов. Мы же сами отбираем сообщения: не нам звонят, и мы снимаем трубку, а наоборот. Нам присылают какую-то историю, мы смотрим, насколько она адекватная, смешная, интересная, насколько человек взрослый, и предпочтение мы отдаем, конечно, взрослым. Потому что с детьми варианта два: либо история совсем наивная, которой только умиляться, либо они очень тушуются, стесняются, зажимаются, односложно что-то говорят…

— У вас бывают двусмысленные такие шутки, с намеками, как в детстве говорилось. На MTV есть какая-то внутренняя «цензура»?

 — Должностных инструкций нет. Есть какой-то внутренний барьер, который у каждого ведущего свой и который никогда не переступишь. У меня он один, у Доренко другой, у Осокина третий. Каждый из нас свой барьер не перешагивает.

— Вы играли в КВН…

 — Ну, когда-то да…

— За какую команду выступали?

 — Команду молодости нашей! МГТУ им. Баумана, где я учился.

— Давно?

 — Четыре года назад. Мы играли тогда в Московской лиге, это московские команды среднего звена. Практически целый сезон я отыграл, потом ушел…

— Почему?

 — А получилось так, что я начал работать на радио по утрам: как сейчас на «Бодром утре», мне приходилось каждый день вставать в пять. А все кавээнщики люди ночные, все учились в институте, занятия заканчивались поздно, репетиции начинались в семь-восемь вечера и часов до одиннадцати-двенадцати… Физически было просто сложно: учиться, работать и еще КВН.

— И кем бы вы теперь были, если б занимались тем, чему тогда учились?

 — Компьютерщиком. Мог бы приложения какие-то умные писать, программировать в Интернете, разрабатывать самолеты. У нас практика проходила на НТК Туполева. (Заметив гнусную ухмылку корреспондента «МКБ».) Другие самолеты! Еще лучше! Хотел по-черному пошутить, но не надо: подумают, какой ублюдок молодой!

— Ностальгируете по КВН?

 — КВН — это особенная атмосфера. Мне было очень тяжело уходить из КВНа, кусочек сердца я там оставил. Затягивает. Когда этим занимаешься… Та же Московская лига — это не просто самодеятельность. Это зачатки профессионализма, а когда команда доходит до высшей лиги — это абсолютный профессионализм. Есть актеры, есть авторы, у всех свои обязанности, все понимают, что если не поработаешь головой, то будет полное фуфло, и не пройдешь дальше. Достаточно серьезно, но при этом очень дружелюбно. Все команды, которые соревнуются на сцене, в жизни дружат. Конкуренция, конечно, есть…

— …а ведь КВН — это еще и коммерческое предприятие, думается.

 — Большой КВН, конечно, да. Но когда, например, мы играли, то большой сложностью были деньги. Нужен был спонсор, который даст денег на поездку в Сочи, даст денег на костюмы, даст на реквизит. Команды, которые играют в высшей лиге, — у них, с одной стороны, эти проблемы решаются, потому что им легче завлечь спонсора, а с другой — у них другие траты. Авторы другие…

— Какие-то именитые дорогие сатирики пишут для КВНа?

 — (Радостно, приподнято.) Петросян, Лион Измайлов…

— Ну, Петросян, положим, пишет только книги серьезные…

 — Зато как говорит! Он участвовал, кстати, в турнире анекдотов?

— Нет.

 — (С отчаянием.) Моя победа не полная!!!

— Одолеть самого Евгения Вагановича?

 — Тет-а-тет в прямом эфире. Пусть звонит в «Бодрое утро».

— Можете сами написать ему, есть отличный сайт…

 — Eugenyvaganovich.com? Любой совместный проект будет успешен, что бы мы ни делали вместе с Евгением Вагановичем. По принципу хороший следователь — плохой следователь, грустный клоун — веселый клоун. Даже внешне мы разные — это контраст, это смешно, ха-ха!

— Ну что вы, Петросян появлялся на сцене в бандане с надписью Prodigy и читал рэп. Вполне для MTV вариант.

 — А я выходил в эфир — мы как-то пародировали старых дикторов, той еще волны — прилизанный, в черном костюме и строгих очках, тоже был гротеск. Вот писать для Петросяна я бы, наверное, не смог. В силу того, что я как автор не силен, мне и нужен интерактив — зацепиться за какую-то фразу, что-то откомментировать забавно. Но так вот, как Коклюшкин… Возвращаясь к теме. Пишут для КВН некавээнные авторы. Но, более того, некоторые кавээнщики пишут для передач типа «Смехопанорама». Кавээнщики все… ну, не все, но очень многие — люди талантливые и как актеры, причем без актерского образования, и как авторы, абсолютно без литературного образования. Есть люди, которые могут вот так — хоп! — и пошутить. Я, когда был в команде, я не умел. Я мог шутку, которая есть, добить, отшлифовать, подкорректировать, но придумать самому шутку… (Тяжелый вздох.)

— Могли бы поучаствовать в программе «Аншлаг! Аншлаг!» или «Кышкин дом»?

 — «Кышкин дом» я не видел, видел анонс, там дама, да? А «Аншлаг! Аншлаг!» — я не очень люблю плавать на пароходах и пить водку. Там совсем своя атмосфера. Другая. (Драматически, театрально.) Кто я для них? Даже у вас в журнале наверняка существует несколько группировок, со своими разговорами, в которые со стороны не втереться. Они там, наверное, вспоминают: а какой был «Аншлаг! Аншлаг!» в восемьдесят первом году, какой в восемьдесят втором…

— Давайте вспомним восемьдесят какой-то. Какой вам первый анекдот рассказали в жизни, не отложилось? Когда вы сами юморить стали?

 — Сколько себя помню. Давно. С пионерских лагерей, может быть, даже и раньше. Как в школу пошел. Тогда были Василий Иваныч с Петькой, но они все такие дурацкие…

— Если в эфире «Утра» кто-то дурацки себя ведет? Не смешно шутит?

 — Ну, мы показываем другим зрителям, что человек тупо острит, что есть люди, которые острят и получше. Он поострит и… Все люди разные: кто-то пытается пошутить, а не получается в силу волнения, тогда мы его всячески поддержим, похихикаем. А есть такие нагловатые товарищи, которые шутят так: это смешно! надо смеяться! У нас такие достаточно редко прорываются — к счастью или к сожалению? Скорее у нас тройственный союз: если на «Бодром утре» шутка получается, то она совместная. Слушатель плюс мы с Шелест.

— Вы с Шелест пришутились? Легко чувствуете друг друга?

 — Да-да-да. Сейчас уже… Мы работаем очень давно, а взаимопонимание очень быстро образовалось. Мы притерлись. Да, у нас до этого чувства… чувствЫ юмора были разные, а на «Бодром утре» до смешного доходит: мы зачастую одинаково реагируем на какие-то реплики звонящих, одинаковыми жестами, фразами.

— Дежурный вопрос. Любимые книжки в жанре сатира/юмор?

 — Кнышев. Я был совсем маленьким, и то с удовольствием смотрел «Веселых ребят». Может быть, потому что у меня родители с хорошим чувством юмора, я рос, когда кругом шутили. Можно вынести на обложку: «Он рос, когда кругом шутили».

— Шутя.

 — «Вырос не на шутку».

— А кто родители?

 — Мама — филолог, папа — технарь по образованию. Родился и вырос в простой интеллигентной семье: мама — доярка, папа — шофер. Так вот, «Веселых ребят» вышла всего пара-тройка выпусков, а потом их закрыли. Я, уже учась в институте, купил себе кнышевскую книжку, которую у меня кто-то благополучно зачитал, потом купил уже другую его книжку и потом, уже работая на «ящике», в каком-то кафе сидел с подругой, мы засобирались к выходу — смотрю, Кнышев сидит, тоже с дамой. Совершенно случайно. Я говорю: «Смотри!» Как эти (зло) ур-р-роды повел себя, начал пальчиком тыкать: «Кнышев!» Моя подруга знает, что он мне очень нравится. «Ну подойди, возьми автограф», — пошутила она. А я минуты полторы стоял в раздумье, может быть, правда взять?

— У вас часто берут?

 — У нас с Кнышевым? Да-а… Как появимся где вместе… Мы не знакомы с Кнышевым, к сожалению.

— Еще дежурный вопрос. Любимые комедии?

 — «Здравствуйте, я ваша тетя», «Эйс Вентура», «Горячие головы», «Голый пистолет», «Аэроплан».

— А вот я был почти уверен, что вы назовете «Остина Пауэрса»…

 — «Остин Пауэрс» послабее.

— Когда взрослый дяденька одевается в таком молодежном стиле, который вы демонстрируете по утрам, это довольно иронично.

 — Вы же понимаете, что в мои годы одеваться в молодежном стиле — это не ирония, это злая сатира. (Совершенно серьезно.) Есть один комплект цветастой одежды, который я ношу, но иногда надеваю поверх него свитер. Тогда не видно, что она цветастая. Я вечером стираю — у меня стиральная машина с сушкой — и утром надеваю опять. Один комплект. Пока не сносится, а потом новый покупаю. Эмтивишники заставляют в цветном ходить. Я же в костюме все время хочу ходить, выдвинулся на ТЭФИ — значит, надо ходить в костюме.

— Вы галстук завязать сумеете?

 — Нет. Я храню какой-то журнал, где нарисовано, как надо. То, что получается у меня, это такое убожество! Я просто недавно первый раз в жизни купил себе строгий костюм. Подумал, что даже если раз в год бывают официальные случаи, то негоже появляться там одетому как подросток.

— ТЭФИ?

 — Мы думали, выдвигаться ли нам на премию в номинации «Юмористическая программа». Ну, оглядываясь назад, я понимаю, что было очень дальновидно, дабы не попасть в монстры отечественного юмора, не выдвигаться. Там такие мастодонты. Мы так и не вошли в клинч с Евгением Вагановичем, нас, к счастью, развели по разным углам.

— Не знаю даже, о чем еще спросить. Скажите сами что-нибудь.

 — Юмор — это хорошо.

5 ЛУЧШИХ АНЕКДОТОВ ОТ АНТОНА КОМОЛОВАВо время перерыва в матче «Спартак» — «Бавария» в раздевалку «Спартака» входит Романцев («Спартак» уже проигрывает 0:3):

 — Ребята, сегодня у меня день рождения, мне не нужно от вас никаких подарков, лучшим подарком от вас будет победа!

Все сидят молча и хмурые. Капитан команды поднимает голову и говорит:

 — Поздно, тренер, мы тебе уже галстук купили…

Одесский пляж. На шезлонге лежит человек, читает газету. К нему подходит пожилой мужчина, внимательно присматривается.

 — Простите, вы случайно не сын Льва Марковича?

 — Нет.

 — Но вы так похожи на Льва Марковича. Наверное, вы все-таки его сын…

 — Я же сказал, что нет!

 — Странно, вы просто копия Льва Марковича. Признайтесь: вы его сын!

 — Оставьте меня в покое!

Мужчина отходит, но все-таки возвращается:

 — Простите, я понимаю, что вам надоел, но мне кажется, вы меня разыгрываете. Конечно, вы сын Льва Марковича.

Тот (устало):

 — Ну хорошо, я спрошу у мамы…

Встречаются три священнослужителя разных вероисповеданий в ресторане.

Православный священник:

 — В прошлом году летел на самолете, и вдруг жуткая турбулентность, самолеты кругом падают, наш тоже затрясло. Я взмолился, и — о чудо! — везде турбулентность, а вокруг нас тишь да гладь.

Пастор:

 — В этом году плавал по морю. Плывем, и вдруг шторм, буря, девятый вал, везде вокруг тонут корабли, наш корабль накренился. Я взмолился, и — о чудо! — везде шторм, а вокруг нас полный штиль.

Ребе:

 — В прошлую субботу иду по Дерибасовской, смотрю — на тротуаре валяется туго набитый бумажник, а поднять не могу — суббота, работу никакую делать нельзя. Я взмолился, и — о чудо! — везде суббота, а вокруг меня — пятница!

В японской национальной кухне появилось новое блюдо с названием «СССР». Это — одна шестая часть суши.

 — Может ли в фильме быть хеппи-энд, если в конце главный герой погибает?

 — Может. Если главный герой — теща.