Есть такой старый анекдот: «Человек опоздал на киносеанс, и служитель кинотеатра с фонариком помогает ему найти его место в темном зале. Посадив человека, но так и не дождавшись чаевых, служитель наклоняется к нему и на ухо шепчет: «А убийца в этом фильме — садовник». Когда смотришь детектив, так и подмывает поскорей узнать, кто же главный злодей, а когда уже знаешь, порой очень хочется испортить кому-нибудь впечатление. На прошлой неделе «МК-Бульвар» побывал на съемочной площадке телесериала «Грехи отцов» и стал свидетелем сцены разоблачения убийцы.

«Вы за мной посылали, мадемуазель?» — следователь Павел Поляков в лице актера Сергея Виноградова зашел в кабинет владельца отеля «Империал» Григория Андросова. «Я знаю, кто убил того человека в нашем саду», — ответила младшая дочь Григория Ирина (Любовь Зайцева). «Вот как? И кто же?» — «Петр Волков. Это, — Ирина достала из свертка огромный пистолет, — я нашла в его пиджаке». Разочарованы, что мы все раскрыли? А зря. Дело в том, что даже автор сценария «Грехов отцов» Лиза Сейдман еще сама не знает, кто убил друга главного героя. Более того, она не придумала даже, как закончится сериал и что будет происходить в его середине: многое будет зависеть от пожеланий телезрителей.

Новая многосерийная мелодрама «Грехи отцов» от создателей «Бедной Насти» снова про любовь и про сложные отношения героев на фоне ключевых событий российской истории начала ХХ века. Сын богатого фабриканта Петр Волков (Дмитрий Исаев) возвращается в Москву после шести лет сибирской ссылки, куда был отправлен за участие в студенческих волнениях в 1905 году. Он намерен вновь завоевать любовь Кати Андросовой (Екатерина Климова), не отказываясь при этом от своих революционных убеждений, но с ужасом понимает, что методы, которыми его друзья добиваются перемен, стали еще жестче. В сериале судьбы вымышленных героев тесно переплетутся с реальными историческими персонажами: Николаем II, Григорием Распутиным, Федором Шаляпиным, Владимиром Маяковским, Петром Столыпиным.

Пока съемочная группа «Грехов…», отсняв крохотную сцену из 20-й серии со следователем и Ириной, перебирается в соседний павильон, мы пошли бродить по студии. В гримерной был обнаружен Павел Майков (брат главной героини Николай Андросов). Перед съемкой он решил плотно пообедать, и только что приклеенные усы пришлось снова отдирать, чтобы они не мешали и не пачкались. Поглощение пищи Паша совмещал с заучиванием текста. В то же самое время в костюмерной страдала Светлана Тимофеева-Летуновская (Татьяна Павловская): актрисе затягивали корсет. А впереди был еще грим, который занимает от часа до полутора, потому что в фильме нет ни одного парика, и все сложные прически крутятся из собственных волос актрис. В пустынной декорации кафе «Синяя корова» на столике лежали ксерокопии газет сентября 1911 года: «Новое время», «Речь», «Копейка». В просторном холле отеля «Империал» на ресепшене мы полистали журнал учета постояльцев, обратив внимание, что все записи сделаны настоящей чернильной ручкой, и стукнули по звоночку вызова, который огласил весь павильон громким звоном. Перепугав рабочих и перепугавшись сами, мы поспешили в декорацию гостиной Павловской, которая напоминала пчелиный улей: режиссер Петр Кротенко (всего на проекте работает шесть режиссеров) умудрялся одновременно объяснять операторам, откуда кого снимать, по ролям разыгрывать сцену за героев и давать всем распоряжения. «Николай пришел с улицы, поэтому хорошо бы, чтобы у него были плащ и шляпа», — командует Кротенко костюмерам. «Эта шкатулка очень маленькая, мужские пальцы туда не влезут. Несите шкатулку побольше и положите туда всего, как это бывает у женщин, — брошки, кольца, заколки, вставные зубы…» — кричит режиссер реквизиторам. «Намажьте же клея на это мужественное лицо», — это уже адресовано гримерам, которым надо обратно приделать усы Майкову. Минут через десять принесли красивую посеребренную шкатулку: «Слишком богатая для этого дома, оставьте для дома Андросовых», — следующее распоряжение. В конце концов нашли деревянную, которая «играла» еще в «Бедной Насте».

Наконец все в сборе, и начинается репетиция. Сюжет этой сцены из 17-й серии таков: Николай под предлогом, что принес Татьяне забытые ею перчатки, пришел в дом, чтобы что-то найти. Он напрашивается на чашку чая и, когда она уходит, начинает рыскать по ящичкам и шкафчикам. В шкатулке он находит игральную карту с запиской, адресованной мужу Павловской… «Все выключили всё, что может забибикать и прервать вашу жизнь раньше срока», — скомандовал режиссер, и началась съемка. Майков ни в какую не может запомнить отчество героини, называя ее то Филипповной, то Филимоновной, тогда как зовут ее Татьяна Фоминична, а у Светы постоянно расстегиваются крючки на спине. Но, несмотря на эти трудности, сцена снята с первого дубля. «Постоянному посетителю от радушной хозяйки. Пускай вам наконец улыбнется удача, — читает Павел Майков записку и далее размышляет вслух: — Вот как, Дмитрий Иванович. Да вы, оказывается, игрок». «А я что, записку не читала? — удивляется Светлана содержимому записки после слов „Стоп. Снято“. — Нет? Я думала, моя героиня разумная женщина. А она — курица». Под эти размышления актрисы съемочная группа затеяла очередной переезд. «Несите варенье, печенье, лимончик, салфетки понаряднее, — режиссер уже дает распоряжения по следующей сцене — чаепития. — Россия же, должно много всего на столе стоять». Вот так с раннего утра до поздней ночи в бешеном темпе кипит работа над сериалом «Грехи отцов»: меняются актеры, режиссеры, декорации, идут репетиции, съемки, монтаж. Шутка ли, снимать параллельно с эфиром.

И все-таки мы вас заинтригуем: будет еще одно убийство, и мы даже знаем имя убийцы. Но вам не скажем.