У участников каждой группы — неравноценное распределение ролей с точки зрения зрительского внимания: львиную долю его забирает вокалист, и это многим не нравится. Вокалист всегда на первом плане, он вечно раздает львиную долю интервью и в конце концов попадает на обложку «Rolling Stone», причем под его фотографией стоит название группы: этакий театр одного человека. Так, барабанщик «Aerosmith» Стивен Тайлер взял себе всю славу, когда переместился к микрофону. Бывает, конечно, по-разному: вон Ангус Янг скачет в шортиках перед всеми, включая вокалиста Брайана Джонсона, — и считается первым среди коллег по AC. Но это скорее исключение. Вокалистов переоценивают — это общее мнение.

Тут есть, впрочем, одно «но»: зачастую вокалист является единственным человеком, которому что-то нужно и который тянет на себе остальной состав, — ему-то деваться некуда, его запомнили именно в этом качестве, в другом месте про него просто и говорить-то никто не будет. В этом смысле личностью совершенно выдающейся является Джарвис Кокер, лидер группы «Pulp»: история «Pulp» и так полна слез и печали, а Кокер умудрился отличиться еще и лично.

Если б награды раздавались за самые странные достижения в поп-культуре, «Pulp» бы, скорее всего, достался приз как самой упорной группе: первые двадцать лет своего существования она провела в абсолютной безвестности. Организованная на четыре года раньше «The Smiths» и всего двумя годами позже «The Cure», она прозябала, когда Моррисси со товарищи изменили лицо британского рок-н-ролла, пережила расцвет пост-панка, новой волны и готики и стала известна в эпоху брит-попа наряду с «Blur» и «Oasis», первая из которых была моложе ее на одиннадцать, а вторая — на пятнадцать лет. И все это время группу тащил на себе Кокер: помощники приходили и уходили, недовольные отсутствием славы, желая учиться в университете или просто потому, что надоело, а он раз за разом пытался что-то изобрести, придумать и все сочинял и сочинял песни — количество стилей, в которых отметился «Pulp», тянет на список почетных званий какого-нибудь отечественного Генсека.

Первый состав группы, именовавшейся еще «Arabacus Pulp», просуществовал чуть больше трех лет; стартовым его проектом был кинофильм «Три спартанца». Спартанцев в оригинале было два, и в этом заключался концепт. Потом парни принялись играть музыку — чтобы впечатлить девочек, по признанию Кокера, поскольку все еще учились в школе. Дело было в 1978 году. К 1982-му группа насчитывала в своем активе несколько концертов и участие в шоу знаменитого открывателя талантов Джона Пила: «Pulp» прославились там тем, что им — едва ли не единственным, на кого Пил когда-либо обращал внимание, — это участие не дало абсолютно ничего: ни известности, ни контрактов. В том году все музыканты выпустились из школы и ушли учиться в университет — все, кроме Кокера.

Кокер собрал новый состав — это было, видимо, самое странное воплощение группы, поскольку туда на полных правах входил некто Тим Олкард, единственной обязанностью которого было чтение стихов в перерывах между песнями. Один из первых концертов в таком составе едва не окончился печально: британские студенты, раздраженные чтением стихов, полезли на сцену с явным намерением набить чтецу морду — да заодно уж и остальным. Пришлось спасаться бегством. Скрипач Рассел Сеньор, вместо того чтобы ходить на репетиции, сочинял дадаистскую пьесу. Словом, затея была сразу гиблая, хотя группе удалось записать дебютную пластинку «It» — короткое собрание весьма маловразумительных песен в фолк-роковом ключе.

В 1985 году Кокер — опять-таки пытаясь порисоваться перед девушкой — выпал из окна с высоты третьего этажа; он сломал себе запястье, ногу и повредил тазобедренный сустав. Дух его, однако, оказался несломленным, ибо спустя короткое время он уже давал концерты — в инвалидной коляске.

Потом он пристрастился к дешевому синтезатору «Ямаха» и принялся сочинять диско-песни: это уже был третий состав группы. «Pulp» играли «концептуальные» концерты, на которых снимали аудиторию на кинокамеру, фотографировали ее, распространяли по залу специально заготовленные запахи и обматывались фольгой. Дело было дорогостоящее по меркам любительского музицирования — многие роптали. Кокер и сам устал от судьбы непризнанного гения и подался на режиссерские курсы. Быть бы ему сейчас «молодым британским режиссером», если б не тот факт, что сингл «My Legendary Girlfriend» с последней на тот момент пластинки «Pulp» «Separations» — пластинки, разумеется, совершенно безуспешной — не был назван NME «синглом недели». Неизбалованному Кокеру показалось, что это слава.

Слава, однако, шла к «Pulp» крайне склочными путями: все положительное, что случалось с группой, казалось крайне необязательным и временным, зато все отрицательное — весьма логичным. Замеченную команду подобрала фирма «Island», выпустила компиляцию предыдущих ее работ, а затем и пластинку «His’N’Hers», успех которой предопределили появления Кокера на телевидении: его обаяние и рискованное чувство юмора снискали ему любовь британских девиц, которые так плясали на балконе Королевского театра на Друри Лэйн, где выступал их кумир, что балкон дал трещину.

Однако популярностью всенародной Кокер обязан двум историям, приключившимся практически одновременно: в 1995 году на сингле с альбома «Common People» было изображено то, что газета «Daily Mirror» посчитала «инструкцией, как детям прятать от родителей наркотики». Газета вышла с огромным парламентским заголовком на первой странице: «Запретим эту гнусную рекламу!» Затем музыкантам группы стали на улице предлагать наркотики, за каковым событием с другой стороны наблюдал индифферентный фотокорреспондент; в отечественной практике это именуется «журналистским расследованием». Другое событие — всем известная выходка Кокера на церемонии «Brit Awards» в 1996 году, когда он полез на сцену прерывать выступление Майкла Джексона в роли мессии. Опять-таки газеты немедленно опубликовали фотографии избитых Кокером детей из свиты Джексона; позже выяснилось, что фотографии «левые». Так Кокер стал общественной персоной.

Характерно, что за всей этой бурной биографией никогда не пропадало качество музыки: не считая самой первой пластинки «Pulp», все их релизы, непохожие друг на друга, отличают изумительная музыкальность и исключительный вкус. Последняя в этом ряду недавно вышедшая пластинка с оптимистичным названием «We Love Life» — не самое сильное творение группы, тем не менее крайне качественный товар. Проблема ее в том, что музыка тут стала слишком респектабельна: все-таки слава длится целых пять лет, и от нее немного можно обалдеть.

Однако, зная Кокера и его судьбу, особо можно и не переживать: долго это продолжаться не будет. Остается надеяться только, что он не будет более прыгать из окон: для вдохновения есть и менее травматичные стимулы.