Ирина Апексимова: «Как же мне хорошо — занимаюсь только собой»
Эта волевая женщина умеет ставить перед собой задачи и решать их. Актриса рассказала, как ей удается жить по принципу Наполеона.
Она целеустремленная и волевая женщина, которая умеет ставить себе задачи и успешно их решать. Актриса рассказала, как ей удается жить по принципу Наполеона.
— Ирина, из ваших интервью становится ясно, что вам свойственно многое делать буквально на «слабо», такой принцип Наполеона: сначала ввязаться в битву, а уже потом там разбираться, что к чему…
— Абсолютно верно. Причем я такая по натуре с детства, не специально вырабатывала в себе эту черту. И, кстати, не только это наполеоновское свойство мне близко. У меня, как и у него, наблюдается гигантомания: я люблю большие дома, машины, огромные украшения… Так что абы что нам не надо. (Улыбается.)
— Вы появились на свет в семье музыкантов — отец преподаватель в Консерватории по классу фортепьяно, мама хормейстер в Театре музкомедии. Считается, что творческие люди недостаточно строги к своим детям… Вам давалось много свободы?
— Ну, никто в ежовых рукавицах не держал, и я, откровенно говоря, не отличалась примерным поведением. С оценками тоже было нестабильно — приносила домой то «пятерки», то «двойки». Когда училась классе в третьем и маму в очередной раз вызвали в школу на беседу, вернувшись, она мне твердо заявила, что больше в это учреждение не ступит ни ногой и я должна нормально окончить десятилетку, а уж каким образом — это мои проблемы. И как-то этим она мне внушила, что все свои задачи я должна решать сама в дальнейшем. Возможно, такой ход был частью воспитательного процесса, а возможно, ей было просто не до школьных проблем, не знаю, но на меня это сильно повлияло.
— С юных лет вы развивались по нескольким направлениям: музыка, фигурное катание, танцы, театр…
— Нет, театром я в детстве не занималась. Но уже с юности моя душа явно лежала к Театру оперетты. Я же постоянно пропадала у мамы на работе, где был вечный праздник — оркестр, танцы, хор, балет, вечное движение, поэтому даже не представляла себе, как можно по доброй воле пойти в обыкновенный драматический театр. Мне казалось, что там тихо и тоскливо.
— Тем не менее вы окончили Школу-студию МХАТ, мастерскую Олега Павловича Табакова, причем театральный вуз вам покорился лишь с третьей попытки — вы были настойчивы…
— Да, и я училась там, куда меня, наконец, взяли. А поступала во все театральные институты, хотела быть только артисткой, не знала, чем еще заниматься. (Улыбается.)
— Между поступлениями вы танцевали в кордебалете в Одессе, в Волгограде и вырвались из него, что удается далеко не всем. Изначально были уверены, что кордебалет — это временно?
— Конечно. Но вообще я об этом не думала. Танцевать канкан в кордебалете — для меня было счастьем, я отдавалась этому целиком и полностью, не зацикливаясь на тему, что пятая с краю и пр. Наверное, если бы серьезно училась в хореографическом училище, то у меня был бы иной подход, а так я существовала на сцене в свое удовольствие и на все сто проявляла природные способности и чувство ритма.
— Тогда даже странно, что к своей музыкальной группе вы пришли столь поздно. Почему?
— Раньше у меня даже мыслей не было начать петь. Полагала, что не умею это делать. Я же срезалась первый раз в институте, при поступлении на факультет артистов музыкального театра, именно по причине, что не смогла спеть. Тогда это вселило в меня неуверенность, но ее разрушил лишь проект «Две звезды». Теперь я даже без специальных уроков вокала с радостью выступаю на публике со своей группой, в которую входят лучшие музыканты страны, и я это говорю не ради красного словца. Мы ездим по стране, даем концерты в клубах в Москве, правда, не часто. Наш репертуар — это шуточные одесские песни, романсы Шульженко… Люди нас принимают на ура, они явно скучают по такой тематике. Но, к слову, песенные проекты, как оказалось, гораздо сложнее раскрутить, чем антрепризные спектакли, например. Нужно в это дело вбухивать немереное количество бабла, поскольку большинство людей, те, кто смотрит сериалы, видимо, не воспринимают меня поющую.
— Вы для них, очевидно, стервозная бизнес-леди… А почему в свое время вы ушли из МХТ, ведь у вас там все складывалось прекрасно?
— Это произошло накануне смерти Олега Николаевича Ефремова, когда правила уже дирекция, решала свои вопросы, и стало понятно, что приходила я совсем в другой театр, который уже существенно поменялся. Поэтому и ушла. Но ни в коем случае нельзя сказать, что репертуарный театр не для моего характера, — это вовсе не так. Хотя сейчас вполне довольна сложившейся ситуацией, что я сама выпускаю антрепризные проекты в театре, удовлетворяя свой актерский голод. Так что живу не благодаря, а вопреки обстоятельствам — вечно где-то пробиваю стену, преодолеваю препятствия. Быть может, карма у меня такая. (Улыбается.)
— Еще у вас имеется за плечами режиссерский опыт — фильм «Спящий и красавица». Не собираетесь двигаться в этом направлении?
— Увы, но больше никто не предлагает ничего подобного. (Улыбается.) Хотя помню, с каким страхом я работала и за десять съемочных дней, понятно, никаким режиссером себя не почувствовала. Да, справилась, но занесет ли меня опять в эту область, не могу предполагать.
— Вы из тех отечественных звезд, кто попробовал покорять Голливуд. Эта фабрика грез продолжает манить и юных ваших коллег… Что им на это скажете?
— Не стоит обольщаться. Не верю, что Голливуд по-настоящему примет кого-то из русских. Да, мне было там интересно сниматься, но, к счастью, я быстро сообразила, что не имеет смысла ломать копья. С такой политикой можно все потерять здесь и ничего не обрести за океаном. Но я не буду никого отговаривать, разумеется, — каждый должен сам пройти свой путь.
— На родине у вас все складывается удачно. Вот недавно все шумно обсуждали ваше назначение на должность директора в театр Виктюка. Это было желание художественного руководителя?
— Это предложил департамент культуры, ну, а Роман Григорьевич охотно поддержал данную идею, поскольку мы хорошо знаем друг друга. Думаю, они исходили из того, что я уже давно занимаюсь продюсерской деятельностью, вроде имею опыт административно-хозяйственных дел. Но понятно, что только этой областью я не буду ограничиваться. Надеюсь еще поработать с мастером и в творческом смысле, используя служебное положение. (Улыбается.)
— А кем ныне вы сами себя больше ощущаете: актрисой, директором, продюсером?
— Я как тот хамелеон, меняющий цвет. Когда на сцене, то актриса, а когда создаю новый проект — продюсер. Мне скучно двигаться исключительно по одной колее, и я не могу терпеть, когда ничего не происходит. А иные горизонты всегда рождают азарт.
— Написанием автобиографии займетесь ближе к старости?
— Однозначно. Буду рассматривать выпуск книги как прибавку к пенсии. (Улыбается.)
— О каком-нибудь дополнительном бизнес-проекте сейчас задумываетесь?
— Моя мысль не эксклюзивна — очень хочу открыть ресторан. Надеюсь, в ближайшем будущем это сделаю. И о своей линии обуви мечтаю. Я фанат туфель и сапог. У потрясающего московского мастера, который шьет обувь для театра, иной раз заказываю себе по ноге какие-то экземпляры для жизни и блаженствую.
— Чем еще балуете себя?
— В прошлом году мне сделали предложение, от которого я не могла отказаться, — стать лицом великолепного СПА-центра в Эстонии, причем не за деньги, а за курсы процедур и отдых. Вот раз в год я вкушаю эту радость. А так в повседневности не слежу особо за фигурой. То, что у меня есть, это гены.
— Куда отправляетесь за вдохновением?
— В Венецию. При любой возможности.
— Вы Козерог, должны уметь обращаться с финансами. Как вообще у вас складываются отношения с деньгами в личной сфере?
— Я не транжира по сути, но когда располагаю средствами, то их особенно не считаю и с удовольствием трачу на шмотки, допустим. Хотя при этом точно не шопоголик. В принципе, экономить я начинаю, только когда финансы заканчиваются.
— Вы девушка стильная, и наверняка ваш дом является органичным продолжением хозяйки. В каком духе он решен?
— У меня максимально комфортная квартира, где много чистого, белого, пустого пространства. Мешанина из предметов мне претит.
— Вашей дочке Даше восемнадцать лет. Знаю, что она обучалась танцу у Гедиминаса Таранды, училась в Академии хореографии, а теперь постигает азы актерского мастерства, причем поступила в вуз с первого раза. Получается, пошла по стопам родителей?
— Да. И мы были не против. Что касается меня, то я вообще покладистая мама. Бесспорно, в определенных рамках. И я точно не довлеющая, мне важно, чтобы дочь была мне подругой. Счастлива, что это так и есть. Мы с Дашей даже характерами похожи.
— Как реагируете на Дашиных кавалеров?
— Как-то всерьез я их пока не воспринимаю. Понятно, что первым делом спрашиваю Дашу, откуда этот мальчик, из какой семьи, но не более.
— Ваши вкусы на мужчин сходятся?
— Нет. Мы с ней сошлись лишь на Джонни Деппе. Я примерно представляю, какие молодые люди нравятся Даше, но какие нравятся мне, вам не смогу сформулировать. Меня бросает в разные стороны: и этот хорош, и тот вроде ничего. (Улыбается.) Единственное, жлобов, хамов терпеть не могу. Излишняя педантичность, жадность, отсутствие чувства юмора также отталкивает. И мужчине, который рядом со мной, нужно быть сильнее меня. У меня жизнь непростая, она закаляет, поэтому я не слабая. И сын мне не нужен. Мне есть о ком заботиться — о маме, о дочке… О своем йоркширском терьере Фанни, в конце концов, которую я зову чучелом и иногда даже где-то с ней появляюсь, поскольку она страшно переживает мое отсутствие. (Улыбается.)
— Официально вы не замужем, а насколько семейный человек, в принципе?
— Ну, всю свою сознательную жизнь я прожила в браке, поэтому, безусловно, семейный. Но в то же время сегодня я не страдаю от отсутствия супруга. Иногда даже ловлю себя на мысли: «Как же мне хорошо — занимаюсь только собой!» (Улыбается.)
— Желтые газеты вас тут как-то словили пьющей кофе вместе с бывшим мужем, актером Валерием Николаевым. Но вы же не вместе сейчас?
— Нет, мы с Валерой не вместе. Но у нас общий ребенок, поэтому мы общаемся, и вполне доброжелательно.
— Явно вам сложно соответствовать, и вы не подпускаете к себе людей близко, верно?
— Нет, отчего же, я человек открытый, поэтому раскрываюсь и подпускаю. Но только тщательно их сортирую. Оцениваю я быстро, поэтому случайные попутчики долго рядом не задерживаются. И мой близкий круг — это смешанный коллективчик: как актеры, так и люди из других сфер.
— Вас в настоящий момент, к сожалению, не видно ни в «полном метре», ни в телевизоре. Почему?
— То, что сейчас выходит на экран, люди не запоминают. Если ты только сильно не облажаешься. Как Никита Джигурда. На самом деле я снималась в сериалах достаточно, но не все они еще вышли в свет. Некоторые из них были забавные, но я особенно не стараюсь лезть в это производство. Привлекают только деньги в данном вопросе и некая медийность. Вот сейчас снимаюсь в Питере в проекте «Разведчица». Очередная бой-баба, начальница разведшколы. Что еще мне могут предложить?! Наши режиссеры падки на штампы, и дальше редко кто смотрит. А в этом случае играть нечего. Вот и недавно режиссер вроде сначала хотел взять меня на главную роль в художественную картину, потом передумал — утвердил другую актрису. Объяснил предсказуемо — слишком ко мне приросла корона каменной княжны из сказки, а экспериментировать и ломать стереотип он не готов. Но у меня еще не самый худший вариант, я вам скажу. На днях включила телевизор, а там опять Маша Порошина плачет, и это продолжается уже много лет, и вот тоже не позавидуешь. Получается ей, бедной, еще хуже, чем мне, — мои героини роковые, а ее героинь бросают. И ничья фантазия эту картинку не исправляет. И вообще, что касается профессии, то кто знает, какие у меня еще дремлют таланты. Прочитала в гороскопе, что из Козерогов выходят замечательные земледельцы. Так что, может быть, в какой-то момент я сконцентрируюсь на огороде. (Улыбается.)
