— На сегодняшний день сомнения «есть ли связь между курением и раком легкого» давным-давно кончились, — говорит зав. отделением химиотерапии московской клинической онкологической больницы № 62 Даниил Строяковский. — Курение и рак — это две взаимосвязанные вещи. Дискуссии просто завершены. Связь есть жесточайшая и абсолютно точная.

Как возникает раковая опухоль, до сих пор не совсем ясно. Но совершенно точно доказано — чем больше человек курит и чем дольше, тем больше у него риск заболеть.

— Особенно это касается рака легкого, — говорит Даниил Строяковский. — Процентов 60—70 заболевших получили его из-за того, что курили. Кроме того, жестко связаны с курением рак органов головы и шеи — языка, гортани, слизистой полости рта — и рак мочевого пузыря. По всей видимости, он выводит с мочой токсины, которые попадают в организм человека, когда он курит.

Есть очень наглядная статистика. Во время Второй мировой войны английский солдатам, молодым мальчикам, выдавали табак — курите, ребята. И в обстановке, когда война, страшно, надо себя занять в перерыве, они курили и пристрастились. Так вот: количество этих ребят, погибших в бою, меньше, чем умерших после войны от рака легкого! Солдаты умерли оттого, что их приучили к табаку. Вот поэтому все западные развитые страны ведут жестокую борьбу с сигаретами.

— И кто побеждает? Сигареты?

— Побеждают страны. Первая этим занялась Америка. В начале 90-х в Калифорнии стали запрещать курение в разных общественных местах. И уже в начале 2000-х годов там пошло снижение заболеваемости раком легкого чуть ли не на 10—15%. А кроме того, рак легкого — это один из самых фатальных раков! Если мы возьмем 100 заболевших людей, то окажется, что из них умерло в течение года 84—85 человек. Летальность огромна! Хуже только у рака поджелудочной железы.

— Он не лечится или люди поздно обращаются?

— Во-первых, из-за того что рак легкого течет скрытно, люди поздно обращаются. Во-вторых, он крайне трудно лечится. В целом результаты отвратительные. Если у больного выявлена 3—4-я стадия, вылечиться практически невозможно. При 2-й — процентов 35—40, при 1-й — 70—80. Но выявить 1-ю стадию почти нереально. В основном выявляется 3—4-я.

— Сколько времени проходит между 1-й и 4-й стадиями?

— Этого никто не знает.

— А почему мы не можем рано диагностировать?

— Потому что для этого надо будет тотально всем людям делать скрининг, компьютерную томографию. И если бы решили это делать, то первые 10 лет это было бы абсолютно убыточно. Но уже через 5—10 лет за счет массового выявления 1-й стадии и возможности прооперировать и излечить этих людей, расходы на медицину были бы гораздо меньше. Я не говорю уже о стоимости жизни — она вообще бесценна.

«Я вижу это каждый день… Десятками…»

— Если говорить о раке легкого, то это не пуля в лоб. Это медленная, мучительная агония. Пуля в лоб в ситуации 4-й стадии, когда ничего нельзя сделать, может быть, даже гуманнее, чем лежать и умирать и месяц, и два.

— И вы в своем отделении ежедневно это видите…

— Абсолютно каждый божий день. Десятками. Возраст самый разный. От 25—30 до 70—80. Средний возраст больного — 50—60, в основном это мужчины. В основном — курильщики.

В моем отделении химиотерапии — это весь третий этаж — лежат 80 человек. И вот средняя продолжительность больных раком легкого в 3—4-й стадии, невзирая на химиотерапию, — примерно 1 год. Без терапии — в среднем 4 месяца… Вот поставили диагноз, человек проживает 4 месяца — и на небо.

Ежегодно раком легкого заболевают 60—65 тысяч. Это значит — из ни× 51 тысяча умирает…

— Ваши пациенты знают?..

— Большинство знает. Кто-то нет. У кого-то родственники знают, кому-то не стоит говорить. Кто-то сам просит сказать правду.

— А вы знаете, как ее говорить?

— Мне приходится это говорить каждый день и по многу раз. И объяснять, что мы будем делать. Мы никогда не заявляем человеку в лоб: «Ты смертник, ты умрешь». Надо человеку говорить правду, но не пугая его при этом. Объясняя, что есть определенные шансы продлить жизнь. То есть острых углов и таких слов, как «рак», «метастазы», «4-я стадия» — этого надо избегать. То же самое сказать более приемлемыми словами — и тем самым человек настроится на борьбу, на позитив.

И бывают случаи, когда пациенты благодаря медицине и стечению обстоятельств плюс везение и борьба могут жить долго. Есть у нас шикарный совершенно юморной мужик: он с 4-й стадией уже 5 лет живет. Из больницы в больницу — но живет. И живет блестяще — на даче, воспитывает внуков, никакого негатива не ощущает. Курить бросил. Это чудо? Наверно. Но потому что все работали — и хирурги, и химиотерапевты, и он сам.

Легкие здорового человека и курильщика.

«Сигареты надо запретить, как наркотики!»

— Как люди узнают о том, что они больны?

— Появляются кашель, одышка, трудно говорить, трудно ходить, удушье. Люди начинают худеть, появляется кровохарканье. Иногда думают, что это туберкулез или пневмония. Кладут в обычную больницу, поднимается температура. …А потом сделают томографию — и окажется, что у него уже опухоль. А до этого все течет бессимптомно. Рак легкого вообще трудно диагностивать. Терапевт, например, ничего не увидит. Более того, и обычная флюорография очень много пропускает. Там видны только тяжелые, запущенные формы рака. Даже рентгенография практически не видит опухоль в бронхе, которая не перекрывает просвет в бронхе.

— А что делать нужно для профилактики?

— Для профилактики — не курить. Больше для профилактики ничего нельзя сделать. 70% случаев рака легкого связано с курением, потому что бронх покрыт эпителием, а человек его мучает и мучает табачным дымом. В нем, по всей видимости, есть канцерогены, которые травмируют бронхи, возникает хроническое воспаление, это место начинает мутировать, и начинается процесс возникновения раковых клеток. Это сложный, многоступенчатый, не до конца понятный процесс сегодня.

— Ваши пациенты бросают курить?

— Кто-то да, кто-то нет. Иногда вопрос стоит так: когда рак легкого в 3—4-й стадии, на фига бросать? Если это такое большое удовольствие… И если жить всего ничего осталось…

По мне, так курение надо запретить, как наркотики. При этом я понимаю, что запретный плод сладок, но это уже социальный вопрос…

— У нас население информировано о связи рака с курением?

— У нас страна очень странная. Самые опасные заболевания — сердечно-сосудистые и онкология. Оба они связаны с курением. И о них почти не говорят. Новости о здоровье волнуют американцев и европейцев. Наши газеты волнует, что сказал Сечин и кто купил «Норникель». Американки задумываются, как бы им поймать рак молочной железы на ранней стадии. И у ни× 95% заболевших женщин проживает потом 10 лет. А у нас в первый год умирает 15%. Притом что рак молочной железы — одна из самых «благодарных болезней» и есть высокий шанс быть излеченным. А у нас никто об этом не знает. Приходят женщины, у которых распадаются железы, и это учителя, бухгалтера, научные работники! Потому что люди ничего не знают. А в газетах про по-настоящему важные вещи не пишут…

— Ваша работа связана с таким стрессом… Как вы с ним справляетесь?

— Самый большой стресс возникает, когда задерживается аукцион и мы месяц не можем купить лекарства, расходные материалы. А больные — это не стресс. Мы очень любим нашу работу, и очень многим она помогает. Люди выздоравливают и потом детей рожают. И это приносит колоссальный позитив, когда ты человеку помогаешь.