Статус Елены Яковлевой позволяет ей не любить интервью и фотосессии. Постоянная занятость дает дополнительные поводы отказывать журналистам.

Г-жу Яковлеву и правда трудно поймать. Кино, сериалы, программа на ТВ — в общем, трудовой график, которому не позавидуешь. Однако сама актриса выглядит при этом весьма довольной своей жизнью женщиной.

О некоторых причинах своего хорошего настроения она рассказала в интервью «МК-Бульвару». Правда, начала свой разговор с предупреждения.

— Хотите найти мои болевые точки? Не ищите, не найдете.

— А ваша занятость? Разве это не болевая точка? Вы все время в цейтноте. Если бы завтра вы проснулись никому не известной, это было бы страшно?

— Одной славой не объяснишь желание быть артисткой. Да, конечно, в детстве мне хотелось быть известной актрисой и купаться в аплодисментах. Но со временем понимаешь, что волнуют совсем не аплодисменты, а образ, который под них рождается. Если перестанут узнавать на улицах… Я не умру от одиночества. Я не думаю о славе, выходя на сцену, и уж тем более не просыпаюсь с мыслью о ней.

— На улице на вас часто бросаются?

— Я по улицам практически не хожу.

— И на людей не сердитесь?

— Ругаться себе дороже. На съемках сериалов иногда до двухсот актеров занято. Если бы начала с каждым выяснять отношения, что бы от меня осталось? Поэтому приходится быть мудрой, или назовите это как хотите.

— А как же острые ощущения, или в них тоже не нуждаетесь?

— Не нуждаюсь.

— Тогда что такое для вас счастье? В чем оно? В муже? В ребенке?

— У меня есть сын, муж и жизнь, в которой больше напряжения, переживаний, нерва, чем у всех моих героинь, вместе взятых. Хотя у них — милиционеров, королев, купчих, поверьте, жизнь очень бурная. Счастье не в изменах ради яркой жизни. Почему никто не хочет это понять? Ярко жить можно и в спокойном, ровном счастье. Когда ты и он, ты и твой ребенок, и больше никого.

— С чего начинается ваш день?

— Вы хотите знать, пою ли я по утрам? Пою. Обычно песню под названием «Сынок, пора вставать». Я работаю дома будильником и бужу Дениса в школу.

— Каждое утро? Но ведь это тяжело. Накануне поздно закончился спектакль, а в семь утра уже надо вставать?

— В семь! Нет, в восемь. Но это ничего не меняет. Просто я хочу видеть сына. А если я не сделаю это утром, то не увижу его до следующего дня. Потому что, когда я прихожу из театра, он уже должен спать.

— Дома вы деспот?

— Скажите еще Кабаниха! Мы воспитывали его как раз в полной свободе. И я считаю это правильным. Сейчас он в таком возрасте, когда с ним практически обо всем можно спокойно договориться. Хотя театр Денис с детства невзлюбил, потому что он у него папу с мамой отнимал.

— На мужчин на улице часто внимание обращаете?

— Зачем?

— Ну, красивое лицо, необычный взгляд. Наконец, просто для того, чтобы как-то оживить будни?

— Конечно, я не хожу по улицам с закрытыми глазами, но скорее обращаю внимание на то, что просто красиво, не важно — мужчина это, женщина или цветок. Иногда такой потрясающей красоты букеты видишь.

— Этим вы и на своей даче можете любоваться…

— Да. Но там по-другому, и красоту ты сама должна создавать.

— Попа кверху, голова книзу?

— Другой машины для прополки еще не изобрели.

— Какие цветы вы выращиваете?

— Те, что сами растут. А за какими-нибудь гладиолусами так сложно ухаживать. Надо на зиму выкапывать.

— А картошку сажаете?

— Нет-нет. У меня только цветы.

— Возвращаемся к мужчинам. Так как же вы свои будни оживляете?

— Они у меня и так живее некуда. Конечно, ты постоянно что-то переживаешь, чтобы чувствовать себя человеком, а не машиной. Но это только симпатия. Вот как, например, с Вайдой. Когда он работал с нами над «Бесами», от него невозможно было глаз оторвать. Важно, чтобы симпатия не превратилась в распущенность.

— Наверное, это последствия строгого воспитания. Вы же дочь военного.

— Может быть, и последствия воспитания. То, что папа был военным, конечно, наложило отпечаток на все мое детство. Мы с родителями нигде подолгу не сидели — все время мотались по разным военным городкам. Потом это пригодилось. Я таких типажей навидалась! Похожих видела только на своей передаче. Иной раз такие тетки попадаются — аж дух захватывает. Настоящие. Таких бы друзей иметь.

— У вас таких нет?

— У меня есть подруги, но таких — нет.

— А в кого красотой пошли? В маму или папу?

— Я на маму похожа. Моя мама из деревни. Приехала совсем юной, после школы, в город. Хотела на заводе работать, искала себе комнату. И нашла. Рядом с моим папой, который был адъютантом у какого-то генерала. Так они познакомились. Моя мама стала женой военного. Без какого-либо специального образования. На завод, естественно, уже не пошла. Но сидеть дома не хотела и освоила очень хорошую профессию — машинистки. Когда мы переехали в Харьков, она уже отлично печатала.

— А как вы с мужем познакомились?

— Мы с Валерой познакомились после ГИТИСа, когда я пришла в театр «Современник». Ближе узнали друг друга тоже благодаря сцене. Мы много играли, и как-то по ходу одного спектакля мне надо было быстро перебегать из кулисы в кулису. Однажды я поторопилась, помчалась, обо что-то споткнулась. Ударилась. Очень сильно. После спектакля смотрю, а на бедре огромный синяк. И что-то внутри хлюпает. Я испугалась. Вокруг меня тоже все заволновались. Подходили ко мне, смотрели, советовали, что делать. Я не сразу обратила внимание, что больное место осматривала преимущественно мужская часть труппы. Даже пальцем дотрагивались. Вот так мы и познакомились. Он мне «сеточки» из йода делал. Потом наши отношения продолжились. Он заходил ко мне в гости. Как-то помог поклеить обои в комнате, в общежитии. И этот романтический период у нас длился довольно долго. В любых отношениях самое приятное — их продолжительность. В общем, с 85-го года мы вместе.

— С ребенком хлопот много было?

— А у кого их с детьми не бывает?

— Можно няню пригласить…

— Какую еще няню! Я столько про них наслушалась у себя на передаче. Сама родила, сама и воспитывай. Если у меня, у матери, которая его вынашивала в мука× 9 месяцев, иногда возникает желание хлопнуть родное дитя по попе, что же спрашивать с чужой женщины? В моем случае воспитание зависит от настроения. Понимаю, что это плохо, но если я сама раздражена, то не могу сдержаться. Единственное оправдание в том, что я не стыжусь просить прощения у сына.

— На школьные собрания ходите?

— Хожу.

— Мучают? Актриса пришла и все такое.

— Нет. В нашей школе учителя очень интеллигентные.

— Неужели никаких проблем?

— Если бы их не было, я бы испугалась. А есть — значит, все в порядке. Мне бы только одного хотелось — проводить с сыном больше времени. (Закуривает.) Знаете, в чем разница между благополучием и трагедией?

— Нет.

— Однажды довелось сниматься в кино с Юрием Богатыревым. Дело было в Ленинграде, и, когда мы возвращались обратно, я оказалась с Юрием в одном купе. И до самой Москвы рта не раскрыла. Сидела и слушала. Выяснилось, что рядом со мной был нереализованный, несчастный, сомневающийся человек. Он говорил, сколько ролей не сыграл, в скольких фильмах не снялся. У него было много режиссеров. Но главным он считал Михалкова. Говорил, что Михалков его больше не снимает, что между ними разорвалась пуповина, их связывающая. Это было как любовь в самом высоком смысле этого слова. Казалось бы — Бо-га-ты-рев. Слава, имя, роли… А с его точки зрения — трагедия.

— Между вами и режиссером Валерием Фокиным тоже была творческая пуповина? Когда он вас позвал и вы ушли от Волчек в Театр Ермоловой?

— Я и Фокин? Вы с ума сошли! На рыбалку когда-нибудь ходили? Червячков помните? Вот он меня, как рыбку, червячками поманил. Я за ними и потянулась.

— Но ролей-то в итоге было немного…

— Немного. Но если бы в тот момент я не ушла из «Современника», вся моя жизнь пошла бы не так. Я бы в кино не снялась. В тот период я очень много снималась. И столько успела. Меня ведь на «Интердевочку» взяли, потому что у меня до этого уже шесть ролей в кино было. Все думают, что как актриса я родилась только после «Интердевочки». Это не так.

— Галина Борисовна сердилась, когда вы ушли из ее театра?

— Нет. Она же мудрая женщина, понимает, чего хочет актриса.

— Если позволите, небольшой блиц. Что вы сейчас читаете?

— Чарльза Буковского. Сюжеты захватывают, и героини интересные. Когда актриса что-то читает, она не может не обращать внимания на женские персонажи.

— Вы много курите?

— Смотря в какой день. Когда репетиция, могу семь-восемь сигарет. А в спокойный — три-четыре. Ну хорошо, пять-шесть.

— Из алкоголя что предпочитаете?

— В последнее время мы с Валерой для себя открыли чилийское вино.

— А покрепче…

— Ну, водка — это для общежития хорошо. Когда не было ничего, кроме свободного времени.

— Прошлую жизнь вспоминаете с грустью?

— Советскую? Нет. Мне сейчас не на что жаловаться.

— Но, значит, вы действительно счастливы. Заметьте, это говорю я, а не вы.

— Сдаюсь. Вы нашли мою проблему.

— Так что если публика вас разлюбит…

— Ничего не будет. Счастье не в этом. Но оно есть. Только я вам его секрет не открою.