Конечно, наша фотосессия и основная часть интервью проходили несколько раньше — когда все семейство еще только готовилось к радостному событию. Пять лет назад эта маленькая ячейка общества в лице Гавра, его жены Ирины и их маленькой дочки Сонечки перебралась в Москву из Перми. Они вовсе не собирались покорять столицу. Но и не сомневались, что на новом месте все будет так, как надо. Еще бы: Comedy Club шагал по стране семимильными шагами, покоряя города и превращая своих резидентов — вчерашних бедных студентов — в народных любимцев.

Когда материал готовился к печати, Ирина родила мальчика. Разве мы могли не поздравить счастливого отца и не задать ему еще несколько вопросов?

— Поздравляю вас с рождением сына! Нынче все папаши рвутся присутствовать при родах. Вы такой же?

Гавр Гордеев: «Ни в коем случае нельзя мужчине присутствовать при родах. Только если это происходит где-нибудь в дороге или в поле — тогда да, муж должен принимать роды, а в городе, в обычной обстановке, мужчине лучше этого не видеть. Поэтому и первый раз, и второй мы выбирали максимально строгий роддом, куда никого не пускают. Даже если я беру палату повышенной комфортности, то все равно туда не прихожу — первые дня два-три. Малыш в это время должен находиться только с мамой, в стерильности, чтобы никаких внешних факторов не было. Сын появился на свет 27 января. У меня оба ребенка 27-го родились, только Соня — в августе. Теперь нам осталось весной и осенью еще родить, чтобы в каждый сезон у кого-то из мелких был день рождения».

— Вы помогаете Ирине ухаживать за малышом?

Гавр: «Да, конечно. Поначалу купал его только я, сейчас уже Иринка подключилась, но первые шаги в плавании были с папой».

— Как отреагировала Соня на братика?

Гавр: «Она, как и мы, с нетерпением ждала его появления и сейчас очень радуется. У нее такой супергаджет появился в доме. Обычно говорят про ревность старших детей к младшим, у нас вроде ничего похожего нет».

— Серафим — весьма необычное имя…

Гавр: «Сын был назван задолго до рождения в честь преподобного Серафима Саровского».

— А откуда у вас имя такое редкое?

Гавр: «Гавриил? В честь архангела Гавриила. Я тоже был назван, пока еще сидел в животе у мамы. Точнее — даже до зачатия. Мама молилась, чтобы появился сын Гавриил. И Бог дал моей маме меня. Я долгожданный ребенок».

— Как вы с Ириной друг друга нашли? (Отматываем время назад, и к нашему разговору присоединяются другие члены семьи. — Прим. авт.)

Гавр: «Это я ее нашел. Мы учились в Перми в одном вузе: Ира на гуманитарном факультете, а я — на автодорожном, на курс младше. Не существует каких-то особых красочных подробностей нашего знакомства. Отношения развивались планомерно, с проблемами и трудностями. В течение трех лет шло такое упертое добивание».

— Ваша избранница сопротивлялась?

Гавр: «Ну да. Конечно. А что может девушка, оканчивающая вуз, увидеть в студенте, который младше ее, к тому же ведет безбашенный образ жизни, занимается какими-то КВН-ми, творческими идеями? Да, он веселый парень, но какое с ним может быть будущее? Никакого».

— Ира, вы действительно так и думали?

Ирина: «Нет. Я просто размышляла, надо мне это или нет».

Гавр: «Я бы и сам себе не доверял в том возрасте и состоянии, в котором я тогда находился».

— Ира, а какое первое впечатление он на вас произвел?

Ирина: «Молодой…»

…глупый?

Ирина: «Нет, Гавр никогда не был глупым. Он всегда был очень мудрым, несмотря на свои юные годы. Просто молодой. Действительно безбашенный. Очень творческий».

— А как его безбашенность проявлялась?

Ирина: «По-разному. Мы жили на разных концах города, и он в любой момент мог сорваться и приехать ко мне. Однажды явился в шесть утра на уазике, чтобы отвезти меня на экзамен… Мог прийти на лекцию и принести мне букет цветов. Он и предложение мне сделал за рулем машины».

— И что вы ответили?

Гавр: «Я лично помню, что самый первый разговор о свадьбе произошел в автобусе номер 10 Т. Мы ехали от Ириного дома с окраины в центр города, зимой».

— Чем закончился этот разговор?

Гавр: «Для меня он закончился тем, что я буду продолжать добиваться».

— То есть вы не получили положительного ответа?

Гавр: «А я его и не требовал. Я никогда не пытался загнать ее в угол. Не заставлял категорически решить: да или нет. Я понимал, что постепенно, по чуть-чуть, дойду до своей цели».

— По характеру вы с Ирой похожи или скорее противоположны?

Гавр: «Она само спокойствие и само терпение. Это-то мне в ней и нравится. Не в том смысле, что она постоянно меня терпит, нет. Моя безбашенность ведь направляется в основном на сцену. Я очень отчаянно и безоглядно отношусь к работе и к творчеству, не люблю халтурить. А в житейском, человеческом и философском плане я себя расцениваю как достаточно рассудительного чувачка. И Ирина как раз тот человек, который понял это. Многие воспринимают меня исключительно как такого весельчака и затейника — то есть судят с внешней стороны, а изнутри меня мало кто знает. Иринка почувствовала мой подтекст, увидела мою внутреннюю составляющую, которая гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Это тоже меня в ней очень зацепило. У нас происходило взаимное воспитание — мы очень плотно общались три года, узнавали друг друга».

— Вы ее лепили под себя?

Гавр: «Нет, говорю же — мы друг друга воспитывали. Я очень хотел, чтобы Ирина научилась так же легко относиться к реальности, как и я. Уверен, что все в жизни надо переносить просто и спокойно. Это не значит, что я ей что-то навязывал. Просто старался своим примером показать, как это здорово.

Фактически все это время мы росли как семья. И наконец доросли до такого пика, когда уже можно сказать: да, мы действительно настоящая семья, которая навеки".

— С какого момента вы ведете отсчет того, что вы — единое целое, со свадьбы?

Гавр: «Ой, свадьба у нас была достаточно обычная. А отсчет мы ведем с самого „дальнего“ момента, который случился за три года до свадьбы. Сколько мы женаты — лет семь уже?»

Ирина: «Да».

Гавр: «Не люблю я все эти цифры считать. Ненужные предрассудки! Посчитаю, когда будет лет двадцать пять — пятьдесят. Вот это для меня даты. Да и то уверен, что мне Иринка сообщит, что мы уже пятьдесят лет вместе».

— Сонечке сейчас сколько лет?

Гавр: «Шесть».

— Она уже смотрит Comedy Club на ТНТ?

Гавр: «Да, но очень редко. Иногда наблюдает за тем, как папа выступает, „живьем“ несколько раз видела».

— И как реагирует?

Соня(все это время она внимательно прислушивается к нашей беседе): «Нормально».

— Тебе нравится?

Соня: «Не-а. Неинтересно».

— Вам не кажется, что в вашей программе довольно много реплик не для детских ушей?

Гавр: «А мы их и не даем слушать детским ушам. Зачем? Существует внутренняя семейная цензура».

Ирина: «Мы поэтому дома и не смотрим Comedy Club. Лишь некоторые номера, про которые я точно знаю, что там ничего лишнего нет».

— До какого возраста эта цензура, на ваш взгляд, должна существовать?

Ирина: «Максимально долго».

Гавр: «Думаю, лет до шестнадцати. И потом, телевизор у нас далеко не главный объект в семье, мы его включаем довольно редко».

— Многие дети сами умеют включать телевизор уже года в три-четыре.

Гавр: «У нас такой ребеныш, что всякую взрослую дребедень она не смотрит. У дочери есть любимые детские каналы, там добрые, хорошие мультики. Все это я отслеживаю. У нас единственный конфликт — на тему „Винкс“. Здесь я категорически против».

— Почему? Девочки их обожают.

Гавр: «Винкс» — это вообще зло. Нехорошо, когда дети смотрят сказки про ведьм, причем ведьмы там предстают как позитивные герои".

Соня(возмущенно): «Па-па! Я не хочу, чтобы про тебя такое в журнале написали».

Гавр (понижая голос, чтобы дочка не слышала): «Винксы» действительно сейчас очень популярны, все поголовно на них свихнулись. Знаю, что и Дмитрий «Люсёк» Сорокин с женой тоже вовсю борются с этими «Винксами» — у них дочка примерно такого же возраста".

— Соня общается с вашими друзьями?

Гавр: «Да, конечно. Соня у меня тусовщица. Она большой друг всех наших резидентов и вообще всех моих друзей. Чаше всего общается с Олегом Верещагиным, с Тимуром Батрутдиновым, еще с Сашкой Незлобиным. Был период, когда они очень дружили с Реввой, правда, сейчас мы редко пересекаемся. У него уже свой ребенок есть, и он им больше занят. Но, как правило, если они с Реввой видятся, сразу начинают кривляться. Роботов друг другу показывают и прочее веселье. А вот с Олегом мы давным-давно дружим семьями, еще со времен КВН, его жена училась с нами в одном вузе. У них дочка подрастает. С Тимуром мы вместе в церковь ходим. И постоянно почти все праздники вместе проводим. Ему нравится играть с Соней, и вообще он очень любит детей».

— Скажите, а как приняла вас Москва? Легко адаптировались на новом месте?

Гавр: «Нормально она нас приняла. Никакой разницы мы не ощущаем. Не понимаю людей, которые говорят, что в Перми одна жизнь, а здесь совсем другая. Я, наоборот, считаю, что в любом городе России везде все одинаково. Только масштабы другие».

Ирина: «Адаптировались мы спокойно. В Перми бабушки нам, конечно, помогали, но здесь мы и сами прекрасно справляемся. Единственный страх, который у меня был, — что я еду в незнакомый город с ребенком, там нет никого из близких. Но в Москве настолько динамичная жизнь, что все проблемы решаются элементарно. Даже если мужа нет рядом (например, он уехал в командировку), все необходимое можно заказать через Интернет. И преспокойно жить, не выходя из дома. Постепенно появились и друзья. А если нам с Гавром предстоит куда-то идти вдвоем, на этот случай у нас есть няня. Мы Соне и школу уже выбрали».

— В Москве не так-то просто найти хорошую школу.

Гавр: «Нам — просто. (Дружный смех.) Особенно если знать направление, в котором мы двигаемся».

— И что же это за направление?

Гавр: «Сонечка уже ходит на подготовительные занятия и со следующего года пойдет в первый класс Елизаветинской гимназии при Марфо-Мариинской обители. В садик она не ходила, он нам не нужен был».

— Ира, вы сидели дома с ребенком? Неужели не хотелось выйти на работу?

Ирина: «Был какой-то период, когда хотелось, но теперь уже, наверное, нескоро… И потом, если бы я вышла на работу, я бы с мужем своим вообще не виделась. Ведь всю первую половину дня он дома, а потом его допоздна нет. Если я буду работать с девяти до шести, когда же нам общаться?»

Гавр: «Насчет садика я старался ее убедить (не насильно, но настойчиво), что лучше обойтись без него. Мать в семье для того, чтобы смотреть за детьми».

Соня: «А я хочу наоборот! Потому что папу мало вижу. Папа все время утром дома спи-и-ит». (Снова дружный смех.)

— Ира, Гавр дает вам поводы для ревности, особенно с тех пор, как приобрел популярность на ТВ?

Ирина: «Нет, совершенно не дает. Поклонницы его у подъезда не караулят. И под окнами не дежурят. Максимум подходят, автограф просят. Вот и все. Он изначально позиционировал себя как семейный человек. Когда мы только переехали в Москву и начали появляться на вечеринках, на тех же Comedy-фестивалях, мы всюду ходили вместе, еще и Соню с собой брали. Все знают, что у него есть жена и дочь».

Гавр: «И вообще ревность — это грех».

— Не всегда же человек может совладать со своими эмоциями и страстями.

Гавр: «Ну, если уж мне удается справиться с такими своими страстями, с которыми обычно мало кто справляется, то уж с ревностью я как-нибудь тоже разберусь. Тем более когда рядом два таких чуда — даже думать об этом не хочется».

— К вопросу про третье чудо. Появление Серафима — это экспромт или вы планировали еще одного ребенка?

Гавр: «Дети в нашу жизнь приходят так: мы ждем их. Нельзя сказать, что мы планируем, — мы их именно ждем».

— А сколько детей вы хотите? Вернее, какое количество вас не испугает?

Гавр: «Да никакое не испугает. Если здоровье позволит. Все будет, как Бог даст».

Соня: «Мама, я хочу десять сестер и десять братьев».

Гавр: «Слышали? Золотые слова. Пока есть возможность передавать детям то, чему научились мы, пока есть здоровье, надо рожать».

— Вы настолько уверенно чувствуете себя в финансовом плане?

Гавр: «Да все приложится, я не сомневаюсь. Нам будет дано столько детей, сколько мы сумеем воспитать. Когда мы поженились и Соня появилась, мы даже не думали о том, хватит ли нам денег. Если так оценивать, то ни одна семья, находясь в нашем положении на тот момент, не стала бы заводить детей. У нас в Перми была однокомнатная квартира, малосемейка, она до сих пор сохранилась. И если бы я зацикливался на карьере и на финансовом статусе нашей семьи, ждал, когда мы будем готовы к ребенку, неизвестно, как все сложилось бы».

Ирина: «Появилась Соня — и появилось все! Не сразу, постепенно, но тем не менее. А изначально он был студентом, я только начала работать».

Гавр: «Почему-то мы привыкли относиться к детям как к какой-то вещи, которую мы приобретаем. А ведь это не машина, покупая которую ты думаешь, как ты будешь ее содержать, и не новая квартира, в которой нужно делать ремонт. Ребенок дается тебе неспроста. Если уж он появился, то здесь помощь будет по-любому — и именно столько, сколько нужно. Без излишков. Когда мы решили завести ребенка, у меня зарплата была десять тысяч рублей, а у Иринки — одиннадцать семьсот пять-десят. Тысячу семьсот пятьдесят рублей ей доплачивали за сотовый телефон. Так мы и жили. Когда она в декрет ушла, ее зарплаты вообще не стало…»

— И что?

Гавр: «Как „что“? Жили на мою десяточку. А потом одна за другой стали появляться возможности больше зарабатывать. Я никогда не жаловался на свое материальное положение, хотя сейчас уже могу оценить, как все было. А было все очень скромненько. Тем не менее я ни секунды не нервничал и не психовал: деньги, деньги, где взять деньги? Мусор все это и чушь. Ну не будет их и не будет — поедем в деревню картошку сажать, скотину заведем».

— А как же ваши творческие амбиции?

Гавр: «Эти амбиции очень часто мешают творчеству. Когда ты начинаешь мечтать о том, чего ты якобы хочешь, сразу же впадаешь в искушение и начинаешь расстраиваться, если вдруг чего-то не добиваешься. Поэтому я стараюсь отгонять от себя такие мысли. В моем случае речь идет просто о трудолюбии. При этом творческая работа никогда не останавливается — мозг-то уже заточен под то, чтоб креативить и креативить.

Моя творческая сущность по большому счету воспитана на классическом искусстве. Я люблю театр, кино, люблю серьезные литературные произведения. Я вообще консерватор, больше тяготею к классике. Если бы у меня не было классической базы кино, театра и книг, я бы не смог придумывать то, что сейчас придумываю. Невозможно воспитать художника на современном искусстве, необходимо иметь некий философский подтекст. В противном случае получится какой-то блогер. Взять того же Энди Уорхола, Бэнкси, персонажей современного стрит-арта, «Космических захватчиков»…"

— Вы говорите таким высоким штилем, а к вам все относятся исключительно как к низкому жанру.

Гавр: «Конечно. Ну и пускай заблуждаются. Главное, что есть люди, которые интеллектуально подкованы и понимают то, что мы делаем. Многие смотрят на наше юмористическое творчество испорченным взглядом. Это люди озабоченные. В какой-то степени грустно осознавать, что массовая аудитория не понимает того, что мы несем. Мы делаем номер, а человек смеется только потому, что там два раза употребляется нецензурное слово. Это значит, что у него испорченный взгляд. Он не видит подтекста. Не чувствует второго дна. Все, кто подмечает гадости, об этих гадостях сами думают и сами их стесняются. Это их комплекс собственный».

— Получается, что вы вытаскиваете из людей их комплексы?

Гавр: «По большому счету — да. Поэтому многие и бесятся. Им это неприятно. Очень много номеров, где мы действительно высмеиваем социальные пороки общества».

— Но ведь на вас многие обижаются. Не стыдно людей-то обижать?

Гавр: «И пусть обижаются. Хотя кто обижается? Мы не богохульствуем, не высмеиваем инвалидов или людей с физическими недостатками, принципиально не затрагиваем политическую систему страны, потому что это просто глупо. Мы смеемся над отдельными ее составляющими. Но мы не позволяем себе грязи. Всякая откровенность у нас используется исключительно для создания более мощного гротеска».

— А как же Людмила Марковна? Она же обиделась на Таира за его пассаж…

Гавр: «Ну, вы ворошите такое прошлое, которое было уже лет шесть назад, причем лично Людмила Марковна ничего подобного не говорила. С ее стороны не было обиды на Таира. Гурченко совершенно спокойно к нам относится, дай бог ей здоровья. Просто это был такой пик популярности Comedy Club, когда журналисты пытались выдернуть любую фразу, произнесенную нами. И раздуть из нее скандал. Я считаю, что все это чушь, к которой надо проще относиться».

— Вы по-прежнему продолжаете покорять свою жену? Или считаете, что в семейной жизни уже нет такой необходимости?

Гавр: «Ага, конечно… Нетушки! Семья — это очень серьезная работа. Разумеется, эта работа в удовольствие, но нельзя относиться так: вот, мол, поженились, ребенок появился, можно расслабиться и лечь на диван».

— И как вы работаете над этим вопросом?

Гавр: «Я уже говорил, что являюсь приверженцем того, чтобы жена сидела дома с ребенком. И для этого нужно все-таки периодически выводить ее в свет, чтобы она не превращалась в нянечку или домашнюю сиделку. Поэтому любые события, которые происходят в моей жизни, я всегда обсуждаю с женой. Я хожу на мероприятия не только с ней — мы стараемся как можно чаще брать с собой Соню. Не понимаю, почему люди идут на день рождения к друзьям и ищут, с кем бы оставить ребенка. Глупость какая-то! Соня такой же взрослый человек, как и мы, соображает не хуже нас, и ей еще предстоит изучить и понять больше, чем знаем мы. К Мише Галустяну на день рождения мы с дочкой вообще вдвоем пошли — Иришка чуть приболела. Понятно, что на концерт „Короля и Шута“ мы пойдем без Сони, но на БГ обязательно сходим все вместе».

— Ира, а чем вас Гавр удивляет, пленяет, радует? Что он в последний раз сделал такого, отчего вы улыбнулись?

Гавр: «Домой пораньше приехал».

Ирина: «Одно его последнее поздравление с днем рождения чего стоит! Они с Соней вместе готовили мне сюрприз, подарили три очень красивых букета цветов, он написал мне удивительное поздравление (резко переходит с лирической интонации на ироническую), вы-ло-жил его в блоге. И все девочки сказали: ой, как же тебе повезло с мужем!»

Соня: «А еще я тебе открытку сделала».

Гавр: «Да, мы ночью с Соней готовились…»

Ирина: «Когда жена с радостью ждет дома мужа даже в два часа ночи, мне кажется, это значит, что все хорошо в нашей семье».

Гавр: «Здесь работа-то тоже идет двусторонняя. И жена дома должна встречать…»

— С котлетами на плите?

Гавр: «Да, с котлетами и в платье красивом, нарядная. А как иначе?»

Фото: Максим Земсков, личный архив семьи Гордеевых