В Москве — работа и друзья, в Минске — семья и рыбалка. И только живопись у актера Котенева не имеет территориальных границ. Ей он отдает практически все свое свободное время. Рисует рыб и рыбацкие пейзажи. А еще делает чеканку и ювелирные изделия. «МК-Бульвар» поговорил с Анатолием в Москве и оценил его дачу под Минском.

— Анатолий, вы один из самых снимаемых и самых узнаваемых белорусских актеров в России. Как вам удалось достичь столь завидного статуса?

— Наверное, я настоящий трудоголик. Не могу сидеть сложа руки, должен все время чем-то заниматься. Последнее время меня даже телевизор стал раздражать. Смотрю только новости или футбол.

— В Москве немало своих трудоголиков, которые тоже очень хотят сниматься. Почему приглашают вас?

— Спасибо папе с мамой за то, что они мне дали внешность, которая востребована в кино. Говорят, что моему лицу присуще обаяние, которое необходимо для создания социально-бытового типажа.

— Но известно, что Москва далась вам не сразу. В какой-то момент вы были вынуждены уехать в Минск…

— Это правда. После Школы-студии МХАТ у меня не было возможности остаться в Москве. Приглашения из театров поступали, но при условии, что я сам должен позаботиться о жилье и прописке. А денег на фиктивный брак у меня не было. Поэтому я согласился работать в Минске в Театре-студии киноактера.

— Такое распределение вы восприняли с огорчением?

— Ну почему же? Как раз в то время я увидел фильм «Белые росы». И по наивности подумал, что вот приеду и меня будут снимать в таких же замечательных фильмах. Но за 25 лет работы я снялся всего 2 раза в главных ролях на «Беларусьфильме».

— Не приглашали или роли не нравились?

— Обычно говорили так: «Да он наш штатный актер, это неинтересно. Он рядом, а настоящие звезды всегда далеко…» После фильма «Секретный фарватер» я сразу стал узнаваем, и это дало надежду. Но наступил 1992 год, и все стало разваливаться… Нужно было как-то выживать. Благодаря моему отцу я всегда был человеком рукастым, занимался чеканкой, резьбой, дошел до глиптики (резьба по камню), рисовал. А тут меня что-то пробило на ювелирные украшения. Я познакомился с ювелирами в Минске, приобрел инструменты и потихоньку стал работать. Жена уходила на работу (она ведущая на ТВ), старший сын — в школу, младшего я провожал в садик, а сам потом садился в своей мастерской, оборудованной на балконе, и делал кольца и серьги.

— Дело было прибыльным?

— Если бы я смог открыть собственную мастерскую, то да. А двумя руками заработать на ювелирных украшениях очень трудно. На хлеб хватало, но не больше. Я сейчас так тысяче долларов не радуюсь, как раньше каждой стодолларовой банкноте. В 2002 году на «Беларусьфильме» мы снимались вместе с Женей Сидихиным в фильме «Между жизнью и смертью». Название фильма я воспринял как руководство к действию, потому как понял, что на «Беларусьфильме» не скоро начнут снимать настоящее кино. Остаться в Минске означало похоронить в себе актера. В одночасье купил билет и сказал жене, что, пока я денег не заработаю, из Москвы не вернусь. Света меня не отговаривала, лишь сказала: «Попробуй». Тяжелее всего мне было расставаться с детьми. Старшему было 13 лет, а младшему 4. К ним я прикипел всей душой. Я приехал в Москву, купил SIM-карту и стал распускать слух, что живу в Москве. Спасибо моим друзьям. Актер Александр Пашковский и продюсер кинофестиваля «Бриг» Федор Крафт мне очень помогли. С тех пор мой дом в Минске, работаю я в Москве, а живу в поездах и самолетах. Примерно через месяц снялся в «Московских окнах», а потом пошел один сериал, другой. Конечно, сериалы — это не то, о чем я мечтал, но что делать…

— Правда, что вы решились сниматься в сериалах из-за вашей мамы?

— Как-то мне мама сказала: «Ты просто завидуешь им. Мы их знаем, мы их любим. А ты снимаешься редко». На что я ответил: «Хорошо, будет возможность, я снимусь специально для тебя». И тут подвернулась «Ундина».

— Где ваша мама сейчас живет?

— В Ставропольском крае, в городе Невинномысске. Ей 78 лет. Она живет одна, отца, к сожалению, уже нет. Мама сдержанно относится к моей работе и известности. Мол, работаешь — и слава богу. Последний раз я был у мамы 30 мая, на ее дне рождения. Устроил ей праздник, она была в очень хорошем настроении.

— Как сейчас с кинематографом в Белоруссии?

— Я об этом мало что знаю. Недавно встречался с директором «Беларусьфильма» Владимиром Заметалиным. Он сказал, что в этом году снимается 10 картин, в следующем будет 12. Это радует. Правда, меня туда особо не приглашают, но думаю, что все впереди. Недавно поучаствовал в одних пробах, жду результата. Как я шучу, нужно пройти жесткую московскую школу, для того чтобы позволили сняться на «Беларусьфильме».

— Вы учились вместе с Сергеем Гармашем и с Игорем Верником. До сих пор общаетесь?

— Конечно. Сейчас мы с Верником в фильме «Из-за тебя» снимаемся. А с Гармашем встречаемся или у него на даче, или когда он в Минск сниматься приезжает.

— Ходят слухи, что в студенческие годы вы вместе с Сергеем Гармашем страдали от неразделенной любви к однокурсницам…

— Да, было дело. Помню, эта оголтелая любовь нас так довела, что мы сначала улетели к Сергею в Херсон, а потом ко мне в Ставрополь. Изрядно выпили, проснулись и поняли, что мы не правы. А нас уже разыскивали — мы же на неделю пропали, и все всполошились, а тот, кто знал, не выдал. Тот же Верник. Приехали в Москву и стали думать, как выйти из ситуации. Пошли в поликлинику и упали в ноги врачу: «Решается наша судьба, нам нужны справки, что мы болели». Врач оказалась женщиной сердобольной, вошла в нашу ситуацию и выписала справки. Одному написала «острый гастрит», а другому — «острый холецистит». В Школе-студии МХАТ нам, конечно, не поверили, но и не выгнали.

— Вы подсчитывали, в скольких фильмах вы снялись?

— У меня их больше 60.

— При этом вы до сих пор не народный и не заслуженный?

— Я просто не хлопотал об этом. Некоторые режиссеры сами удивляются, что у меня нет регалий. Говорят: «Я смотрел твой фильм „Секретный фарватер“. Это уже классика отечественного приключенческого кинематографа!» Или подходят пожилые люди и говорят: «Да я на ваших фильмах вырос».

— Вам сейчас работы хватает или хотелось бы больше?

— Мне хочется больше хорошего материала, хочется, чтобы я был увлечен этим. Сейчас за все подряд уже не хватаюсь. Сижу и жду хороших предложений. Знаю, что если я не буду востребован в кино, то буду востребован у своего мольберта. Еще у меня много задумок по работе с камнем.

— Вы продаете свои работы?

— Сейчас нет смысла это делать. С одной стороны, много не заработаешь, а с другой — ко мне никто с заказами особенно не пристает. А раньше, конечно, продавал, только этим и жили.

— У вас покупали, потому что вы известный актер?

— Нет. Я это скрывал. Просто сделаю для жены изделие, кто-то увидит и говорит: «Боже, Светочка, где ты купила эти серьги? Продай!» А она: «Зачем продавать? Я могу договориться, и вам сделают такие же». А мне было скучно делать такие же, и я делал по-другому. Потом жена мне выговаривала: «Почему ты сделал так?! Теперь мне придется продать свои серьги, а они мне больше нравятся!» С картинами сложнее. Художников много, а стен в художественном салоне мало. Художники очень ревностно относятся, если кто-то чужой на их поляну приходит. Вот захожу я в художественный салон, а мне говорят: «А ваша картина в Турцию уехала, а другая в Германию». Директор и того хлеще: «Вы лучше ювелирку приносите. Она меньше места занимает».

— Что вас вдохновляет как художника?

— Я очень люблю рыбалку и поэтому пишу рыб, рыбацкие пейзажи. Не так давно мы построили в 70 километрах от Минска дачу. Двухэтажный коттедж, 200 кв. метров, рядом с большим водохранилищем. Стен у меня теперь много, я свои картины развешиваю на даче.

— Известность к вам пришла после фильма «Секретный фарватер», где вы сыграли героя-подводника. Вы помните тот день, когда вы стали известны?

— 2 января 1987 года «Секретный фарватер» стали показывать по телевизору. Помню, я с друзьями встречал Новый год в Одессе. Улетаю из Одессы, в Киеве пересадка, стою на самолет в Минск. А там под потолком был телевизор, где шел фильм «Секретный фарватер». И вдруг замечаю взгляд одного мужчины, который смотрит то на экран, то на меня. И у него в глазах такой неподдельный интерес. Мне сразу стало как-то неудобно, захотелось почему-то спрятаться. А когда я прилетел в Минск, то на меня уже в метро стали обращать внимание. А через несколько дней мне поступило сразу девять предложений о съемке в кино. В четырех фильмах я успел сняться.

— Ваша жена Светлана Баровская — популярная ведущая на белорусском ТВ. Вам не обидно, что она вашу фамилию не взяла?

— Она была Котеневой, но потом началось: «А вы кто? Сестра? Жена?! Понятно, семейный подряд тут решили устроить». Поэтому я сам Светлане посоветовал, чтобы она взяла фамилию своей мамы.

— Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок…

— У нас все наоборот. Она была студенткой, жила в общежитии. А что студентка может у себя в общежитии? Я сам был студентом и прекрасно знаю, как они питаются. Поэтому я решил пригласить ее на окрошку. Потом на блины, затем на блины с повидлом…

— Для Светланы ваши блины были поводом вас увидеть или вкусно поесть?

— «Пришла пора — она влюбилась». Света переживала, если я ей не звонил. Я в свое время обжегся на этом и знал, что если все время стоять на коленях перед женщиной, то она быстро охладеет или залезет тебе на шею. Поэтому приходилось выдерживать паузу. Это ее подстегивало, и она трепетно ждала моего звонка. Честно говоря, паузу я выдерживал с трудом. Был молод, все во мне кипело, я же парень с Кавказа.

— Чем вас Светлана зацепила?

— Она пришла к нашему актеру в театр. Я увидел ее глаза, и все случилось. Запомнил. Потом я еще раз увидел эти глаза, затем стал рассматривать все остальное. А фигура у нее, надо сказать, на зависть многим. Тонкая талия и большой бюст. Как-то я увидел ее рядом с киностудией, набрался смелости и пригласил на чаек. Но Светлана только на третий раз согласилась.

— Кто из вас со Светланой более популярен в Белоруссии?

— Конечно, Светлана. Ее, как говорится, каждая собака знает. Света ведет программу «Доброе утро, Беларусь!», разные концерты, и билборды с ее изображением висят по всему Минску. Там даже не пишут, кто это, всем сразу ясно.

— По вашим словам, вы со Светланой люди совершенно разные. Как это проявляется в повседневной жизни?

— Я человек основательный, люблю все взвесить, обдумать. А Света многое делает спонтанно. У нас по поводу строительства дачи было много разногласий. Или жена любит всякие тусовки, мероприятия, фестивали, общение, а я наслаждаюсь одиночеством на природе. Вот сейчас я в Москве, а к ней сегодня гости приходят. Свете обязательно нужно окружить себя людьми, с которыми она будет разговаривать.

— Чем ваш старший сын Владимир занимается?

— Он студент философского факультета белорусского университета, окончил первый курс с хорошими оценками. Сейчас еще рано говорить о том, кем он будет. Может быть, директором банка, а может, кинопродюсером. Философский факультет сын рассматривает как базовое образование.

— Какой образ жизни вы ведете в Москве?

— Поработаю и прихожу домой. В Москве я квартиру снимаю. Сил больше ни на что не остается. Я артист недешевый, поэтому меня стараются задействовать все 12 часов на площадке. Лучший отдых для меня — это смена деятельности. Я беру краски, рисую. Или приготовлю обед, налью рюмочку, и сразу хорошо.