Как бы ни утверждал Антон Табаков обратное, на отца он все-таки очень похож. И не только небесно-голубым цветом глаз и тембром голоса. Табаковские обаяние, чувство юмора — вот они, во всем блеске проявляются. Похожи они и по характеру — та же настойчивость и перфекционизм в профессии. Возможно, то, что Табаков-младший променял «зрелища» на «хлеб» и подался из актеров в рестораторы, даже к лучшему. Иначе его неизбежно сравнивали бы с отцом, как, например, Егора Кончаловского с Андреем Кончаловским. А так — раскрылся человек в своем деле. Чтобы попасть в его клубы, народ выстраивался в очереди, причем даже в лютый мороз. Пьер Ришар не гнушался жарить цыплят в его ресторане, а Ван Дамм — сыграть с хозяином партию-другую в бильярд. В общем, почивать бы Табакову-младшему на лаврах и гордиться делом рук своих, но как человек, привыкший к бурной деятельности, успокоиться он не может. И по привычке вскакивает с первыми петухами. Во всяком случае, когда мы созвонились в одиннадцать утра, чтобы договориться насчет интервью, он сообщил, что уже с пяти часов на ногах.

— Антон, вы каждый день встаете в пять утра или только по воскресеньям?

Антон Табаков: «Не каждый день, но в последнее время я действительно встаю рано. Это ни с чем не связано, не знаю, почему так. Может, какие-то возрастные явления. А вообще я понял, что рано просыпаться — занятие не бесполезное. Многое можно сделать из того, что не всегда удается вечером».

— Вы сказали «возрастное»… Чувствуете, что время стало идти быстрее, и боитесь чего-то не успеть?

Антон: «Нет, не это совсем я имел в виду. Просто с возрастом на сон требуется меньше времени, потому что организму уже расти не надо. А поскольку на ночь я не ем, то и переваривать мне нечего».

— Вы ощущаете возраст? В июле вы отметили пятьдесят первый день рождения. Это для вас не грустный праздник?

Антон: «Вообще-то я люблю дни рождения, в том числе и свои. Но устраивать что-то грандиозное по этому поводу раньше еще имело смысл, потому что я был публичным человеком. А теперь — ради чего? Чтобы увидеть друзей? Я и так стараюсь это делать в те редкие дни, когда бываю в Москве».

— Тем не менее в прошлом году на пятидесятилетие вы побаловали себя, любимого, — купили роскошную квартиру в Париже.

Антон: «Ну, это журналисты привязали одну историю к другой. Покупка никак не связана с моим подарком себе. Просто я подумал, что было бы неплохо, если б мои дочери (последние три ребенка у меня девочки) говорили по-французски. А единственный способ добиться этого — погрузить их во франкоговорящую среду. Я купил квартиру, где они могут жить, ходить в детский сад, а потом в школу. В Париже меня устраивает все, за исключением парижан. Это красивый город, в нем есть определенная энергетика, там всегда есть чем заняться независимо от погоды. Я хорошо его знаю, поскольку раньше часто бывал. Местами там свежая еда (я не очень большой поклонник французской кухни). То есть если выбирать между столицами мира, в Париже мне ком-фортнее всего».

— А чем вам не угодили парижане?

Антон: «Своим снобизмом, чванливостью, нежеланием признавать кого-либо, кроме самих себя. Они выдумали историю о собственной исключительности и сами же в нее поверили. Но имеют право, я с этим не борюсь».

В качестве аперитива

— А в детстве вы ждали дня рождения? Может, мечтали о каком-то особенном подарке — как Малыш о собаке…

Антон: «Собаку мне хотелось, и у меня была даже не одна, а две собаки — ньюфаундленд и колли. Конечно, когда деревья были большими, все было по-другому: я ждал этих дней рождения до судорог, до боли в коленках. Это был грандиозный праздник, как и Новый год. Почему я сравниваю: Новый год — это единственный день, когда официально разрешалось есть после двенадцати ночи».

— Можете сказать, что у вас было счастливое детство? Обычно дети актеров жалуются на обездоленность и недостаток родительского внимания.

Антон: «У меня было счастливое детство, и это никак не связано с родительским вниманием, которого, конечно же, не хватало, и у меня были большие претензии по этому поводу к папе и маме. Я считаю себя счастливым человеком потому, что застал разные этапы становления нашей многострадальной родины: и развитой социализм, и перестройку, и капитализм. Для меня история этой страны понятна. На мой взгляд, это безумно важно для того, чтобы осознавать, кто ты и где твоя родина».

Раньше Антон обижался на отца за то, что тот ушел из семьи. А сейчас стал понимать его лучше.

Антон с матерью, актрисой Людмилой Крыловой.

— И вы принимали все это: пионерию, сборы, торжественные линейки?

Антон: «Не хочу кривить душой и плевать сейчас в пионерию и комсомолят. Конечно, в чем-то это было навязчиво. Но в 1975 году я уже сыграл Тимура, и ко мне отношение было другое: не то чтобы меня носили на руках, но повышенное внимание к своей скромной персоне я чувствовал. Совру, если скажу, что мне это было неприятно. На этой волне я даже поступил в театральный институт». (На самом деле в отличие от образцового пионера Тимура Табаков-младший примерным поведением никогда не отличался. Ему бы больше подошла роль хулигана Квакина. В старших классах Антона даже перевели из престижной 31-й школы с углубленным изучением английского языка в школу рабочей молодежи. — Прим. авт.)

— В некоторых ваших интервью проскальзывает обида на то, что отец не поверил в ваши актерские способности, не взял к себе на курс…

Антон: «Неправда. Моя тяга к театральным подмосткам была настолько невелика, что его неверие не могло меня обидеть. Этой профессией должны заниматься люди, которые в нее влюблены. А я решил пойти в актеры потому, что мне казалось: это самое легкое, я все уже знаю и умею. C шести лет режис-серы использовали мое смазливое личико, и к моменту окончания школы я был твердо убежден, что являюсь насто-ящим актером. (Впервые Антон снялся в кино в 1966 году в фильме „Времена года“. — Прим. авт.) Только потом, годам к тридцати пяти, когда я уже собрался уходить из этой профессии, начал понимать, что все не так, как мне казалось раньше. Несколько удачных ролей еще не дают права мнить себя профессионалом. Так что папа поверил в мои способности как раз тогда, когда они стали проявляться».

— Уход из театра — результат долгих раздумий или вы решили все в одночасье?

Антон: «Я не мог просто так взять и уйти из театра, потому что не хотел подводить других. Если б было возможно, я бы так и играл в двух-трех любимых спектаклях. Я доигрывал „Норд-Ост“ с Марией Владимировной Мироновой, так как безумно ее любил и понимал, что она цепляется за эту жизнь только из-за возможности выходить на сцену… К сожалению, тогда профессия актера не давала возможности кормить семью. За пятнадцать лет службы в театре моя зарплата повысилась на пять рублей со ста тридцати. Я не мог сводить концы с концами. Надо либо быть влюбленным в актерскую профессию и не обращать внимания на все остальное, либо же искать другую сферу интересов».

— А вы советовались с отцом, друзьями? Все-таки такой резкий переход из актеров в коммерсанты…

Антон: «Это все условно. Работая в театре, я потихоньку занимался тем, что сейчас называют бизнесом, а тогда считалось спекуляцией. Ездить на гастроли за границу я начал рано. Еще в институте меня взяли в труппу Театра им. Маяковского — я играл невинно убиенного отрока Федора Лямина в спектакле „Леди Макбет Мценского уезда“ вместе с Натальей Гундаревой. За рубежом покупал вещи, технику, привозил сюда и сдавал в магазин. Невозможно было тогда выжить по-другому. А потом в стране появились возможности делать деньги — и я решил попробовать».

— Про лихие девяностые уже немало написано, в том числе и Виктор Пелевин на эту тему высказался. Он, кажется, ваш одноклассник?

Антон: «Мы учились в одной школе. Он чуть младше, но мы действительно то поколение, которое он описал. Мне сейчас немного не хватает того времени».

— Это было больше страшно или весело?

Антон: «Страшно не было вообще, потому что мозги (особенно у мальчиков) формируются непропорционально с телом. Разум запаздывает. Я тогда не понимал, что творится вокруг. И лишь успевал реагировать на ежеминутно меняющуюся ситуацию».

— Тогда стреляли на улицах, деньги обесценивались, а бандиты «наезжали» на коммерсантов…

 — Антон: «Для меня это было лишним поводом, чтобы позаботиться о собственной безопасности со всех сторон. Да, приходилось иметь дела с определенного рода людьми, с которыми общаться не хотелось, но я вынужден был это делать. Не было времени, чтобы задуматься и проанализировать, почему такое случилось с нашей страной и куда мы идем. Ночами я снимал кассу в ночном клубе, утром спал, а днем рыскал по городу в поисках дешевых продуктов. Лишь в те редкие моменты „медитации“, когда я что-то готовил у плиты, у меня очищалось сознание».

— Откуда у вас любовь к кулинарии?

Антон: «Я всегда любил вкусно поесть. Но тот ассортимент продуктов, которые мы могли позволить себе в юности, был небогат. Я мечтал о кока-коле и за конфету „Баунти“ готов был родину продать. Увы, государство не позволяло нам пользоваться всем этим ширпотребом, который в Европе был на хрен никому не нужен. В результате сформировало извращенное сознание у советских граждан. Как может нормальный человек мечтать о кока-коле?!»

— Некоторые кутюрье носят только свою одежду. Вы не относитесь к тем людям, которые питаются только в своих заведениях?

Антон: «Нет. Но все мои родные избалованы моей любовью к кулинарии. Они просто не понимают, как можно есть где-то еще».

— Как вам удается сохранять стройность фигуры, ежедневно имея искушение в виде гастрономических изысков?

Антон: «Путем нечеловеческих усилий воли и постоянных занятий спортом. Это для меня пытка, но чудес не бывает. В те редкие моменты, когда Кашпировский говорил правду, приходящий к нему человек в ответ на просьбу помочь скинуть вес получал такой совет: надо меньше жрать. Основы правильного питания описаны Похлебкиным и Монтиньяком. Я стараюсь их придерживаться».

— Каким было первое блюдо, которое вы приготовили?

Антон: «Не помню. Я никогда не боялся смешивать ингредиенты, и порой из этого получалось нечто выдающееся, что могли оценить мои друзья. Я нигде специально не учился, но подглядывал со стороны и применял на практике».

Жареным запахло

— А юношеская компания у вас была веселая! Вы дружили с Денисом Евстигнеевым, Мишей Ефремовым… Кстати, говорят, что дружба ваша закончилась из-за женщины. (Первая жена Табакова, Ася, заведовала лит-частью в театре «Современник». Там ее и заметил Михаил Ефремов и стал активно оказывать ей знаки внимания. Девушка не смогла устоять перед его обаянием. Поняв, что влюбилась, Ася ушла из семьи. Она родила Михаилу сына Никиту, который тоже стал актером. — Прим. авт.)

Антон: «Мы росли с Мишей вместе, он был немного младше меня. Связующим звеном между нами выступала его старшая сестра. Я общался с Настей, и так получалось, что и с Мишей. У нас с Ефремовым не было конфликта интересов. Наши пути разошлись, когда я стал заниматься бизнесом. А все эти легенды по поводу моей якобы сильнейшей на него обиды за то, что он женился на моей бывшей жене, звучат смешно. В актерской среде случается и не такое».

— А вы влюбчивый человек?

Антон: «Раньше был. Сейчас подрастерял это немного». (Смеется.)

— Говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Вы похожи на отца?

Антон: «Если не брать в расчет генетику, наследственность, думаю, по характеру мы не очень похожи. Отец — человек, который сумасшедше и целенаправленно влюблен в свою профессию. Вся его жизнь выстраивалась вокруг фанатичной преданности актерскому ремеслу. Он сформулировал это в раннем детстве и остается верен этому до сих пор. Во главу угла он ставит творчество, все остальное прилагается к нему. Естественно, это в ущерб человеческому общению, личной жизни, семье. У меня все по-другому. Мои ценности всегда исходили не из профессии, которую я выбирал, а из моего окружения: друзья, любовь, семья. Это не значит, что отец не дружит и не общается. Разница в приоритетах».

— А для ребенка ведь неважно, знаменит ли, талантлив ли его отец. Для него важно лишь то, что отца часто не бывает дома.

Антон: «Вне всякого сомнения. В детстве я обижался на него. Мне было безумно жаль, что так редки моменты, когда отец может взять меня с собой: в кино ли, на прием в посольство или в поездку в родной Саратов. Потому что все это так нравилось мне… А сейчас попробуй меня заставить пойти в какое-то из перечисленных мест!»

— Вы своим детям стараетесь больше внимания уделять?

Антон: «Я мало внимания им уделял. Старшие выросли — я и не заметил. Не хочу, чтобы так произошло и с младшими. (Антон был женат четырежды, у него четверо детей от разных браков. Его второй женой была актриса Екатерина Семенова, которая подарила ему сына Никиту. Они прожили вместе пять лет и расстались из-за взрывного характера Екатерины. Следующей спутницей жизни ресторатора стала внучка знаменитого кинорежиссера Настя Чухрай. Табакову тогда было уже за тридцать, ей — всего семнадцать. Несмотря на большую разницу в возрасте, их брак продлился двенадцать лет, родилась дочь Анна. Однако и эти отношения сохранить не удалось. Свою следующую супругу, Анжелу, Антон в первый раз увидел в самолете, летевшем из Ниццы в Москву. Она училась в институте и была младше его на двадцать четыре года. В этом браке родились две дочери — Маруся и Антонина. — Прим. авт.) Но я эгоистичен и в этом тоже. Мы все в этой жизни делаем для себя, даже когда дарим другим подарки. У моей племянницы был день рождения, и я спросил, что подарить. Она ответила: кофемашину. У меня достаточно персонала, людей, которые легко могли бы подобрать и купить лучшую модель. Но я решил сделать это сам, потому что это удовольствие и для меня — видеть, как доставил своим подарком радость. Так что моя нынешняя трата времени на детей эгоистична в том плане, что мне это приятно».

С бывшей супругой Екатериной Семеновой и старшим сыном Никитой у Антона сейчас хорошие отношения.

— Вам интереснее с дочками, чем с сыном?

Антон: «Дочерей у меня три, а сын один. И так же как у меня в свое время, тело у него уже сформировалось, а голова не окрепла. Я жду прорыва в наших отношениях. Пока этого не произошло. Наверное, следующее поколение медленнее развивается».

— Чем занимается ваш старший?

Антон: «Он собирается поступать в американский колледж и обучаться менедж-менту. Никита считает, что он большой организатор. Но когда мы пытаемся спланировать нашу будущую встречу, он просит: „Ты только не забудь меня разбудить“. Так что его организаторские способности на сегодняшний момент для меня неубедительны. Но посмотрим, что будет дальше».

— А средняя дочь?

Антон: «Анна пытается справиться с английским образованием. С нашим она успешно справилась. И, к моему удивлению, написала очень хорошее резюме, ее взяли в престижную английскую школу. Это действительно было неожиданно для всех, так как никто, кроме нее, в этом участия не принимал».

— Из младших дочерей вы намереваетесь воспитать французских барышень…

Антон: «Вы неверно интерпретируете мои слова. Я сказал, что мне нравится, когда девочки говорят по-французски. Мне нравится мелодика языка. И девочкам очень идет французский, если они говорят на нем хорошо. Если это не утилитарный уровень: «Здрасте, сколько стоит этот круассан?»

— Как в прежние времена: французские гувернантки, романы, музицирование… Пианино в воспитании присутствует?

Антон: «Присутствует. Это такая пытка, которую мы применяем дозированно. Не то чтобы им это не нравилось. Просто до недавнего времени в связи с неопределенностью нашего места жительства девочкам приходилось приспосабливаться к окружению. Поэтому мы старались их особо не загружать».

Домашняя кухня

— Кто из четверых детей больше похож на вас?

Антон: «С точки зрения фотографического сходства у меня есть абсолютный двойник — это моя младшая дочь Маруся. Она как две капли воды похожа на меня на моих детских фото, а на тех, где у меня платочек на голове, нас практически не отличить. Никита, как любой мальчик, на подсознательном уровне копирует мою походку, жесты. Забавно наблюдать это со стороны».

— Это же здорово — вы для него кумир.

Антон: «Я не думаю, что он это делает сознательно. Я в свое время был влюблен в Андрея Миронова, потом в Никиту Сергеевича Михалкова и иногда ловил себя на мысли, что начинаю немного грассировать. Я с жаром объяснял папе, что вот Михалков — насто-ящий актер! Он, естественно, на меня обижался, но пытался этого не показывать, все обращал в шутку. На самом деле, конечно, его это задевало».

— Сейчас вы стали ближе?

Антон: «Мы стали разговаривать на одном языке практически. Раньше мне казалось, что он говорит на китайском». (Смеется.)

— О бизнесе теперь можно особенно не волноваться. Все отлажено, идет своим чередом. Чем вы занимаетесь, появилось ли что-то для души?

Антон: «Раньше я думал, что мой выход на пенсию в пятьдесят лет — это счастье, которое меня накроет с головой. На самом деле оказалось, что это, к сожалению, большое количество свободного времени, которым можно распоряжаться как хочется. Но поскольку я не рисую, не сочиняю музыку и не пишу стихи, форм самовыражения у меня не так много. Придумываю себе занятия: играю в теннис, совершаю пешие прогулки, что-то перекладываю с места на место. Скучно».

— А вашей жене тем более на пенсию рано. Она работает?

Антон: «Она мечтает о работе. По ее мнению, я неправильно сформировал наш семейный уклад. Самую главную функцию женщины — деторождение — она выполнила. Но она не понимает, что есть еще и другая, не менее важная функция — воспитание детей. А ей хочется придумать себе какую-то работу, находиться в социуме».

— Конфликты у вас?

Антон: «Да. Все серьезно. Анжела чувствует себя обманутой и обиженной: по ее мнению, я у нее отобрал возможность реализоваться, найти свое место в мире. Ей хочется быть полезной, она считает, что время уже упущено. Для нее это трагедия».

— Она окончила иняз, кажется?

Антон: «Язык — такая вещь, которая быстро забывается, если им не заниматься. Сейчас она восстановила английский, выучит окончательно французский, поскольку мы собираемся жить во Франции. Но знание языков еще не предполагает, что это будет любимым занятием. Оно просто расширяет рамки — можно, к примеру, читать и смотреть что-то в оригинале. Любимое дело жены еще не сформировалось. Анжела мечтает о чем-то, но „потрогать“ это нельзя. Она обижается: только начинает что-то придумывать, а додумывает за нее другой человек — я. По-моему, она в себе еще не разобралась. Она как ребенок, который сердится на родителей за то, что те указывают ему путь».

— Вы чувствуете эту большую разницу в возрасте?

Антон: «Меня она радует. У Анжелы еще вся жизнь впереди. В неполные три десятка лет горевать о том, что последние несколько лет прошли не так, как хотелось бы, смешно. Я ведь и сам стал говорить с отцом на одном языке недавно. Мудрость приходит с определенным жизненным опытом, когда у тебя есть время и желание подумать. Вот тогда и происходит какое-то озарение — и понимаешь: слава богу, что все получилось так, как получилось. Сейчас на Анжелу иногда накатывает меланхолия из-за того, что она чувствует себя такой неприкаянной. Но мне кажется, у нее еще есть время осознать всю целесообразность и все счастье быть просто мамой двоих детей».

Фото: PhotoXPress, личный архив Антона Табакова.