Особенно если ей всего шестнадцать лет. Ауж если к этому добавить взрывной характер и редкостное умение попадать в скандальные истории, то получится и вовсе гремучая смесь. У этой смеси есть имя — Оксана БАЮЛ. Олимпийская чемпионка по фигурному катанию, любимица Америки, она пускалась во все тяжкие — включая пристрастие к алкаголю. Но смогла остановиться и начать жизнь заново.

В России Оксана редкий гость — вот уже тринадцать лет она живет в Нью-Йорке. Впрочем, не так давно Баюл прилетела в Первопрестольную для участия в феерическом шоу Champions on Ice, устроенном для рублевской vip-публики. Собственно, время для интервью фигуристка выкроила прямо перед выступлением. Ненакрашенная, в спортивном костюме, бледная и простуженная, она немного напоминала средненькую старшеклассницу. С трудом верилось, что через каких-то пару часов она будет блистать на льду в образе неотразимой девушки Джеймса Бонда. Но так и случилось.
Оксана с удовольствием примеряет различные маски, оставаясь при этом верной самой себе — дерзкой, неунывающей и чуждой условностей. Ее биография беспристрастно подтверждает эту простую истину.

ХОЛОДНЫй дом

Оксана росла в неполной семье: отец ушел из дома вскоре после ее рождения. Ситуация печальная, но вполне распространенная. Зато у нее остались мама, бабушка и дедушка, которые души не чаяли в своей непоседе. Когда девочке исполнилось три года, бабушка отвела ее в ДК «Метеор» — один из самых крупных в Днепропетровске. Хотела отдать ее в балетный кружок, но такого там не оказалось. Пришлось довольствоваться секцией фигурного катания, куда Оксану — слишком пухленькую — взяли даже не с первого раза.
Впрочем, вскоре девочка проявила бойцовские качества — быстро похудела, тренировалась упорнее всех и в итоге стала лучшей. Баюл занялся тренер Станислав Корытэк, благодаря которому она постепенно становилась воплощением изящества на льду. В жизни же она была далека от романтичности.
Оксана Баюл: «Я дружила только с мальчишками, ругалась матом и дралась. Дома меня не успели воспитать, потому что я с малых лет пропадала на катке, а потом уезжала на сборы, на спортивную базу в Новогорске. Мы тренировались вместе с Костомаровым, Авербухом, Анисиной. Маринка вспоминает, что ей про меня рассказывали: „Такая девчонка классная, такая оторва, а ругается — это просто кошмар!“ Кстати, мне было лет восемь, когда мы с ней познакомились. Маринка говорит: „Когда ты открыла рот, я чуть в обморок не упала“.
И с первой любовью у меня не сложилось по причине моей грубости. Мне в школе нравился одноклассник, я ему тоже. Но мне и в голову не приходило, что мальчика некрасиво посылать матом. В общем, как-то отошел он от меня. А что поделаешь, у меня было полное отсутствие домашнего воспитания.
В восемь лет я вошла в сборную СССР, ездила по всему Союзу и к десяти годам получала отчисления от сборов — 100−150 рублей (для сравнения: пенсия бабушки была рублей восемьдесят). Кстати, деньги я никогда не отдавала маме и бабушке, прятала их в пианино, а потом тратила по своему усмотрению. Хотя по дому иногда помогала, стояла в длинных очередях за маслом по талонам».
Когда Оксане было четырнадцать лет, от рака умерла ее мама. Ей было всего тридцать шесть лет. Через некоторое время за ней последовала бабушка. Тренер Станислав Корытэк уехал в Канаду. Ощущение невосполнимой потери отступало от Оксаны только на катке. Новыми опекунами девочки стали тренеры — Валентин Николаев и Галина Змиевская. Как раз в это время началось формирование новой украинской сборной.
О. Б.: «Вспоминаю свой первый чемпионат Европы. Меня охватила паника — не потому, что я была не готова, а из-за моей повышенной эмоциональности. Я схватилась руками за борт, смотрю на Валю такими огромными глазами и бормочу, что никуда не пойду. Он уставился на меня и говорит, не подбирая цензурных выражений: „Иди катайся, такая-сякая, а то я сейчас тебя убью!“ Я сразу пришла в себя и хорошо выступила, получила „серебро“. Когда на пресс-конференции Николаева спросили, какими словами он меня подбадривал, Валя с улыбкой ответил: „Это наша профессиональная тайна“. Потом я выиграла чемпионат мира, а затем была Олимпиада. На которую я приехала разобранная в хлам из-за травм».

Падение и взлет

1994 год. Норвегия. Олимпиада в Лиллехаммере. Вся общественность взбудоражена чрезвычайным происшествием: человек, нанятый американской фигуристкой Тони Хардинг, ударил железным прутом по ноге ее конкурентку — Нэнси Кэриган, тоже американку. Внимание прессы и зрителей было приковано к этому жесткому противостоянию, пока не случился новый форс-мажор: немка Таня Шевченко ранила коньком Оксану Баюл на воскресной разминке — прямо накануне последнего (решающего!) выступления.
О. Б.: «Я могла бы пропустить эту тренировку, но Змиевская настояла, и я вышла на лед не совсем собранная — смотрела на прессу, махала всем, а в это время Шевченко заходила на прыжок спиной. Мы параллельно развернулись и столкнулись лбами, она инстинктивно оттолкнула меня, я упала очень сильно на спину, и Таня при падении буквально распорола мне ногу лезвием конька. Я смотрела на лужу крови с мыслью: „Докаталась…“ Ко мне подъехала Катарина Витт, взяла за ноги и потащила к выходу с катка. Доктор зашил мне ногу, сделал два обезболивающих укола — о том, что я не буду выступать, даже речи не было.
На следующий день я выступала после Нэнси Кэриган, моей основной соперницы. Ее заранее считали победительницей и чествовали так, что весь лед был засыпан цветами. Их раздражающе долго убирали… Наконец зазвучала моя тема — „Умирающий лебедь“, я сразу прыгнула каскад — два прыжка. Вдруг через какое-то время вижу: за бортиком бегают Николаев и Змиевская и орут: „Баюл, дура, делай другие прыжки!“ Оказывается, я чуть не забыла про ключевую комбинацию прыжков. Когда я завершила свою программу, то подняла руки вверх и подумала: „Господи Боже, слава Тебе, что все позади!“ И начала плакать. Мне еще не приходило в голову, что я победила, — просто началась эмоциональная разрядка. Просто внутренняя пружина разжалась… Даже когда объявили, что я заняла первое место, обойдя Нэнси на один голос за артистизм, я не могла остановиться».
Безудержные слезы победительницы — без претензии на эстетизм и кокетство, ее худенькую фигурку в розовом платье, пушистое украшение в волосах… Все это увидели зрители всего мира и были до глубины души тронуты. Не обошлось и без забавных накладок. Никто не ожидал, что победит спортсменка с Украины, поэтому долго не могли найти флаг, который поднимается в честь победившей страны. Такая же история произошла и с гимном. Так или иначе, когда Оксана стояла на высшей ступени пьедестала почета, она вновь благодарила Бога за то, что это сумасшествие позади, и вспоминала маму, которой не суждено было увидеть ее триумф.

Борьба за независимость

Баюл стала одной из самых юных олимпийских чемпионок-одиночниц за всю историю Игр — ей едва исполнилось шестнадцать лет. И многих весьма удивил ее поспешный переход из любительского спорта в профессиональный: потенциально она могла участвовать как минимум еще в одной Олимпиаде. Так или иначе, на некоторый период она стала самой высокооплачиваемой фигуристкой на профи-льду.
О. Б.: «После моей победы Змиевская решила, что мне надо идти в профессионалы — деньги зарабатывать. Николаев умолял ее, чтобы она оставила меня еще на один олимпийский цикл, но бесполезно. В общем, Змиевская поставила меня перед фактом, что она подписала контракт на мои выступления в США и мы переезжаем туда. А мне было все равно в тот период, я ведь была перелетная птица. К тому же моего согласия никто не спрашивал».
Штаты встретили Оксану как родную. История о талантливой и трудолюбивой сироте, которая в мгновение ока стала звездой, как нельзя больше импонирует американскому менталитету. Пресса часто называла ее Золушкой, ее постоянно приглашали в популярные телевизионные передачи, о ней снимали фильмы. Ледовое шоу Оксаны Баюл пользовалось невероятным успехом. Сама фигуристка купила себе шикарный десятикомнатный дом, написала книгу и обзавелась целым штатом менеджеров. В ее распоряжении были стилист, косметолог, портной, повар и пресс-агент. Оксана постепенно прочувствовала вкус свободы, которую дают деньги и слава. Она стала вести себя как вздумается: хамила журналистам, швыряла деньги направо и налево и игнорировала правила приличия.
С чем же было связано перевоплощение обаятельной девочки-чемпионки в неуправляемого анфан тэрибль?
О. Б.: «О звездной болезни речь не шла. Да, американцы меня любили, носили на руках, всем было от меня что-то надо, все хотели стать моими мамами, папами, агентами и менеджерами. Я слишком близко к себе подпускала людей и не знала, как себя вести… Но причина моих выходок была в другом.
Я не знала, что такое алкоголь, до тех пор, пока не стала ездить по гастрольным турам. Это огромная нагрузка, и, чтобы расслабиться, я стала выпивать. Мозги так приятно затуманивались, и я уже не чувствовала ответственности за любые свои выходки. Мне понравилось это чувство. Рюмка вечером, чтобы расслабиться, — и понеслось… Тусовки, мужчины, развлечения… А мне нельзя было пить, потому что у меня наследственная зависимость от алкоголя — по папиной линии. Но об этом мне стало известно позже. А до того… Да, голой ходила. Почему нет? Меня пытались уложить спать, но мне захотелось прогуляться по отелю Ritz в нижнем белье. Просто когда ты находишься под алкоголем, то ни в чем не отдаешь себе отчета. Я привыкла делать все, что захочу. Друзья по фигурному катанию пытались мне объяснить, воспитывали, но бесполезно. Любая моя выходка происходила спонтанно, это же не пиар. А прессе нравилось раздувать мои действия».
Ночью 12 января 1997 года случился неприятный инцидент, после которого на Оксану обрушился шквал порицаний. Согласно полицейской сводке, автомобиль Баюл потерял управление, вылетел с шоссе и на большой скорости врезался в дерево. В госпитале Оксане сделали необходимые анализы и нашли в ее крови алкоголь — правда, уровень лишь немного превышал норму, но все же правонарушение налицо: по законам штата Коннектикут запрещается употреблять алкогольные напитки лицам, не достигшим двадцати одного года.
О. Б.: «Никогда не забуду эту аварию. Сильнейший удар о дерево. Машина всмятку. Я отделалась разбитой головой и поломанными ребрами. Благодарю Бога за то, что никого не сбила, не убила. Суд вынес довольно мягкое решение — приговорил меня к штрафу и еще чему-то общественно полезному. Но в целом эта авария меня не изменила. Я купила точно такой же пятисотый „Мерседес“, как и разбитый, и продолжала вести свой привычный образ жизни. Рассталась со Змиевской, поехала в тур, став еще популярнее… А там снова алкоголь и очередная гулянка, после которой приехал мой психолог Фрэнк, взял меня за шкирку и увез в клинику — лечиться от алкогольной зависимости.
Первые десять дней я просто отсыпалась. А потом пошло лечение. Правда, лекарства в нем играли минимальную роль. Просто свою беду легче осознать среди таких же, как и ты. Люди рассказывают свои истории, и это очень сильно переключает. Прежде всего ты признаешься себе в том, что у тебя есть проблема. А потом понимаешь, что выход только один — не поднимать больше стакан. И даешь себе слово не делать этого. Такая вот школа. Я провела в клинике две недели, но потом решила остаться там добровольно еще на три с половиной месяца, пока не почувствовала, что действительно морально окрепла. Врачи говорили: „Иди, тебе пора выписываться“, — но я боялась выходить в мир. Постепенно стала проводить в клинике все меньше времени и только таким путем заставила себя вернуться к обычной жизни.
После выписки я позвонила тренеру Наталье Линичук и сказала: „Наташа, помоги мне, мне очень нужна твоя поддер-жка“. И Линичук протянула мне руку помощи, почти год я каталась в ее программе. А на следующий сезон я перешла к Вале Николаеву, который к тому времени перебрался в Америку. Когда мы встретились, он был в шоке: я очень сильно изменилась внешне и внутренне, превратилась в другого человека. C ним очень интересно и очень тяжело работать, но он стал моим настоящим другом».

Сбежавшая невеста

Однако успешно возобновившийся роман с фигурным катанием был прерван в 2000 году. На вечеринке, куда Оксану пригласила подруга, она познакомилась с молодым человеком по имени Женя Суник. Сын украинских эмигрантов, переселившихся в Америку в 70-х годах, он даже не подозревал, что веселая блондинка, благосклонно принимающая его знаки внимания, — настоящая знаменитость. Фигурным катанием Женя не интересовался.
О. Б.: «На следующее утро он стал наводить справки и понял, что все, что я ему о себе рассказала, — правда.
Я впервые влюбилась. Через три недели мы стали жить вместе. Мне с Женей было очень легко, хотя мы с ним были как будто из разных миров — полные противоположности по воспитанию, по манерам. С 2000 по 2002 год я практически не каталась. Мне хотелось пожить для себя. Я была просто невестой Жени — кольцо, помолвка… Мне понравилась нормальная семейная, домашняя жизнь. Я ведь была всего этого лишена с детства. И мне вдруг захотелось найти своего родного отца, ведь любой ребенок по генетике будет все равно тянуться к своей крови.
Женя поддержал мою идею, он мне очень помогал. Мы искали моего отца через Красный Крест, через украинское посольство в США, но не могли найти. Вдруг в моей памяти всплыл телефон катка в Днепропетровске, где я в детстве занималась. Я позвонила туда: „Здравствуйте, это Оксана Баюл. Можно поговорить с тренером?“ На том конце провода бросили трубку — не поверили. И так повторялось три раза, пока кто-то не сжалился надо мной. Через тренера я нашла своего отца за два дня».
Оксана с замиранием сердца ждала момента, когда может впервые увидеть родного отца. Впрочем, волнение не помешало ей пригласить с собой в Днепропетровск съемочную группу с американского телевидения, дабы запечатлеть незабываемый момент встречи и сделать его достоянием общественности.
О. Б.: «Помню, мы подъехали к маленькому захудалому домику. Папа с цветами стоит у калитки, сзади него бабушка с хлебом-солью… И тут меня пробрало. Я бросилась к нему со слезами: „Папа, папочка!“ Никогда не думала, что могу назвать так кого-либо. Но так получилось, совершенно незапланированно, на эмоциях. Все кругом тоже кричали и плакали.
Мы посидели дома, поговорили, потом пошли на могилу мамы… Потом я уехала, но мы с родственниками стали хотя бы созваниваться. Папа умер в прошлом году от туберкулеза легких — он ведь был алкоголиком. Я считаю, что правильно сделала, разыскав его. Если бы я решилась на этот шаг позже и узнала бы, что папы нет в живых, не простила бы себя».
После знакомства с родными Оксана вернулась в США к любимому жениху. Все шло хорошо до тех пор, пока в дело не вмешался бизнес.
О. Б.: «Так получилось, что семейный бизнес Суников — пошив одежды — требовал массу времени. Женя честно помогал родителям. А мне тяжело было понимать все эти тонкости, я не знаю, что такое отношения в семье. В конце концов мне все это надоело, и я решила снова стать фигуристкой.
Я позвонила Вале Николаеву и попросила его помочь мне вернуться в профессиональный спорт. Он ответил: „Я не волшебник. Ты понимаешь, какая колоссальная работа должна быть проделана, чтобы восстановить двойные, тройные прыжки?“ А когда он увидел меня, то вообще был в шоке: за те два года, что я не занималась, произошли колоссальные изменения в теле, я набрала много веса, к тому же психологически как-то потерялась. В конце концов Валя вновь согласился мне помочь — при условии, что я похудею за полтора месяца. Вторичное возвращение на лед далось мне безумно тяжело».
Оксана нашла себе тренера по общефизической подготовке — трехкратную чемпионку мира по триатлону Барбару. У нее была своя собственная система работы с именитой клиенткой — изнурительная, болезненная нагрузка, которая увеличивалась по нарастающей. Оксана звонила Николаеву, ругалась и плакала, но характер брал свое: каждое утро она снова приходила к Барбаре на тренировку-истязание. И мучилась Баюл не напрасно: через полтора месяца ее форма была полностью восстановлена, и она вернулась к Николаеву. И как следствие — в профессиональный мир роскошных и высокооплачиваемых ледовых шоу. Она снова стала звездой. К сожалению, это не пошло на пользу ее личной жизни.
О. Б.: «Наши с Женей отношения ухудшились, потому что я позволила его родителям влезть в нашу семью. В том смысле, что они были недовольны мной, они не понимали, как можно на самые заветные семейные праздники — на Новый год, на Рождество — уезжать из дома! Эти люди просто не могли взять в толк, что фигуристы именно во время праздников зарабатывают деньги! Они высказывали свои сомнения насчет меня Жене, и он мне говорил: „Надо с родителями больше времени проводить“. Мой ответ: „У меня подписан контракт о выступлениях“ — видимо, аргументом не считался. Мы стали ссориться, все как-то накапливалось… И через шесть лет совместной жизни мы пожали друг другу руки и решили пожить раздельно. А потом расстались. Надоели друг другу, наверное».
Но уже через несколько дней после расставания с Женей на горизонте у Оксаны замаячила новая фигура. Джим, сорок три года, стопроцентный американец, бизнесмен — занимается строительством дорог.
О. Б.: «Джим пригласил меня на чашечку кофе. Он очень мне понравился, и мы почти сразу стали жить вместе. Но через некоторое время я поняла, что это опять не тот человек. Вряд ли я еще когда-нибудь буду встречаться с американцами. У нас совершенно разная культура, мы выросли на разных фильмах, разных сказках, на разном юморе. Мне не до конца понятно, чем живут американцы — кроме бизнеса, конечно. В США все живут не эмоциями, а деньгами. Ну и просто мне было тоскливо от того, что Джим совсем не разбирается в фигурном катании. „Джим, у меня красивое платье?“ — „Да!“ — „Джим, я хорошо сегодня каталась?“ — „Да!“ То есть он не видит нюансов, а мне нужен человек, понимающий мою жизнь.
Кстати, Джим тоже подарил мне кольцо в знак помолвки. Но я убежала, когда он захотел познакомить меня со своими родителями. Я как колобок: „Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…“ Создать семью — для меня большая ответственность.
Сейчас у меня задача — найти хромого, глухого, немого и слепого богача, который не будет меня видеть, слышать и успевать за мной бегать. Только такой человек сможет со мной ужиться, наверное».
Говорят, у Оксаны была и третья помолвка. Привычный сценарий: любовь — кольцо — спасение бегством. Она никак не комментирует эти слухи. Утверждает, что рядом с ней сейчас никого нет.
Ее жизнь сейчас очень насыщенна: она участвует в ледовых шоу и руководит собственным бизнесом — пошивом платьев для фигурного катания. Стильные, сексапильные и эффектные, наряды «от Баюл» пользуются большим спросом. К тому же Оксана активно репетирует роль в бродвейском шоу, написанном для шести известных фигуристов. Героиня Оксаны отчаянно влюблена…
О. Б.: «В Америке я недавно закрывала показ мод — по традиции это делает муза дизайнера в свадебном платье. И под мою ключевую музыку — „Умирающий лебедь“ — я вышла с сигарой на подиум. Это был шок для всех. На самом деле я не курю, бросила несколько лет назад. Но зато мой выход был очень эффектным. Я была так горда, что вышла в свадебном платье! Это такие непередаваемые ощущения, как будто я попробовала себя в новой роли. Правда, в реальной жизни я еще не готова к ней.
Мне тяжело находиться все время с одним и тем же человеком. Да и мужчине тяжело быть с Оксаной Баюл — я ведь любого переломаю, задавлю и выкину. У меня башня с детства снесена и все перековеркано. До сих пор не понимаю, что такое настоящая любовь. Знаю только, что есть Оксана и ее талант. Мне нужен такой же сумасшедший, как и я. Может быть, два медведя в одной берлоге найдут общий язык».