Это интервью с одним из лучших, если не лучшим спортсменом России последней пятилетки вырисовывалось долго. Около месяца. Познакомились мы с Лешей еще в октябре, когда наша сборная по спортивной гимнастике готовилась к чемпионату мира в Бельгии. На котором, увы, мужская половина российской команды выступила крайне неудачно: ни одной медали. Конечно, в такой ситуации не было смысла публиковать нашу беседу, не дождавшись комментариев самого Немова.«Я не рассчитывал на победу»«Расстроился сильно?» — спросил я у него по возвращении. «Знаешь, я бы не сказал, что так уж сильно, — на удивление спокойно ответил Алексей. — Нет, приятного мало, конечно, но вообще-то еще перед чемпионатом сказал всем: максимум, на что могу рассчитывать, — это попасть в тройку. На вольных и на перекладине. Я же только-только после травмы начал тренироваться — а за полтора месяца разве можно подготовиться?!»

…Вообще-то на озере Круглом, где испокон веков, кажется, квартируются наши лучшие гимнасты и гимнастки, царит самый настоящий культ личности. И никто, заметьте, на сей счет не возмущается, наоборот, все довольны. Потому что личность Немов уж больно достойная. Его портреты повсюду — и при входе в тренажерный зал, и в холле жилого корпуса, и даже, если не ошибаюсь, в столовой. С обязательной приписочкой внизу — четырехкратный олимпийский чемпион.

В такой обстановке, согласитесь, и зазнаться недолго. Я бы, например, нос точно задрал. А он, не будучи еще даже знакомым с пожаловавшей в гости делегацией «МК-Бульвара», по-простому так протягивает руку. И спокойно откликается на просьбу фотографа сделать еще раз растяжечку — что называется, на камеру.

…А потом мы подойдем к его номеру — и выяснится, что он закрыт: мама уехала. «За колесами, наверное…» — скажет он. «За какими колесами?» — удивлюсь я. «Да вот колеса сняли, — пояснит Леша. И улыбнется: — Давно чего-то не снимали. С 94-го, по-моему. Или с 95-го?» Машина, кстати, у господина четырехкратного олимпийского чемпиона никакая не иностранная — «ВАЗ−21 108». Она же — «Премьер».

 — После Олимпиады еще подарили, — расскажет он уже при прощании. — А сейчас вот, в начале сентября, они подписали со мной спонсорский контракт. Наверное, даже в рекламном ролике сниматься буду…

— Меня удивляет, что никто тебе раньше этого не предложил. Я бы на месте магнатов-олигархов, не говоря уже об эстрадных звездах, давно такого популярного человека предложениями завалил.

 — Были у меня варианты с эстрадой. Заглохло все, правда, еще на начальной стадии… С кем — не скажу. Все равно ж не получилось. А вообще интересно было бы. Я никогда не прочь попробовать что-то новое.

— Ну почему бы тогда и вовсе не переключиться на что-то иное? Тебе ведь, наверное, гимнастика уже надоела. Вот мне интересно, между прочим: после отдыха тяжело в первый раз входить в этот зал?

 — Очень тяжело! Даже не представляешь — насколько. Вот входишь ты в зал в стотысячный раз и вдруг ловишь себя на мысли: а зачем мне это? Наверное, привычка…

— А почему после Сиднея не закончил — недоволен остался? Две золотые медали — мало?

 — О чем ты? Думал, хоть одну привезти — и то хорошо. Бог дал столько — спасибо.

«…Режь последний огурец!»— Но в Атланте, с другой стороны, было тоже два «золота»: нельзя опускаться ниже своей планки.

 — Ха, Олимпиада Олимпиаде рознь. Думаю, в Афинах такого результата уже точно не будет. А может, и будет. Чего загадывать?

— Ты что, на Афины (там пройдет Олимпиада−2004. — А. Л.) настроился?

 — Конечно. А иначе зачем было начинать все это по новой? Только ради Олимпиады! Как говорится в таких случаях, раз пошла такая пьянка — режь последний огурец.

— И даже неудачное выступление на чемпионате мира Олимпиаду−2004 не отменяет?

 — Конечно! Трагедии-то, говорю же, нет никакой. Да, тренировался, готовился, но — увы. Не получилось. Главное, пожалуй, разочарование для меня лично — выступление на перекладине. Все вроде сделал нормально, и тут — бац! — соскок не получился… Нет, надо просто накатать комбинации, упражнения. И можно реально претендовать на что-то в Афинах.

— Хорошо, а что вообще с командой, то есть с мужской ее частью, произошло?

 — Не спрашивай! На каждом снаряде — по два-три падения… А ведь еще два человека травмировались — Подгорный и Крылов, он выступал раненый, на одной ноге. Что же до Бондаренко, который мог бы стать лидером, то он, думаю, психологически оказался к этому не готов… Ну да ладно, в конце концов. Вот и Аркаев (главный тренер нашей гимнастической сборной. — «МКБ») сказал: «Все идет по плану!» Тренируемся-то мы не меньше, чем соперники. Просто не повезло — вдобавок ко всему… А вот девчонки — молодцы. Светка (Хоркина, завоевавшая три золотые медали. — «МКБ») всех порадовала. И команда здорово выступила. Вторым составом практически — и второе место. Они ведь без трех ведущих выступали. У Ленки (Замолодчиковой. — «МКБ») — с ногой проблемы. У Лобазнюк Кати — травма. И у Кати Приваловой — чемпионки России — тоже…«Трусами менялись чуть ли не на помосте»— Леш, ты никогда не хотел уехать из России?

 — Нет, коней на переправе не меняют. К тому же не так легко получить гражданство другой страны. Да это, впрочем, и не главное. Главное — не хочу. Можно ведь, допустим, готовиться за рубежом, получать там зарплату, а выступать за Россию. За месяц-два до соревнований приезжать на базу. Да, вот это вариант. Если возникнет — рассмотрю.

— Говорят, вы на коммерческих соревнованиях в основном и зарабатываете…

 — И если повезет, на Олимпиаде.

— Да, а сколько на коммерческих стартах платят, если не секрет?

 — Везде — по-разному. Обычно первое место оценивается в 1,5—2 тысячи. Не ахти, конечно… Ну, а зарплата у нас — вообще долларов 250. Говорят, с января больше будет. А вот белорусам — по полторы тыщи платят. После того как выиграли чемпионат мира — им вроде еще подняли. Ну ладно я — ребята вообще выступают за суточные. В Германию вот надо ехать, а у федерации денег нет. За билеты предлагают самим платить. Да билеты — это что! У нас даже с формой проблемы: на том же чемпионате мира чуть ли не на помосте трусами менялись. Это ведь тоже все влияет. Первый раз в моей жизни такое — чтобы экипировки не было. А в результате что? Не ощущаешь себя единой командой. Какой уж тут подъем эмоций…

— Да, насчет формы. Я вот слышал, что на Олимпиаде ты свое трико Саше Москаленко отдал?

 — Да, было такое. Хотя вообще у нас считается, что до конца выступления нельзя трико другому отдавать. Но ему попалось очень неудобное, скользящее. И он меня попросил — как отказать? К тому же я на тот момент уже в абсолютном первенстве выиграл. Думаю: главное дело сделано, можно и отдать. Кстати, потом ведь и в новом трико я одно «золото» взял.«Уже тошнит от этого воздуха»— Ты на Олимпиаде спал хорошо?

 — Бывает, что долго не можешь заснуть. Причем вроде о соревнованиях абсолютно не думаешь, а все равно что-то мешает.

— И как на следующий день себя чувствуешь?

 — Ох, на утренней тренировке тяжело — нет слов. Зато потом, днем, часа два поспишь — после обеда — и все хорошо.

— А как насчет выпить-закусить?

 — Ха, водочки выпить или пивка — оно, конечно, неплохо. Но во всем надо меру знать. У нас, как правило, один день в неделю для расслабления — суббота. Во второй половине дня. Воскресенье-то — выходной, не тренируемся. Вот и отправляемся, скажем, на шашлычки.

— Воздух тут у вас, конечно, чудесный.

 — Знаешь — уже тошнит от этого воздуха. Нет, он, конечно, хороший — особенно когда после Москвы приезжаешь, это чувствуешь. И все равно — уже тошнит…

— Сколько же ты здесь проводишь?

 — Сейчас — месяцев десять в году. А года до 97-го вообще, считай, жил безвылазно.

— Интересно, а любимые и нелюбимые снаряды у тебя есть?

 — По большому счету — нет. Понимаешь, бывает, конь идет, остальное нет. А бывает — и наоборот. Так же и с залами. Сегодня в этом зале пойдет, завтра — нет. Я их не делю на фартовые и нефартовые. Все от тебя, от формы твоей зависит — сам знаешь, что плохому танцору мешает… Но вообще я обычно до выступления чувствую: пойдет сегодня или нет. Как правило, не ошибаюсь.«У меня была своя Олимпиада, у жены — своя»— Практически перед самыми Олимпийскими играми у тебя сын родился…

 — Волновался там, в Австралии, конечно, сильно. Не знал же — как они тут. Как я говорил, у жены своя Олимпиада была, у меня — своя… А потом уже мне телевизионщики кассету передали: я и Галину, и сынишку увидел.

— Вдохновило?

 — В известной степени. Посмотрел: ух, здорово!

— Воспитанию сынишки успеваешь уделять время? Понянчить можешь, колыбельную, к примеру, спеть какую-нибудь?

 — Нет, колыбельные я ему не пою. И вообще — Алексей Алексеевич в основном время проводит с мамой, с бабушкой даже больше. Мы ведь с женой можем куда-нибудь уехать, у нас сейчас так, завтра по-другому, а у него режим: завтрак, ужин…

— А вы с Галиной вообще успеваете куда-то ходить? В ресторан, на дискотеки? Какую музыку, кстати, любишь?

 — Нет, на дискотеки не получается — времени не хватает. А музыку всякую люблю — по настроению. Сейчас нравится вот эта песня: «А у реки, а у реки, а у реки танцуют девки, гуляют мужики…»

— В семье кто распоряжается финансами?

 — Сообща распоряжаемся… Последнюю покупку назвать? Да вот покупали на днях плитку — кафель.«С парашютом прыгать не страшно. Вот только второй раз не тянет…»— Где вы с Галиной отдыхали летом?

 — Во Франции — в Каннах. У меня там друг живет — Дима Карбаненко. Помнишь, из нашей сборной? До сих пор, кстати, выступает. Только за Францию… Такой кайф: лежали, загорали. Ели фрукты, морепродукты: мидий, улиток. Обожаю!

— А как же активный отдых: гидроциклы и все такое?

 — И это тоже. Просто лежать тоже в какой-то момент надоедает. Хочется подвигаться. Или испытать сильные ощущения. Я же и с парашютом прыгал…

— Как это было — расскажи…

 — Есть такой немецкий гимнаст Гингер. Он и предложил. Точнее, мы с ним давно договаривались. А тут — подходящий случай. У меня еще на соревнованиях дела не шли. Третье место занял. Вот и решили развеяться. Удалось. Ощущения — супер!

— И страшно не было?

 — Нет. Ну, может, только до тех пор, пока парашют не раскрылся. А потом — кайф! Вот только второй раз прыгать что-то не тянет…«Диета простая: есть поменьше!»— Каким вообще образом в отпуске форму поддерживал?

 — Обычным. Отжимания. Приседания. Конечно, растяжки… Пробежки? Нет, не люблю. Хорошо гимнастов кросс не заставляют бегать!

— На аппетит ты, видно, не жалуешься. Проблемы лишнего веса нет?

 — Да уж, поесть люблю… Но я как быстро набираю вес, так же быстро и сгоняю. Стоит не поесть один вечер.

— А диета есть специальная гимнастическая?

 — Диета простая. Называется «поменьше»."Побреюсь налысо, когда буду таким же богатым, как Бекхэм"— Леш, слышал, ты вроде бы в МЭСИ (Московский экономико-статистический институт. — «МКБ») собрался. Какую специальность осваивать?

 — «Спортивный менеджмент» называется. На днях, кстати, собираюсь созвониться с ректором. Надо, надо учиться. А то вон такие провалы на чемпионате мира — пора уже и о будущем подумать (смеется).

— Где видишь себя в будущем — в спорте или нет?

 — Честно — не знаю пока. А загадывать не люблю.

— Ты никогда не хотел сменить имидж? Побриться налысо или покраситься в какой-нибудь цвет?

 — Волосы красить — нет, не собираюсь. А налысо побриться — можно… Как Бекхэм, да? Ну когда я буду такой же богатый, как он…«Так и до полковника недалеко!»— Когда-то тебе поставили диагноз: негоден, мол, к строевой службе. А теперь ты самый молодой майор Российской армии…

 — Да, есть такое дело. В детстве были проблемы со спиной. А насчет майора — там забавная ситуация была. Еще в Сиднее. Проснулся — раз! — на тумбочке лежат погоны. Пригляделся: одна звезда. Ну дела, думаю, приехал на Олимпиаду капитаном — уеду майором. Так и до полковника недалеко!

— А подъем у вас так же рано, как в армии?

 — Ох, на больную мозоль наступил… Сейчас хоть в девять будят — все равно, правда, мучаюсь. А раньше вообще без пятнадцати семь вставали! А я же сова. Ложусь в двенадцать, в час. Не раньше. Не представляю, как люди в десять часов уже спят…

— Что для тебя вообще самое тяжелое в гимнастике?

 — Да вот это. И еще — когда приходишь в зал, а у тебя тут болит, там болит, кисти болят… Иногда хоть на вешалку…

— И что ты в такие минуты говоришь себе?

 — Надо работать! Через «не могу»…